Пэлем Вудхауз - Брачный сезон
– О, моя праведная тетя! – простонал я, а Китекэт прибавил, что вот именно так оно и есть: причина несчастия – в моей праведной тете.
– Случилось следующее, – рассказал он. – Сейчас, когда я был в людской, вдруг является Силверсмит. И знаешь, что ему сию минуту объявили хозяйки? Что сюда приезжает твоя тетя Агата. Когда именно, не известно, но со дня на день. Леди Дафна Винкворт получила от нее письмо, в котором сообщается о ее намерении в ближайшем будущем любезно почтить своим визитом здешний курятник. Что ты на это скажешь?
Глава 13
С бледным, озабоченным лицом и вздрагивая при малейшем шорохе, сидел Бертрам Вустер весь следующий день у себя в комнате, лишь изредка вставая с места, чтобы прошагать из угла в угол. Едва ли кто-нибудь, увидев его сейчас, узнал бы в этом дрожащем, колченогом отбросе человечества молодцеватого и обходительного бульвардье прежних, счастливых дней. Я ждал Китекэта из столицы с докладом.
Обсудив накануне вечером положение вещей, мы единогласно пришли к выводу, что с таким кризисом нам одним нипочем не справиться, и пробовать – безумие. Руководство кампанией необходимо как можно скорее передать Дживсу. А так как Дживс находился в Лондоне, и если бы я на ночь глядя вдруг рванул вон из «Деверил-Холла», это могло показаться странным, поэтому в город для консультации с Дживсом отправился Китекэт. Отбыл он украдкой в моем спортивном автомобиле и ко второму завтраку должен был, по нашим расчетам, вернуться.
Однако второй завтрак настал и прошел, жареная утка с зеленым горошком обратилась золой у меня во рту, а Китекэта все не было. Объявился он в четвертом часу.
При виде его мое сердце, скинув бремя печали, пустилось в веселый пляс. Так, сказал я себе, может выглядеть только тот, кто привез добрые вести. Отправляясь в путь, он был суров и хмур, словно опасался, что даже Дживс на этот раз беспомощно разведет руками. Возвращался же он веселый, шумный и жизнерадостный, как американский морской пехотинец.
– Прости, что припозднился, – бодро сказал он. – Пришлось, брат, подождать, пока мозги Дживса не наберут ход. Он на этот раз раскачивался дольше обычного.
– Но сработал? – схватив его за локоть и трепеща всем организмом, спросил я.
– Конечно, сработал! Виданное ли дело, чтобы Дживс да не сработал? Но сегодня у него ушла бездна времени на раздумье. Я застал его на кухне в твоей квартире за чашкой чаю и чтением Спинозы, сразу все ему выложил и говорю, скорее, мол, пускайте в ход серые клетки, надо как-то помешать Вустеровой чертовой тете явиться в «Деверил-Холл» с дружественным визитом. Он ответил, что ладно. Я ушел в гостиную, уселся, задрал ноги на каминную полку и стал думать о Гертруде. Только время от времени встану, загляну в кухню узнать, как идет дело, но Дживс одним мановением руки отсылает меня прочь и еще поддает в свои мозги жару. Потом наконец пришел и объявляет, что выход найден. Он, как всегда, поставил во главу угла психологию индивидуума.
– Какого индивидуума? Моей тети Агаты?
– Естественно, твоей тети Агаты. Кого же еще? Сэра Стаффорда Криппса? Он изложил мне в общих чертах свои план, который, я думаю, ты согласишься, просто настоящий огненный шар. Скажи, Берти, тебе приходилось красть у тигрицы детеныша?
Я ответил, что нет, как-то не было случая. А Китекэт тогда спросил, какова, по моему мнению, была бы на это реакция тигрицы, если, конечно, она добрая жена и мать.
Ну я говорю, точно не скажу, я насчет тигриц не специалист, но, наверно, она так рассвирепеет, что не дай Бог.
– Вот именно. И наверно, эта хищница, узнав об исчезновении дитяти, побросает все дела и примется его разыскивать, тебе не кажется? Это нарушит все ее светские планы как по-твоему, а? Если, скажем, она сговорилась навестить другую тигрицу в ее логове, она теперь отложит свой приезд и займется поисками следов. Согласен?
Я ответил, что да, вероятно.
– Именно это, по расчетам Дживса, произойдет с твоей тетей Агатой, если она получит известие о том, что ее сын Томас исчез из школы в Брамли-он-Си.
Затрудняюсь вам описать, чего я ждал на самом деле, но уж, во всяком случае, не этого. Когда дыханье ко мне возвратилось и я смог говорить, я спросил, что он такое сказал, и он повторил всю реплику слово в слово, медленно и раздельно, как под диктовку, и я тогда проговорил: «Вот это да!» А он мне: «То-то!»
– Иначе говоря, Дживс берется выкрасть юного Тоса?
Китекэт нетерпеливо пощелкал языком.
– Зачем красть убежденного и страстного киномана вроде твоего кузена Томаса, которому можно просто сказать, что его обожаемая кинозвезда была бы рада, если он сумеет освободиться и приехать на пару дней погостить в доме деревенского священника, где она в настоящее время проживает? С таким приглашением Дживс уже отправился в Брамли-он-Си, и я не сомневаюсь, что оно подействует как волшебство.
– То есть, по-твоему, он сам удерет из школы?
– Естественно, удерет. В два счета. Однако для полной надежности я уполномочил Дживса в случае колебания предложить награду в пять фунтов. От Дживса, пользующегося у Томаса доверием, мне стало известно, что юнец в настоящее время нуждается в средствах. Собирает деньги на фотоаппарат.
Я одобрил Китекэтову предусмотрительность, хотя и считал, что эта меркантильная нота окажется излишней. Тос – юноша с вулканическими страстями, такие, как он, последний трехпенсовик потратят на почтовую марку, чтобы послать письмо Дороти Ламур с просьбой об автографе. Сообщения, которое он получит через Дживса, самого по себе будет довольно, чтобы он немедленно снялся с места.
– Да, – подтвердил Китекэт, – этот юнец, я полагаю, очень скоро окажется среди нас. Он – да, а твоя тетя Агата – нет, она будет занята поисками в других местах. Жаль, конечно, что она на некоторое время лишится своего детеныша, нельзя не посочувствовать материнским волнениям. Было бы неплохо, если бы удалось все устроить иным способом, однако ничего не поделаешь, у нас нет выбора. Остается только сказать себе, что в каждой жизни случается дождь.
У меня, правда, было опасение, что тетя Агата не столько взволнуется, сколько придет в страшную ярость.
– Тос, – сказал я, – в последнее время прямо специализируется на побегах из школы. Он уже дважды это проделывал, один раз чтобы присутствовать на финальных кубковых играх, другой – чтобы отправиться на поиски клада на островах Карибского моря, и я что-то не помню, чтобы тетя Агата в том или другом случае держалась как потрясенная горем мать. Шесть горячих по заслуженной точке, он сам мне признался. То же самое, я думаю, произойдет и теперь, так что, если юный Тос возьмется за дело бескорыстно, я все же суну ему вдобавок эту пятерку в качестве процента.
– Будет очень благородно с твоей стороны.
– Что такое деньги, если посмотреть здраво? С собой их все равно не возьмешь.
– Здравая мысль.
– Но как поведет себя Тараторка, когда он неожиданно свалится ей на голову?
– Об этом мы уже уговорились. Я встретил ее в деревне и предупредил.
– И она одобрила?
– От всего сердца. Тараторка всегда одобрит, если затевается что-нибудь, от чего может что-нибудь произойти.
– Замечательная она девушка.
– Да, такого характера поискать. Кстати, я понял из нашего разговора, что ты уже сказал своевременное словцо?
– Сказал. По-моему, оно ее ободрило.
– Мне тоже так показалось. Удивительно, что она нашла в этом Эсмонде Хаддоке? Я, правда, видел его только с почтительного расстояния, но, на мой взгляд, он для нее чересчур чопорный.
– Он не чопорный. Ты бы посмотрел, как он непринужденно держится за портвейном.
– Наверно, ты прав. И вообще, с любовью не поспоришь. Уйма народу, я думаю, разинули бы рот от изумления, если бы узнали, что Гертруда, дай ей Бог здоровья, любит меня. И однако же – вот, любит. А посмотри на бедняжку Куини. В отчаянии из-за утраты деревенского блюстителя порядка, с которым я бы в одну канаву не согласился свалиться. И кстати о Куини, я думал свозить ее сегодня после обеда в кино в Бейсингсток, если ты одолжишь мне свой автомобиль.
– Ради Бога. Думаешь, это ее немного развеселит?
– Не исключено. А я бы хотел, если это возможно, пролить бальзам в ее страждущую душу. Удивительно, когда ты влюблен, то жаждешь облагодетельствовать всех и каждого. Меня теперь так и распирает кипучая доброжелательность, совсем как в книжках у Диккенса. Я чуть было не купил в Лондоне тебе галстук. Черт! Кто там еще?
В дверь постучали.
– Войдите, – позвал я. А Китекэт подскочил к шкафу и возвратился обратно, весь обвешанный брюками и прочим. Принял профессиональный вид.
Через порог переступил Силверсмит. В облике этого величавого деятеля всегда просматривается какое-то сходство с послом иностранной державы, явившимся вручить важные государственные грамоты царствующей особе, в данном же случае это сходство еще усилилось благодаря подносу с телеграммами, который он держал перед своим объемистым брюхом. Я взял телеграммы, и Силверсмит переступил порог в обратном направлении.
