Олег Солод - Партизаны. Судный день.
— Да не снежный я! Обыкновенный! — Дмитрий начал злиться. — Помогите же наконец!
Александр подошел к краю ямы.
— Мужик какой-то, — обрадованно сказал он, поворачиваясь к Николаю. — Настоящий.
Теперь уже оба «партизана» заглянули внутрь.
— Точно. Мужик, — подтвердил Николай.
— Рад, что вы в это поверили, — съязвил Дмитрий. — А теперь вытащите, пожалуйста, меня из этой чертовой ямы. — Он протянул «партизанам» руки.
Выбравшись наверх, Дмитрий прежде всего отряхнулся.
— Мне сегодня определенно везет. Сначала — откуда ни возьмись — грузовик на пустой дороге, теперь вот вы на меня наткнулись. Просто в рубашке родился.
— Ты как сюда попал? — спросил Николай.
— Да все карта чертова. Вроде, когда в городе смотрел, понятно было, а здесь — одни деревья кругом. Заблудился, наверное.
— Ты турист, что ли?
— Да какое! Корреспондент из Питера.
— Корреспондент? — удивился Александр. — А чего ж тебя в эти края занесло?
— Командировка. Нам в газету письмо прислали. Вроде тут где-то есть воинская часть, где полный беспредел творится.
— Беспредел? — насторожился Николай.
— Ну. Пользуются тем, что вроде как в глуши. Над местными измываются… Да вот сами почитайте. Может, подскажете, как их найти? — Дмитрий достал из кармана вчетверо сложенный листок и протянул его своим спасителям.
Александр развернул листок.
— Тут рисунок какой-то.
— Я же говорю — карта, — пояснил Дмитрий. — Начальство военное сор из избы выносить не станет, к ним идти нельзя. Вот нам карту и нарисовали — как туда пройти.
Внезапно до корреспондента дошло, что стоящие перед ним мужчины сами одеты в военную форму. «А если они — те самые?» — подумал он. Мысль Дмитрию крайне не понравилась. Их двое, а он один. Вокруг лес. Никто и за сто лет не найдет трупа…
— Заметил, куда стрелка ведет? — спросил Николай Александра.
— Еще бы. Ты смотри, чего пишут. «Оголтелая банда головорезов в военной форме позорит честное имя русского солдата. Пьянки, грабеж местного населения, измывательства над женщинами, стариками и детьми…»
— Дети-то откуда взялись? — удивился Николай. — Что-то я в деревне детей не видел.
— Ты дальше гляди: «И это лишь малая толика того, что вытворяют эти люди, настоящее имя коим — каратели».
— Ого! Кто ж это накатал такое?
— Ума не приложу. Может, кто из деревенских?
— А слог? «Лишь малая толика того…» Кто там так напишет? Терентий, что ли? И потом, они же из своей деревни сто лет не выбирались.
Александр повернулся к корреспонденту. Тот смотрел на него настороженно.
— Значит, говоришь, два раза тебе сегодня повезло?
— Да, а что?
— Теперь тебе повезло в третий. — Александр протянул письмо обратно. — Мы те самые каратели и есть.
Вместо того чтобы взять письмо, Дмитрий попятился.
— Да успокойся ты, — усмехнулся Николай. — Никакие мы не каратели. «Партизаны» мы.
— Партизаны? Как это?
Александр, не менее актера склонный ко всяким розыгрышам, спросил, сохраняя на лице серьезный вид:
— Скажи, товарищ, Берлин-то мы взяли? А то у нас связи с Большой землей нет. Вот мы все поезда и взрываем. Деды взрывали, отцы взрывали, а теперь вот — мы.
Дмитрий почувствовал себя совершенно сбитым с толку.
— Правда, что ли?
Николай решил его пожалеть.
— Хватит, Саня. Шутит он, — пояснил Коля корреспонденту. — На сборы нас призвали. На два месяца. А потом забросили в эту глушь и забыли. Даже еду не привозят. Вот мы и выживаем, как можем. Понял?
— Понял.
Дмитрий действительно понял. Но по-своему.
— Так вы поэтому… — начал он и тут же осекся.
— Что — поэтому?
— Ну… насчет грабежей.
— Тьфу ты! — поморщился Александр. — Вранье все это — насчет грабежей и остальное. Фигня полная. Кстати, любопытно знать, чьих рук дело. Письмо-то от кого пришло?
Дмитрий замялся.
— Мы не выдаем источников своей информации.
Николай посмотрел на Александра.
— Он нам не верит. Вот что, — сказал он корреспонденту. — Идем с нами.
Дмитрий вновь попятился.
— Вы хотите сделать из меня заложника? Я представитель прессы. Вы не имеете права.
У Александра наконец лопнуло терпение.
— Слушай, представитель прессы. На фиг ты нам сдался? У меня в Питере фирма компьютерная. Всю твою газету может купить с потрохами. Он, — Александр кивнул на Николая, — в НИИ работает. Еще у нас повар есть. Плотник классный. В общем, кого только нет. А вот насчет маньяков — извини. Нам эти заморочки на фиг не нужны. У нас одна цель: два месяца отбояриться — и обратно в город. Идем, сам посмотришь. Ты же все равно туда шел. По карте своей. А мы тебя без всякой карты проводим в самое логово.
Услышав про логово, корреспондент опять побледнел.
— Саня, выбирай слова, — предупредил Александра Николай. — Он от твоих шуток сейчас обратно в яму прыгнет. Пошли, пресса, — кивнул он Дмитрию. — Прославишься, как Елена Масюк. Сделаешь репортаж из горячей точки.
Последний аргумент возымел действие.
— Ладно. Идемте, — согласился Дмитрий. — Только вы идите впереди.
— А кто же еще? — хмыкнул Александр. — Из тебя проводник хреновый.
— Еще долго? — после часа пути корреспондент заметно припадал на левую ногу.
— Да нет, близко, — успокоил его Николай. — Только больше не падай.
— А то придется тебя добить, — добавил Александр.
Дмитрий, так и не привыкший к его своеобразному юмору, пошел заметно бодрее.
— Кто же это в лесу ямы роет? — спросил он. — И без ограждения.
— Мало ли народу без головы, — невозмутимо ответил Александр, лично копавший землю для схрона. — Туристы какие-нибудь. Природу не берегут, сволочи. Тебя зовут-то как? — спросил он.
— Николаев. Дмитрий.
— Ты осторожней иди, Николаев Дмитрий. Тут кругом мины.
Корреспондент подпрыгнул от неожиданности. Сообщение о минах застало его врасплох.
— Господи! — ужаснулся он. — Меня никто не предупредил!
Николай укоризненно посмотрел на Александра.
— Саня, кончай над человеком прикалываться. Нет здесь никаких мин, — успокоил он корреспондента. — Шутка это. Понял? Шут-ка. Откуда здесь мины? Мы — народ сугубо гражданский. Нас в городе похватали — кого где. Моргнуть не успели, хлоп — и в лесу. Живи, как знаешь. От начальства ни слуху ни духу. Сюда военная нога больше десяти лет не ступала.
— И что?
— А то. Если бы даже какие мины с тех пор и остались, местные бы их давно сперли. Все-таки металл.
На этот разумный аргумент Дмитрий не нашел возражений.
— А вы здесь вообще чего делаете? — спросил он. — Какая у вас… боевая задача?
— Вот тут ты ухватил самую суть проблемы, — признал Николай. — Я сам об этом думаю. Если нас всех так лихо забрили, значит, в нас есть большая надобность. Так? А если в нас есть большая надобность, то почему мы на фиг никому не нужны? И знаешь, что я думаю? Наверное, мы часть секретного стратегического плана.
— Какого плана?
— По изучению возможностей действий отдельных воинских частей в условиях полной потери связи с командованием.
— Это что, так важно?
— Очень может быть, — согласился с Николаем Александр. — Видимо, на самом верху подозревают, что нынешнее командование в случае чего ничего путного все равно скомандовать не сможет.
— А почему именно с вами проводится такой эксперимент?
— Это как раз понятно. Если восемь полных дебилов… в военном смысле, — поправился Николай, — с этой задачей справятся, то что говорить об остальных.
— И как вы? Справляетесь?
— Сейчас сам увидишь. Пришли уже.
Когда Николай принялся раскрывать ворота, на которых красовалась грозная надпись «Стой! Стрелять буду!», пугливый спецкор спросил:
— А пароль называть не надо?
— Хочешь — назови, — разрешил Александр.
— А какой?
— Да любой.
— Какой же в этом смысл? — удивился Дмитрий.
— Никакого.
— Зачем тогда называть?
— Не знаю. Ты же сам хотел.
— Это так, камуфляж, — пояснил Николай, кивая в сторону надписи. — На случай проверки.
— А если правда проверка? — полюбопытствовал Дмитрий. — Врасплох не застанут?
— Вряд ли. Через лес к базе ведет всего одна тропинка. По которой мы шли.
— И что?
— Помнишь, мы там в одном месте перешагнули?
— Еще бы. Я как раз там и упал.
— А перешагнули мы веревочку.
— Какую веревочку?
— Которая держит пружину.
— А пружина держит колотушку, — добавил Александр.
— Которая, если пружина распрямится, так треснет по тазу, который мы подвесили, что на километр слышно будет, — закончил Николай. — Так что мы любую проверку услышим заранее.
— А если на таз кто-нибудь польстится? — спросил Дмитрий, уже начиная постепенно свыкаться с местными реалиями.
