Андрей Кивинов - Русская угроза (сборник)
– Погрузим в «стакан» и подвезем. Мужик еще крепкий, не развалится.
Я пока не очень хорошо изучил некоторые обороты милицейской речи и, что подразумевается под словом «стакан», не знал. Но вида не показал.
– А он туда поместится?
– Мы как-то восьмерых запаковали.
– И что мы скажем в морге? – продолжал я пытать Фарида.
– Да ничего не скажем. Труп оформлен, документы у вас. Забирайте. Не возьмут, оставим на пороге.
С одной стороны, перспектива тащить на себе труп постороннего человека радовала не особо, но с другой – хотелось докопаться до истины и узнать, какими судьбами бедного строителя занесло в Квартал Синих Фонарей. Победило любопытство.
– Ладно, давай отвезем.
Дама что-то пробормотала и повернулась лицом к стене. Измагилов пошарил глазами по комнате, после подошел к окну и сорвал одинокую штору, украшенную грязными разводами. Когда мы вернулись в коридор, он попросил меня приподнять строителя и подсунул под него штору.
– Должна выдержать.
Мы взялись за углы импровизированных носилок и на счет «три» оторвали тело от пола. Штора затрещала, но не порвалась. Фарид зажал фонарик под мышкой и шагнул за порог.
– Интересно, – решил я скрасить путь беседой, – сколько санитары имеют за такую работенку?
– А может, они не за деньги пашут, а за идею, – поддержал разговор Фарид, – меня вот тоже родня достает – что ты забыл в этой ментовке? Ни денег, ни уважухи. А я как представлю себя на гражданке… Да еще без машины… Так и они. Чего ж все одними деньгами мерить?.. Осторожно, здесь ступеньки нет. Не загреми…
Из-за дверей на втором этаже раздался замогильный женский смех, от которого я чуть не выронил штору. Точно, триллер какой-то… Мертвые ежики уходят на север…
Значение слова «стакан» выяснилось, когда мы вырвались из замшелого подъезда на свежий воздух. Это всего-навсего место для задержанных в заднице джипа. Рассчитанное на двух человек. Ну иногда на восьмерых. А может, и больше. В любом случае, сейчас строителю будет комфортно.
Мы по возможности аккуратно поместили его на заднее сиденье, на второе Фарид швырнул штору.
– Надо хлоркой завтра обработать, – сказал он, закрывая стакан, – а то подцепим еще чего-нибудь.
Сев за баранку, управляющий сразу закурил. Дым сигарет защищал салон лучше всякого дезодоранта.
– Я раньше, когда в области работал, все время жмуров в «стакане» возил, – с ностальгией в голосе припомнил Фарид.
– Зачем?
– Бардак… Морг один – на город и на область. А спецтранспорт обслуживал только город. На область всего одну машину давали. Вечно сломанную. Вот самим и приходилось, если покойник более-менее свежий. Не родственникам же его везти на вскрытие. Помню, разок повезли мужичка одного. Не криминального. Сердечника. По пути в отдел завернули, материал заштамповать. Я чайку пошел попить. А напротив отдела – вытрезвитель.
Фарид газанул, преодолевая глубокую рытвину, наполненную водой.
– Не заглохнуть бы… Генератор на ладан дышит… Да, так я про вытрезвитель. Ихний шеф частенько у нашего пьяных канючил. Для показателей. Нашему не жалко, меньше народу в «аквариуме». Но в тот день никого не было. Начальник «трезвяка» взмолился – ну дай хоть одного, иначе с работы не уйти. Наш шеф и пошутил. Вон, забирай из «стакана», только что привезли. Через пару минут из «трезвяка» выползает сержант с дубиной, открывает «стакан» и приказывает: «Вылазь». Жмур, само собой, не отвечает. Сержант ему опять: «Чего, не понял, урод? Вылазь, кому сказано!» Тот обратно молчит. Тогда сержант хрясь ему дубиной по башке. Потом по грудянке. Мужик из «стакана» и выпал. Сержант хотел поднять и тут видит, что бухарик того – не дышит. Прибегает в дежурку, глаза навыкате, что у твоего рака, – так и так, ваш клиент помер. Дежурный – что значит «помер»? Это ты его дубинкой. Все видели. Придется прокуратуру вызывать. Сержант как ломанет к дверям! И в бега! Два месяца ловили, пока сам не пришел сдаваться. Устал по чердакам и сараям гаситься. Простили на первый раз… С тех пор дубинку в руки не берет.
Мы въехали на виадук. Фарид вновь газанул, чтобы вскарабкаться по наклонной, колеса прокрутились на скользком асфальте, и джип заглох.
– Тьфу ты, черт! – Водитель врезал кулаком по рулю. – Резина совсем лысая! А я передний мост не включил. Давай поработай.
Он поставил «Козел-Гелендваген» на ручной тормоз и протянул мне заводной ключик. Я тяжело вздохнул и вылез под дождь. Но ни с третьего, ни с десятого раза запустить двигатель не удалось. То ли я подустал, то ли джип. Фарид, как всегда матерясь, тоже вывалился из салона.
– До морга рукой подать. Вон, сразу за мостом.
– И что ты предлагаешь?
– До середины моста дотолкать бы, а под горку заведемся.
– Надо тормознуть кого-нибудь. Сами не справимся.
Машин на виадуке, как назло, не наблюдалось в связи с поздним временем суток.
Стрелка приближалась к часу ночи. Когда моя форменная куртка заметно отяжелела от дождевой воды, а в ботинках можно было разводить рыбок, возле «Гелендвагена» притормозили «Жигули» гаишников.
– Чего за проблемы, мужики? – опустив стекло, спросил круглолицый лейтенант.
– Не завестись. Толкнуть не поможете? Или дернуть.
Гаишник нехотя вылез из-за руля, обошел «Гелендваген».
– А чего вы мучаетесь? Вон бойца заставьте, – кивнул он на «стакан».
– Боец не может. Плохо ему, – пояснил Фарид.
– А кому нынче легко? Эй, товарищ, – лейтенант постучал по стеклу «стакана». – Ты не оборзел ли? Милиция мокнет, а ты прохлаждаешься. Поработать не хочешь?
– Оставь его, – махнул рукой Фарид. – Толку как от козла молока.
Я понял, что рассказывать истинную историю строителя он не собирается. Вряд ли гаишники что-либо поймут.
– Ну пусть бы хоть вышел… Лишний вес. Слышь, боец. Выгружайся.
– Не надо, – остановил я лейтенанта, протянувшего руку к двери «стакана», – он резкий, опять убежит… А нам ловить.
Джип завелся как раз напротив морга. И тут же его пришлось заглушить.
Гаишники отказались нас дожидаться, укатив на заработки. Мы с Фаридом подошли к черному входу и нажали звонок. Пока дожидались ответа, я прочитал небольшое промокшее объявление слева от двери, сделанное на принтере. «Салон ритуальных услуг. Адрес, телефон. Дешево. Оптовым покупателям скидки».
Оптовым, это как? При покупке трех гробов, четвертый даром? Мрак. Они б еще написали, что входящие – бесплатно…
За дверьми послышались шаги, в глазке мелькнул свет.
– Кто?
– Милиция. Клиента привезли, – ответил Фарид, демонстрируя в глазок кепочку с кокардой.
Заскрипел замок, дверь отворилась, тленный аромат вырвался наружу. На пороге с пистолетом в руке стоял пожилой муж, по всей видимости ночной сторож. Убедившись в наших дружественных намерениях, воткнул пистолет за пояс.
– Боевой? – полюбопытствовал бдительный водитель.
– Газовый, – пивное амбре указывало, что пенсионер не скучает на дежурстве. – Кого вы еще привезли?
– Говорю ж, клиента. Куда выгружать?
– Нет, ребятишки, – замотал головой сторож. – Морг закрыт. Оформите человека как положено, и в восемь часов милости просим. Палыч придет, ему и сдадите. А пока гуляйте.
Похоже, дедка совершенно не удивило, что покойного привезли не на спецтранспорте. Видимо, на чем только не привозят.
– Слышь, командир, да он оформленный уже! – попер буром Фарид, которого совершенно не вдохновляла мысль, что строителя придется возить в «Гелендвагене» до восьми утра. – Еще утром его вашим отдали! Вон и бирка на руке!
– А у вас-то он тогда откуда?
– На дороге, блин, нашли! Может, выпал… Короче, батя. У тебя тут не магазин с восьми до девяти. Куда тащить?
Сторож недоверчиво посмотрел на наши мокрые рожи и попросил показать ему труп. Что и было сделано. Убедившись в правдивости слов, в недоумении пожал плечами и кивнул:
– Ладно, заносите… Наверное, и правда потеряли. Спьяну… Идиоты.
Мы повторили манипуляции со шторой, в результате которых многострадальный строитель в очередной раз переместился в пространстве.
– В холодильник тащите, – скомандовал дедок, когда мы оказались в царстве мертвых. – Я покажу.
Слава богу, идти оказалось недалеко. Иначе я рисковал заработать грыжу или надорвать пупок. Сторож распахнул широкие двери, щелкнул выключателем.
– Прошу. На свободное место кладите.
Нас обдало холодом морозильной установки. Вот она – предпоследняя остановка на пути в вечность. Последняя – кладбище. Скажу откровенно, если бы я оказался здесь утром, нервная система наверняка дала бы программный сбой и зависла. Но сейчас психика немножко адаптировалась, и это спасло меня от тяжкого душевного расстройства. В подобных местах мне еще бывать не приходилось. Сторожу-то хоть бы хны, привык. Но на меня столы и полки, заваленные мертвыми телами, произвели самое тягостное впечатление. Особенно учитывая, что внешний вид многих был совсем не эстетичным и некоторые умерли далеко не естественным образом. Например, вот этот, чья нога лежала отдельно от всего остального. Сразу вспомнился голливудский фильмец «Обитель зла», который недавно крутили по ящику. Там такие же вот ребята взяли да ожили. И не просто ожили, а стали приставать к нормальной публике, норовя полакомиться свежатинкой…
