Чевгун Федорович - Если можешь – беги…
Но Шитов – не "клиент". О, нет! Шитов вывернется… Но – как? Этого он еще не знал, но чувствовал: вывернется обязательно.
И снова Шитов закрывает глаза. Может, все это – только сон? Тяжелый, страшный, но – сон?
Как много таких снов в этой жизни, Шитов!
– Мне кажется, он постарается встретиться с Каратовым, чтобы согласовать текст статьи, – говорил Малюгин минут через десять после встречи с Шитовым, поднявшись на второй этаж, к начальнику ОСО Борисову. – Но по моим данным, Каратова сейчас нет в Южно-Сахалинске, он в Москве. Значит, если материал и будет подготовлен к печати, то наверняка без упоминания о фирме "Круг". Я в этом уверен.
Подполковник Борисов, которому в перспективе открывалась возможность получить перевод на Лубянку / начальник УКГБ Серов со дня на день собирался переезжать в Москву, намеревался со временем перетянуть к себе и начальника ОСО /, – словом, Борисов думал сейчас о более интересных вещах, и затянувшаяся история с Шитовым, признаться, начинала его слегка утомлять. Однако начатое дело следовало довести до конца…
– Вот что, Вячеслав. Мне кажется, есть неплохой вариант, – сказал Борисов, повертев в пальцах подарочную ручку – темно-зеленую, под малахит, с позолоченным наконечником. – Ты ведь Валювича из областной газеты знаешь? Поговори с ним вот о чем…
И Борисов в нескольких словах рассказал Малюгину то, что на языке спецслужб называется "оперативно-следственным мероприятием".
– Нет, правда, Женя, что с тобой? Что случилось? – в голосе жены Шитов услышал тревогу.
После того, что случилось, лгать не имело никакого смысла. Шитов посмотрел на жену, жестом показал: придвинься поближе.
– Что? – спросила Ирина, наклоняясь к его лицу.
– Слушай, мы, кажется, вляпались, – тихонько сказал Шитов.
Жена ничего не поняла, переспросила:
– Во что – вляпались? Объясни.
– В рэкет вляпались, в рэкет! – зашептал Шитов. – Ты – что, до сих пор ничего не поняла?
– А что я должна понимать? – вполне резонно заметила жена.
– Ты помнишь? Ты слышала, какие анекдоты рассказывал парень? Вон, напротив нас сидит?
– Про крокодилов рассказывал… Потом про какого-то учителя. Ну и что? Я ничего не понимаю!
– Не понимаешь? Да ведь он знак нам подавал, знак! Он специально для нас эти анекдоты рассказывал. А про крокодилов я от него еще раньше слышал, когда в курилке стоял. Только тогда у анекдота другой конец был…
Шитов совсем близко придвинулся к жене и быстро пересказал ей подробности своей встречи со Скуластым в курилке.
– Ну теперь-то ты – поняла? Он дал нам понять, что все про деньги знает. И как бы нас предупредил: не отдадите – сами заберем!
Жена поглядела на Шитова изумленно-недоверчивыми глазами:
– Слушай, а ты с парнем этим, в курилке… Ты с ним не выпил, случайно?
– Дура! – прошептал, как прошипел, Шитов. И переходя попеременно то на шепот, а то – на шип, пересказал вчерашний разговор с Сазоновым, а заодно уж и кое-какие странности в поведении парней.
Шитов шептал и все косился на Скуластого. Тот сидел к ним спиной, но, казалось, слышит все, что говорят эти двое – с тревогой на лицах, с сумками и гитарой в чехле.
Скуластый вдруг наклонился к соседу и сказал ему что-то. Парни поднялись и вышли из каюты. Шитов проводил их затравленным / жена правильно заметила / взглядом.
– Теперь ты поняла, в чем дело? – спросил он, отшептав свое, и по лицу Ирины – догадался: та поняла все.
– Давай пересядем, – решительно сказала она. – Прикрой меня.
Ирина взяла сумку на колени. Стараясь действовать быстро, но не суетливо, незаметно вынула пакет с деньгами и засунула его под куртку.
– Пойдем, проводишь меня. И сумку возьми, – шепнула она, вставая и оглаживая куртку.
– Куда проводить? – не понял Шитов.
– В туалет, кретин!
Она пошла из каюты, стараясь незаметно придерживать пакет локтем. Шитов двинулся следом. Мужчина в джинсовой куртке посмотрел на них, как показалось, все понимающим взглядом. А может, Шитову все это лишь померещилось. Сейчас он ни в чем не был уверен, даже в самом себе.
Из туалетной комнаты жена вышла еще более решительной, чем была.
– Меня они трогать не будут. Они не догадаются, – шепнула она. -А ты вот что сделай. Придешь в каюту – возьми гитару и…
– Зачем – гитару? – не понял он. – Играть?
– Кретин, кретин! – жена была близка к отчаянью в эту минуту. Впрочем, она тут же взяла себя в руки. – Гитару ты поставишь рядом с собой. А когда они придут – возьмешь и положишь себе на колени. Да так, чтобы они обратили на это внимание. Двумя руками ее держи, как будто она у тебя золотая…Ты понял?
Так Шитов и сделал. Скуластый, казалось, не обратил на гитару никакого внимания. А его спутник тут же подошел к Шитову.
– Ха, да у нас музыка есть! Дай побренчать, а?
– Нет! – поспешно сказала жена. – Гитара сломана, и вообще…
– Ну, понятно… А сигареткой не угостишь?
Сигареткой Шитов угостил. Парень помял ее в пальцах и тут же предложил:
– А может, пойдем, покурим?
– Да нет, спасибо, я только что…
– Ну за компанию?
Но Шитов лишь покачал головой: мол, не пойду.
Парень вышел в коридор. А Скуластый взял газету и стал в ней что-то вычитывать.
Они обедали, когда в дверь позвонили. Два долгих звонка. Кто же это может быть?
– Открой, – сказала Ирина. Шитов прошел в прихожую, включил свет. На пороге стоял высокий худощавый парень в очках. Он улыбнулся Шитову, словно бы старому знакомому.
– Добрый день! Меня зовут Павел, я переводчик. Работаю в Сахалинском бюро японской телерадиокомпании "Си – Би – Кей". Разрешите войти?
– Да, пожалуйста…
– Вы ко мне или к мужу? – спросила Ирина, выглядывая в прихожую.
– К Евгению Александровичу, – переводчик снова улыбнулся. -Господин Ояма, директор Сахалинского бюро телерадиокомпании "Си – Би – Кей", хотел бы взять у вашего мужа интервью…
– На какую тему? – спросил весьма польщенный Шитов.
– Господин Ояма хотел бы поговорить с вами о состоянии островной рыбопромышленности… Вы ведь заведуете в газете "рыбным" отделом?
– Сектором, – поправил Шитов. – А как вы на меня вышли? Вам кто-то посоветовал обратиться ко мне?
– Разумеется. Мы позвонили в газету, где вы работаете, и заведующий сектором социальных проблем Валювич… Так, кажется?
– Да.
– … Валювич сказал, что проблемами рыбопромышленной отрасли в газете занимается журналист Шитов, и посоветовал обратиться к вам. Тем более что мы знаем, готовится ваша очередная статья о незаконном вывозе морепродуктов за рубеж. Господина Ояму это весьма заинтересовало…
" Черт возьми! Я лишь вчера после обеда взял материал, он у меня и написан-то лишь наполовину, а этот японец, как там его… Он уже все знает! Но откуда?" – подумал Шитов, чувствуя странное волнение в душе. Однако времени на подобные размышления не было, нужно было что-то отвечать. Переводчик Павел стоял и ждал ответа. Он смотрел на Шитова и улыбался, словно бы заранее зная, что Шитов от интервью не откажется.
– А где же сам господин Ояма?…
– Он сидит в машине, вместе со своим оператором. Так что если вы не возражаете, господин Ояма может взять у вас интервью хоть сейчас.
Шитов мысленно осмотрел себя с головы до ног.
– Ну хорошо… Минут через десять я буду готов.
– Мы подождем вас в машине.
Переводчик ушел. Шитов вопросительно взглянул на жену.
– Тебе надо переодеться, – сказала она. – Надень другую рубашку, белую. И галстук не забудь.
Жене, как и всякой женщине, было лестно, что ее мужа собирается снимать японское телевидение, и она хотела, чтобы Шитов на экране выглядел как настоящий журналист.
Через десять минут Шитовы вышли на улицу. Павел стоял у машины и курил. Заметив Шитовых, он открыл дверцу джипа и что-то сказал по-японски. Тотчас же появился и сам господин Ояма – небольшого роста, еще молодой японец, с гладкими, зачесанными назад черными волосами, со взглядом по-восточному любезно-расплывчатым.
– Здравствуйте! Мне очень приятно с вами познакомиться… А это -ваша жена? Как ее зовут? Ирина? О, очень хорошее русское имя!
Ирина слегка покраснела…
По-русски господин Ояма говорил довольно хорошо, однако был по-японски экономен в словах.
– Где вы хотели бы давать интервью? У себя на работе? А может быть, прямо дома? – покончив с любезностями, спросил Ояма.
Шитов вспомнил свои убогие домашние стены и замялся с ответом.
– А может, ко мне на радио пойдем? – неожиданно предложила Ирина. – Это совсем недалеко, буквально пять минут ходу…Тем более сейчас обед, и нам никто не помешает.
Ояма с секунду раздумывал над этим предложением.
– Хорошо, – согласился он.
На радил пошли вчетвером: Шитовы, Ояма, переводчик. А оператор со своей аппаратурой ехал сзади на машине.
Кабинет был пуст. Ирина открыла его своим ключом.
