Максим Малявин - Записки психиатра (сборник)
О галлюцинациях
Немножко о галлюцинациях. Вообще о них можно рассказывать часами, поэтому здесь я приведу лишь несколько примеров, которые запомнились в силу своей необычности.
Как-то раз снимали ломку героиновому наркоману в условиях психиатрического стационара.
Было решено использовать атропиновый метод, когда пациенту вводится атропина сульфат до момента развития атропинового делирия. Под этот метод подведена солидная теоретическая база, но суть его сам наркоман просто и доступно обрисовал следующими словами:
– Вы знаете, доктор, я уже не помню, как у меня ломка прошла. Когда полезли из всех углов и щелей разноцветные мыши и тараканы, я про нее как-то и забыл. А уж расцветки у них – мама, не горюй! Смотрю я на них, а сам пытаюсь вспомнить, где же я тут дозу заначил? Ищу, а они вокруг ползают, а я на них поглядываю и ищу, ищу… Так в поисках да любовании всем этим зоопарком ломка и прошла, я только помню, что устал и в сон проваливаюсь, а проснулся – и все, и ничего не болит, только слабость жуткая да во рту как стадо педерастов побывало.
Другой запомнившийся эпизод со зрительными галлюцинациями был у алкоголика в белой горячке. Его, тщедушного мужичонку, чуть ли не на сгибе локтя доставила возмущенная супруга, причем просила она вылечить муженька… от бреда ревности! Стал разбираться, расспрашивать, как докатились до такой жизни. Оказывается, у мужика профессиональная вредность: он сантехник. Что бы и кому бы он в квартире ни сделал, расплачиваются угадайте чем? Вот на фоне такого ударного труда мозг и сдался. Стало мужику казаться, что прилетают к его жене инопланетяне. А кто же еще может быть тщедушнее его, зелененьким и глазастеньким? Он жену честно предупредил: завязывай, мол, с инопланетными сексуальными контактами, а то подхватишь какую звездную болезнь (или галактическую, от них, засранцев зеленых, всего можно ожидать, шарятся себе повсюду на своих тарелках, ну чисто дальнобойщики!). Даже попытался подкараулить, полночи в засаде сидел и почти уже было поймал негодяев с поличным, но был жестоко придавлен подушкой и наутро доставлен в приют скорбных головою. Ну, ничего, вылечили, жену он простил, тем более что она ему постоянно то борща, то пельменей норовила принести, «а то ведь горит, бедный, на работе».
Как-то раз к моей жене пришел на прием больной с ее участка и, очень смущаясь, поинтересовался:
– Доктор, мне тут голоса в голове приказали принести в больницу топор и зарубить вас и вашу медсестру. Только я их не послушался, нет. Я правильно сделал?
– Ну конечно, правильно! Вы присаживайтесь, я вам сейчас направление на госпитализацию напишу.
– Хорошо, доктор. Только вы санитаров попросите, пусть они топор, который я принес, заберут от греха подальше. Я его вон в тот сугроб выбросил…
И еще один эпизод. Пришел ко мне на прием пациент. Спрашиваю:
– Голоса есть?
– Есть.
– Что за голоса, о чем рассказывают?
– Да так, ни о чем, просто музыка в голове и песни разные.
– Ладно, выпишу вам таблетки, чтобы подлечить.
– Доктор, а может, не надо? Я один живу, мне скучно, а тут какое-никакое, а развлечение…
Ипохондричка
Среди пациентов невротического профиля есть одна категория, которая доставляет много хлопот и забирает уйму времени и сил, прежде всего психических. Это ипохондрики. По счастью, на каждом из участков их не так уж и много, что несколько успокаивает и даже приносит тихое врачебное счастье. Зато уж если такой пациент пришел на прием – это всё; следующие полчаса или более рабочего времени вы уже не сможете посвятить ничему другому, вас не оставят в покое, пока не изложат список всех накопившихся жалоб.
Ко мне с завидной регулярностью ходит на прием дама шестидесяти с хвостиком лет. У нее все плохо: тело болит, сердце болит, позвоночник ломит, кровь плохая, моча еще хуже, а про кал страшно и сказать. Унитаз, видимо, бледнеет и вжимается каждый раз в угол, безмолвно вопия – мол, хозяйка, за что?! О других органах лучше и не напоминать, иначе к следующему приему заболят тоже. Плюс тревога. Плюс тоска. Плюс отсутствие работы и хроническая неудовлетворенность ситуацией в стране, политикой партии и правительства. И все бы ничего, с иными пациентами поговоришь ласково, назначишь что-нибудь новенькое, интересненькое, либо хорошо забытое старое под лозунгом «из стратегических запасов Родины», а то и просто посоветуешь в случае острого приступа вселенской тоски с мизантропией капнуть несколько капелек коньячка на кусочек сахара да и подержать во рту, пока не растворится, – глядишь, и люди роднее покажутся, и над страной тучи чуть разойдутся. А тут нет. Не тот случай. Человек туеву хучу времени проработал учителем. Я уже говорил, что всеобщая грамотность нас погубит? Так вот, повторюсь. Досконально штудируется аннотация на любое лекарство, выискиваются все возможные побочные эффекты, потом следует звонок домой доктору и скорбным голосом сообщается, что нет никакой возможности принимать препарат, а ведь он мог так помочь, так помочь, но теперь мучения будут ужасными и нескончаемыми. Причем звонки в отдельные периоды могут быть ежевечерними, с подробным описанием злоключений своего драгоценного, но ни на что не годного организма, вплоть до его отклика на съеденный час назад пирожок, в котором – о ужас! – оказалось слишком много яиц: «Вы же сами знаете, как это вредно для печени!» Все попытки сориентировать человека на что-либо вне ее самой оказываются бесплодными: включаются псевдодементные элементы, и вас просто не слышат – врач сошел с ума, мне ТАК плохо, а он рекомендует найти себе занятие по душе! Объяснять, что просто так бывает хорошо только от наркотиков, бесполезно и чревато.
Весь прошедший месяц пациентка не находила себе места: ей становилось и так плохо, и вот так, и еще разэтак. Меня, честно говоря, несколько удивило такое развитие симптоматики; объяснив больной, что в случае ее смерти от ипохондрии я получу какую-нибудь Нобелевскую премию и стану, наконец, богатым и знаменитым (поскольку ни одной подобной смерти до сих пор зафиксировано не было), я стал копаться в причинах дальше. Вы знаете, я нашел! На днях у нее должен родиться внук. Вместо того чтобы радоваться, она воспринимает этот замечательный факт только с отрицательной стороны: сын и зараза-невестка теперь будут уделять меньше внимания ей, любимой. Всё, завтра буду вставлять моральных люлей!
Подарок для глухого
Был у меня как-то раз на приеме интересный пациент. За шестьдесят лет, пенсионер, третья группа инвалидности. По глухоте. В детстве было несколько черепно-мозговых травм и отит, в результате слух пропал полностью. Говорить он научился в школе-интернате для глухонемых, говорит громко, растягивая слова. Вопросы пациенту мне пришлось задавать в письменном виде. Что же произошло? Оказалось, Виталий пару месяцев назад… стал слышать!
Ему бы и возрадоваться, ан нет, не тут-то было. Слышать он стал голос внутри себя, и этот новообретенный голос ведет себя по-хамски: мало того, что наглым образом звучит, не разбирая времени суток, так еще и всячески оскорбляет, гад! Повторить, как конкретно и в каких выражениях, Виталий наотрез отказался: не позволило воспитание. А еще появилось чувство, будто не сам по себе этот голос взялся, а вроде как был транслирован, подобно радиопередаче, откуда-то издалека, «словно кто-то передает, а внутри меня что-то эту волну принимает». Мало того, дальше и вовсе чертовщина началась с элементами мистики и дурной паранормальности: стал он по ночам ощущать, будто бы вылетает из собственного тела и парит под потолком аки шарик с гелием, поглядывая на спящих домочадцев свысока и с ужасом – мол, а обратно-то как же?
Вот и решил Виталий, что пора сдаваться. Как он рассказал, это решение далось ему не без труда: вроде бы и заведение не курортного профиля, да и голос масла в огонь стал подливать – мол, куда ты, дурень, собрался, врачи тебя обманут, помочь ничем не смогут, на таблетки с уколами посадят, а то и вовсе упекут куда-нибудь на веки вечные; может, народными средствами обойдемся, холодный душ или уринотерапия… Но пациент был тверд духом и на вражеские подначки не покупался. Порешили мы с ним, что с недельку он попьет лекарства, а там поглядим. Сияя как начищенный пятак, Виталий взял со стола рецепты с подробной письменной инструкцией приема таблеток и, уже уходя, заметил:
– А он вас боится, этот голос. Говорит, что вы можете его убить. Меня умоляет одуматься. Так что кто куда, а я – в аптеку!
Первертности военной службы
А эту историю рассказал нам, тогда еще интернам, наш сэнсэй, Павел Яковлевич. Разговор зашел о гомосексуалистах, о распространенности этого явления в армии, о том, каков преморбид (то, что предшествует развитию патологии) и отличается ли он в случае активного и пассивного вариантов. Пригревало весеннее солнышко, в открытые окна ординаторской отделения военной и трудовой экспертизы легкий сквознячок доносил запахи земли, прошлогодней листвы и костров – отделения приступили к уборке территории, отчего вся больница подернулась сизой ароматной дымкой. Настроение было самым что ни на есть философически-созерцательным.
