Борис Львович - Актерская курилка
Так что старания для «Генофонда» – только малая часть моей капустной вечной повинности. Вот вам еще несколько сочинений, вынутых из огромной пачки почти наугад.
Юбилейный концерт
замечательного иллюзиониста
Рафаэля Цитолашвили
1997 г.
В соавторстве с М. Борисовым
Поскольку мы «фокусно» появлялись из испанского танца, то и капустник написали на музыку "Песни о Дон-Кихоте" ("На турнире, на пиру иль на охоте…")
Нас для этого сегодня пригласили,
Чтобы мы вам по-испански объяснили:
Все то, что каждый час
Творится среди нас,
Все это фокусы Цитолашвили!
Всей стране полгода денег не платили —
То ль забыли, то ли в банках прокрутили.
А как же мы живем
И с голоду не мрем?
А это фокусы Цитолашвили!
Сексуальные меньшинства разрешили —
Однополые друг друга полюбили.
А как же каждый год
Рождаемость растет?
А это фокусы Цитолашвили!
Если вас в железный ящик посадили
Прострелили и на части распилили,
Ты думаешь, разбой?
Ошибся, дорогой:
Все это фокусы Цитолашвили!
Президент, положим, дышит еле-еле —
Кто же нами управляет, в самом деле?
Кто-кто? Чубайс в пальто?
Или вообще никто?
А это хитрый фокус Рафаэля!
Дорогие, мы, конечно, пошутили,
На маэстро зря мы бочку накатили!
Из тех, кто круглый год
Дурит родной народ,
Ей-Богу, всех честней Цитолашвили!!
Арчилу Гомиашвили
К 70-летию
Ресторан "Золотой Остап", 1999 г.
В соавторстве с М. Борисовым
Известный бизнесмен Артем Тарасов уже давно живет в Лондоне. Он бы и рад появиться в России, да мешают давние разногласия с властями во взглядах на бизнес. Поэтому на день рождения к своему другу Арчилу Гомиашвили он прибыть не смог, но прислал в подарок коньяк, которому столько же лет, сколько Арчилу. Мне и ведущему "Русского лото" Михаилу Борисову велено было вручить подарок. Таким образом, в ресторане "Золотой Остап" у Арчила появились два лихих "англичанина", которые на мотив военного марша из к/ф "Мост через реку Квай" исполнили следующие куплеты:
Evening, наш дорогой Арчил!
This is Артем нам поручил
Звездный отметитъ birthday,
Вручить подарок, что в London купил!
Сам он сказал: "Excuse me, please!
Дома вопрос давно завис!"
Дома… здесь для Артема,
Увы, готовят ужасный сюрприз.
Чтоб не смогли иметь его
Прямо in Sheremetjevo,
С нами, его послами,
Общаться будешь ты вместо него.
Труден был путь далекий наш:
Вместе пересекли Ла-Манш,
Вместе не спали в Бресте,
Чтоб на таможне не сперли багаж.
Вот он, подарок дорогой!
Странно, но он ровесник твой!
Дата была когда-то
Его рожденья: год двадцать шестой.
Что же хотел сказать Артем?
Все же подарка смысл в чем?
Литр, сюда залитый,
С годами лучше и крепче притом!
Darling, и ты живи вот так,
Чтобы не постареть никак!
Сила пускай Арчила
С годами крепнет, как этот коньяк!
К 10-летию театра
Григория Гурвича
"Летучая Мышь"
1999 г.
В соавторстве с М. Борисовым
Обращаясь к Директору Центрального Дома Актера Маргарите Эскиной
(На мотив песни "Помнишь, мама моя, как девчонку чужую")
Львович и Борисов:
Помнишь… мама моя! Как мальчишку чужого
Привели к тебе в дом, у тебя не спросив.
Тихо глянула ты на него… на такого,
И заплакала вдруг, обо всех позабыв,
И про нас позабыв!
Ты его окружила теплом и заботой,
Для него свое сердце рвала на куски.
Целовала его за любую работу,
Ну а нам хоть друг друга целуй от тоски,
От зеленой тоски.
На мотив трио из оперетты "Белая акация":
Мы тоже в старом зале
И пели, и плясали,
Мы тоже сочиняли,
Капустники писали,
Нам тоже был любимым старый дом.
Но ты ценила выше
Всегда творенья Гриши,
Не Бори и не Миши,
А лишь творенья Гриши,
А нас воспринимала ты с трудом.
Эскина:
Ах, Боря! Ах, Миша!
Всех детей я одинаково любила, как могла,
Но Гриша так пишет,
Я невольно за репризы ему сердце отдала
Слух ходит в народе
Будто Гурвича в «капусте» я нашла.
Львович и Борисов:
А после в Гнездниковском
При зрителе Московском,
При зрителе Московском,
Внезапно в Гнездниковском
Он театром прогремел на всю страну.
Мы сами режиссеры,
В профессии матеры,
В профессии матеры,
Мы тоже режиссеры,
А с театром до сих пор ни тпру ни ну.
Эскина:
Ах, Боря! Ах, Миша!
Было время – народилось театров целый миллион!
Ходила, просила,
Помогать таланту надо – это для меня закон.
Их много, ей-Богу,
Но летучим оказался только ОН!
Львович и Борисов:
Так в жизни не бывает —
Кто этого не знает!
Кто этого не знает —
Так в жизни не бывает,
Чтоб без завода тикали часы!
Ведь мы его не хуже
И в талии не уже!
Мы в талии не уже —
Ничем его не хуже,
Усы у нас такие ж и носы!
Эскина:
Ах, Боря! Ах, Миша!
Что же делать – я открою вам заветный свой секрет!
Пусть люди не судят —
Ведь об этом говорю я первый раз за десять лет!
Скажу я: люблю я!
Для меня средь вас дороже Гриши нет!
Львович и Борисов рыдают.
Борисов (вытирая слезы):
По законам жанра, когда слов больше нет…
Львович:
…Герои танцуют!
(Канкан. Исполняется руками!)
Несколько
коротких дифирамбов
симпатичным людям
Роману Карцеву:
Ты на кого другого посмотри —
Такой большо-ой – вчерашний и на три…
А вот выходит Карцев выступать —
Малэсенький – сегодня и на пять!
Александру Михайлову:
И сам большой, и твой талант большой,
И так поешь, что мог попасть в Большой…
Но ты всегда был очень скромным малым,
И потому довольствуешься Малым!
Александру Панкратову-Черному:
Не езжай ты, Саша, в Голливуд,
В логово расизма распроклятого:
Там при первом крике: «Черных бьют!»
Тут же все рванут лупить Панкратова!
Алле Суриковой:
Мне говорил знакомый рэкетир,
Мешок боксерский колотя, бывало:
"Пособия нам лучше не найти,
Чем драки в фильмах Суриковой Аллы!
Караченцев Ярмольнику – в мурло!
У Табакова нож торчит в лопатке!..
Не-ет, мы, когда наедем на кого,
Ей сумками отстегиваем бабки!"
Махмуду Эсамбаеву:
Талант, успех и славы торжество,
И золото на лацкане сияет,
И целый мир глядит и понимает:
«Есть что-то под папахой у него!»
Олегу Ефремову:
За этот шанс, однажды провороненный,
Ефремов должен сам себя винить:
В «Трех тополях…» поладил бы с Дорониной
Глядишь, и не пришлось бы МХАТ делить!
Ирине Грибулиной:
Ах, бабы, бабы, не гневите Бога!
Вот Ирка счастье сглазила свое:
Все пела: «Недотрога, недотрога…» —
Теперь никто не трогает ее!
Михаилу Грушевскому:
С таким талантом – на свободе!..
И как парнишке удается.
Вожди приходят и уходят —
Один Грушевский остается!
Анатолию Ромашину:
Неплохо прожил жизнь совсем
И вдаль не смотрит мрачно:
Он был женат раз шесть иль семь
И все разы – удачно!
Вячеславу Бутусову:
У нас от старца до юнца безусого
Никто в парижской жизни не силен,
Но каждый точно знает – от Бутусова:
«Ален Делон не пьет одеколон!»
Маргарите Эскиной, директору Центрального Дома Актера:
Чем Эскина сегодня знаменита?
Тем, что и Мастер вы, и Маргарита!
"…Москва —
актерская столица
страны
с названием Кино!"
Фестивальный пролог, сочиненный Борисом Львовичем и Сергеем Крамаренко к открытию кинофестиваля "Созвездие"
Дом Кино, 1997 г.
Действующие лица и исполнители:
Аполлон – Борис Львович
Муза Кино – Наталья Крачковская
Музы:
Эрато – Любовь Полищук
Мельпомена – Римма Маркова
Талия – Наталья Харахорина
Терпсихора – Анна Фроловцева
Клио – Татьяна Конюхова
Полигимния – Зинаида Кириенко
Эвтерпа – Светлана Тома
Калиопа – Светлана Светличная
Урания – Елена Кондулайнен
Юрий Долгорукий – Борис Химичев
Филька – Сергей Варчук
Председатель жюри:
Евгений Матвеев – Евгений Матвеев
Евгений Жариков – Евгений Жариков
Аполлон:
С утра, размяв мускулатуру,
Бог златокудрый Аполлон
В дела искусства и культуры
Был, как обычно, погружен.
Особых мыслей не имел он,
Но тем-то был и знаменит,
Что удивительно умел он
При этом делать умный вид.
Сидел спокойно и беспечно
И твердо помнил лишь одно:
Что Богом избран он навечно,
А, значит, времени полно.
Свой слух кифарой услаждая,
Душою уносился ввысь…
Как вдруг, охранников сметая,
К начальству музы ворвались.
(С гвалтом вбегают Музы)
