Михаил Жванецкий - Кто я такой, чтоб не пить
Все охотятся за тобой, а ты охотишься за каждым.
Но ты профессионал.
Они не подозревают, что твои одежды сшиты из их лоскутов.
К тебе невозможно приспособиться – ты одновременно приспосабливаешься сам. Перевитое вращение червей.
И этого требуешь.
И это ненавидишь.
Ты издеваешься над глупостью, над жадностью.
А кто сказал тебе, что это они?
И кто может существовать без них?
Ты их распознаешь по своему подобию.
Ты передразниваешь манеру собеседника вслух, делая его врагом.
Ты уверен, что разгадываешь обман, от этого обманут и бит сто раз на дню.
Тебе забили рот простым комплиментом и всучили, что хотели.
Не зная, что из всех этих несчастий выгоду извлекаешь ты.
Весь этот ужас дает тебе возможность писать и волновать других.
И весь этот ужас люди называют талантом.
Весь этот ужас переходит в буквы, представляешь!
Просто переходит в буквы, которые передают только то, что могут.
И вызывают ответы.
Хорошие сгорают мгновенно.
Плохие горят долго, сохраняя жар в топке, называемой душой.
* * *P.S. Автор – единственный, кто может стать лучше, прочитав это!
Я и время
Главное для меня – истечение времени.
Хотя время пролетает не мимо меня, а сквозь меня.
Оно выхватывает куски.
Трудно пропускать сквозь себя время.
Как я был счастлив…
Я сказал другу:
– Давай сегодня выпьем. Сегодня понедельник.
Он сказал:
– Сегодня воскресенье.
– Сегодня понедельник.
– Сегодня воскресенье, – сказал он.
Разговор стал бессмысленным.
Я позвонил специалистам в университет.
– Да, – сказала вахтерша, – сегодня воскресенье.
Я пил. Я ел. Я был счастлив. Я выиграл у жизни один вечер.
Что нам надо?!
1. Вкусно есть и быть худым.
2. Мало работать и хорошо зарабатывать.
3. Быть любимым и не любить.
4. Видеть свои советы исполненными кем-то.
Пилотируем
Пилот должен быть молодым, а механик – пожилым.
Давнее правило авиации.
Вот я и говорю:
«Ребята, вы летите. Выворачивайтесь, сражайтесь, рискуйте, но за спиной у вас все должно работать надежно, бесперебойно.
Это буду я».
«Нас не так интересует истина…»
Нас не так интересует истина, как собственная проницательность.
* * *Любовь и ненависть – одно и то же.
Потому что без этого человека жизнь теряет смысл.
* * *Все лето в Москве погода винно-водочная.
Дождь. Туман.
Чем разгонять стихию?
Одним способом…
Ну, хоть научились.
А то самолеты облака какой-то гадостью посыпали.
Ну и толк? Людям-то что от этого? Какая радость? Хоть и солнце, а погода плохая.
А если целево против тумана примешь… Только четко и целево.
Тут и погода, и настроение…
И туман отступает.
* * *Можно так пытаться утешить бездарного, что слово «успех» приспособить к этим графоманам.
И появляются определения.
* * *Полный успех.
Подлинный успех.
Настоящий успех.
Проверенный успех.
Успех у интеллигенции.
Успех у народа.
Успех у критиков.
* * *Открываешь кран с надписью: «Юмор» – оттуда черт-те что мутно-желтого цвета.
* * *– Для меня, – говорила она остроумно, – лучше заплатить рубль и видеть вас только на сцене.
* * *– Чтоб вы все знали, вторая жена – это протез.
* * *Я не спокойный, граждане. Я молчаливый.
* * *Умом Россию не понять.
Мозги здесь не помогут.
Здесь надо чем-то другим думать.
* * *Есть люди, которые повсюду иностранцы. Это они – евреи.
* * *Мир настолько тесен, что тот, кто умер, тоже недалеко отъехал.
* * *Что женщина делает днем?
Она ждет вечера.
Что делает мужчина днем?
Он ждет ночи.
Что делает ребенок ночью?
Он ждет утра.
Раздайте им то, что они хотят.
* * *Что можно делать восемь часов подряд?
Только спать и работать.
Кушать, пить, любить, танцевать – невозможно.
* * *Я остановился на показаниях врача, утверждающего, что я здоров.
* * *Вот ведь сатирики – святые люди: вроде у него все есть, а он все выступает и выступает. Что ему еще надо?
* * *Советую жить не торопясь, плыть легкими облаками и в конце пролиться вот таким маленьким дождем.
* * *Если спросят: «Что он пишет?» – скажите: «Тексты к размышлениям».
* * *Кто-то сказал, цитируя меня: «Я не знаю, жив автор или умер. Это неважно».
«Важно, важно! – закричал я. – Очень».
* * *Мне не идет всё, поэтому покупки не вызывают затруднений.
* * *На самом деле мой талант в том, чтобы не говорить те шутки, что вертятся у меня в голове.
* * *– Он не писатель!
– А чего же он пишет?
– Он не пишет. Он доказывает, что он писатель.
– Кому?
– Врагам.
– Разве им можно доказать?
– Нет.
– Тогда у него много работы.
* * *Я сова.
Ободряюсь к вечеру.
Ем ночью.
К старости взбодрюсь окончательно.
Гуляйте, совы, ночь близка!
* * *Да нет… Чего хотел, того добился… Но как мало хотел?!
* * *Этой ночью мне приснилось, что я пою.
Просыпаюсь – полная квартира людей.
А я-то петь не умею.
Такой конфуз был.
* * *– Вы такой талантливый. Мы вас так любим. Как жаль, что вы уезжаете.
– Да нет – я только что приехал.
– Ну что ж… Да, жаль, жаль… Счастливо.
* * *Блеск фальшивых драгоценностей, фальшивых улыбок, фальшивой доброты, фальшивой заботы, фальшивых цветов…
Ура!
Артисты приехали!
Истории вкратце
Какой кошмар!
Он сидел, смотрел телевизор и кричал:
– Тьфу! Ерунда! Ну, чушь!
И смотрел.
– Ну, гадость!
И снова смотрел.
– Какой кошмар! Это издевательство!
Он выключал и включал.
– Ну нельзя же так. После криков «Я счастлива» – она попадает в аварию. После «Мы счастливы» – война. Война возникает, когда нужно. «Ты только будь жива, мама», – умоляет сын. Она, конечно, тут же умирает.
– Ну нельзя же так. Это же гадость! – кричал он и выключал, и включал.
Это действительно была гадость.
Но дома было еще страшнее.
«Девушка лет тридцати…»
Девушка лет тридцати, хороших родителей.
Сама зарабатывает.
Не была замужем.
Сосед предложил:
– Давай сосватаю.
Пришел с товарищем.
Она с утра готовилась. Прическа. Стол.
Они выпили. Стали говорить о работе. Распалились.
Ушли с трудом.
Он ей предложил другого.
Опять прическа. Стол.
Говорили о работе.
Ушли с трудом.
Так сосед с друзьями пил месяц.
Пока их не разоблачили.
Дружба
Оба грязные.
Ободранные.
Два скелета.
В мазуте, в тряпье.
Два друга.
Автокран и крановщик.
От автокрана остались: голый мотор, трос, стрела, крюк.
От крановщика: румынские босоножки, трусы, нос, майка и одна ветошь для карбюратора, рук и лица.
Оба работают.
Оба обожают друг друга.
Крановщик сидит прямо на механизмах. Кабина сгнила, как зубы у хозяина.
Чем один жует, а другой поднимает – неизвестно. Никогда не видел, чтоб из выхлопной трубы у одного из них шел непрерывный огонь.
Полчаса его друг бегал – тушил траву, ящики, но не глушил.
Одежды на обоих никакой.
Жара. Рев.
Оба взяли выходной.
Постояли день.
Один влез, второй завелся.
Стали нормально работать.
Строят в Одессе.
Частный отель. «Дель Мар» называется.
Кто первый
Что касается приоритета.
С фотографии перечерчиваем шведский гидромотор.
Перечертили, но не могли понять, что там за загогулина такая.
Через два года после того, как насос не работал, догадались, что это клапан.
По журналам что-то крали у англичан.
Улучшили все материалы, достали дефицитные металлы, усовершенствовали конструкцию, а он не работал.
Недаром Сталин приказывал тем, кто копировал «В-29»: «Только ничего не совершенствуйте, копируйте до последней дырочки, иначе расстреляю».
Наш самолет летал под названием «ТУ-29».
Свободу Ж…
В Одессу был назначен новый секретарь обкома.
Козырь. Имя не помню.
Вдруг я был приглашен на беседу Козырем, как бы поклонником.
Мне была сказана редчайшая фраза: «Какие проблемы, товарищ Жванецкий?»
Вы догадываетесь, что значит эта фраза, какие последствия для всей жизни.
И когда еще вам повезет услышать такое от хозяина области.
И вот я, вместо того чтобы просить проволоку, столбы, телефон, квартиру, что-то конкретное и понятное для секретаря, я попросил свободу.
Тихо, робко… не для всех.
Для себя.
Он при мне записал в перекидной календарь: «Свободу Ж…»
Записал где-то на конец недели с шестнадцати тридцати после встречи с передовиками производства.
