Алекс Экслер - Записки невесты программиста
— Да, уж, — сказала я. — Радости, как я вижу, полные штаны.
— А это потому, что его разоблачили, — сказал Сергей. — Точнее, он сам себя разоблачил. Но есть виртуалы, которых до сих пор не разоблачили.
— Я так и не врубилась, в чем тут радость, — призналась я.
— Еще врубишься, — утешил меня Сергей. — У тебя все впереди.
— Сомневаюсь.
— Ладно, — сказал Сергей. — Пойдем я тебя кое с кем познакомлю, после чего отправимся потихоньку домой. И так уже два часа здесь торчим.
Он меня повел в толпу и начал знакомить со своими друзьями. К счастью, это оказались вполне нормальные и даже приятные парни и девчонки, так что у меня несколько улеглось то неприятное чувство, которое возникло раньше. Всех имен и фамилий я не запомнила, потому что знакомство происходило так:
— Микель.
— Ира.
— Света.
— Ира.
— Питек.
— Ира.
— Сфай.
— Ира.
— Феда.
— Ира.
— Надя.
— Ира.
— Валька.
— Ира.
И так далее, но в этом был виноват сам Сергей, потому что ему уж больно хотелось меня познакомить сразу со всеми, поэтому толком поговорить не удалось ни с кем…
Мы уже собрались уходить, как вдруг я заметила, что на многих ребятах висит табличка, где написано только одно слово — «Exler».
— Слушай, — спросила я Сергея. — А почему у некоторых одно и то же имя?
— А, — махнул рукой он. — Это просто прикол такой. «Exler» — самый известный в Фидо виртуал. Он лет пять под этим именем скрывался и никто не знал, что это — виртуал, которого изображает пять человек. Но недавно его раскрыли. Такой скандал был — обалдеть просто. Этот виртуал даже в координаторы пролез, представляешь?
— И чего оказалось? — полюбопытствовала я. — Кто его изображал-то?
— Всякие разные пять человек, — ответил Сергей. — Я их фамилии уже и не помню. Да какая разница, раз его раскрыли? Раз раскрыли, значит уже неинтересно.
— Как у вас там все сложно, — сказала я.
— А ты думала? — обрадовался Сергей. — Все очень непросто. Это тебе не какой-то Интернет паршивый.
— Ну да, ну да, — согласилась я. — Конечно.
— А еще у нас… — начал было Сергей, но я его прервала:
— Слышь, Сереж, а поехали домой. Я уже устала от всей этой толпы — просто сил никаких нет!
Сергей надулся, но взял меня под руку и повел с выставки. По дороге мы, разумеется, говорили о Фидо и радости общения в этой сети. Точнее, говорил Сергей, периодически пафосно вскидывая руку с зажатой в ней банкой с пивом, а я только устало кивала головой.
— Слушай, Серег, — внезапно спросила я. — А ты сколько времени на эту сеть тратишь?
— Ну, — задумался он, — час-два в день.
Потом еще подумал и добавил:
— Ну, никак не больше трех-четырех часов.
Затем снова задумался, после чего честно признался:
— Пять — потолок.
— Мда-а-а-а, — сказала я. — Столько времени у тебя на это уходит — ужас просто. Интересно, что ты получаешь взамен?
— Как что? — удивился он. — Радость человеческого общения!
— А общение со мной, — ласково спросила я, — тебе радость не доставляет?
— Конечно доставляет! — возмутился он. — Кто говорит, что не доставляет?
— Серег, а вот что тебе больше радости доставляет, — провокационно поинтересовалась я, — общение со мной или общение в этом твоем Фидо?
Он надолго задумался. Я торжествующе ждала.
— Ир, — наконец спросил он. — А тебе что больше радости доставляет? Катание на лыжах или просмотр видеофильмов?
— Ну, это же сравнивать нельзя, — ответила я. — Просто разные вещи.
— Вот и в моем случае, — радостно ответил Сергей, поняв, что меня поймал, — это тоже — совершенно разные вещи.
— Кстати, — сказал он, заметив, что на следующей остановке нам выходить. — Выходи за меня замуж.
— Что-о-о-о?
— Выходи за меня замуж, — сказал он, сохраняя самое невинное выражение лица. — Я пришел к выводу, что тебя люблю. Конечно, ты еще не во все врубаешься, но под моим чутким руководством все можно исправить.
Я потрясенно молчала.
— Не обязательно прямо сейчас давать ответ, — сообщил Сергей. — Можешь подумать до следующей остановки. Но тебе со мной будет хорошо, ты не сомневайся. Потому что я — талантливый. Все мои знакомые это говорят.
Больше раздумывать времени не было.
— Конечно, — осторожно сказала я, — это несколько не та форма предложения руки и сердца, на которую я рассчитывала. Но хорошо еще, что сказано довольно искренне. Однако ответ я тебе сразу не дам.
— Я и не требую… — начал он.
— Но и на следующей остановке не дам, — закончила я. — Мне надо подумать хотя бы пару дней. Кроме того, мы еще не так хорошо друг друга знаем…
— Не понял, — грозно сказал Сергей. — Ты что — отказываешь?
— Нет, милый, — кротко сказала я. — Но мне надо подумать.
— Хорошо, — важно сказал он. — Я тебе даю два дня времени. Хватит?
— Вполне.
— Ну и договорились.
Вот так закончился этот день. Теперь лежу и думаю — что ему ответить. Конечно, в глубине души согласие имеется. Даром, что ли, я на него столько времени потратила? Но он зря рассчитывает, что мое согласие будет без всяких условий. Условий будет — куча. Раз у нас брачных контрактов не предусмотрено, значит придется действовать на джентльменских соглашениях. И пусть попробует хотя бы одно соглашение нарушить. Он меня еще действительно плохо знает…
Сватовство гусара
После недавних эпохальных событий, закончившихся совершенно неожиданным предложением руки, сердца и всего содержимого компьютера, которое мне Сергей сделал в метро после выставки Комтек и лекции о Фидо, прошла уже неделя, но больше никаких решительных действий от него не последовало.
Я надеялась, что он мне теперь будет звонить каждый день, интересуясь, когда я соблаговолю назначить день свадьбы и все такое, а я буду жеманиться и делать вид, что еще точно ничего не решила, но за это время Сергей позвонил всего пару раз, а во время разговора, который длился первый раз две минуты четыре секунды, а второй — полторы минуты, заявил, что у него после Комтека масса всяких дел, и что он скоро мне позвонит. После второго «целую, скоро тебе позвоню» я стала думать, что мне его предложение руки и сердца или приснилось, или он сам о нем наглухо забыл, потому что сделал это все под воздействием пива.
Честно говоря, я здорово разозлилась. Так порядочные молодые люди (и даже программисты) с девушками не поступают. Я что ему — бесприданница какая? Или уродина? Или вокруг меня мало поклонников вьется, включая его собственного начальника? Тоже мне, деятель! «Выходи за меня замуж», а потом — «я тебе скоро позвоню». Позвони, позвони. Как бы тебе не пришлось потом очень долго звонить, причем совсем не туда, куда ты думаешь…
Такие мысли проносились у меня в голове, пока я сидела на пуфике перед телефоном, яростно накрашивая правый глаз (родители решили меня вытащить в театр), одновременно с ненавистью поглядывая на молчащий телефонный аппарат.
Вдруг зазвонил телефон. «Если это Серега, — подумала я, — порву, как Шарик фуфайку».
— Але! — раздраженно сказала я в трубку.
— Сама «але», — раздался в ответ голос Сергея.
— Шутить изволите, — пробурчала я сквозь зубы и сквозь заколку, которую держала во рту.
— Ну да, — раздался игривый голос. — Почему бы и не пошутить, раз настроение хорошее?
— Это не страшно, — сказала я.
— Что не страшно?
— Что настроение хорошее. Это я тебе сейчас мигом исправлю, — заявила я и швырнула заколкой в мамулькиного попугая, который спросонья дернулся на жердочке и заорал на всю квартиру: «Шухер, бабка, кругом шпиены!»
— Ир, что с тобой? — забеспокоился Сергей. — Почему ты вдруг стала говорить таким скрипучим голосом? У тебя ангина?
— Во первых, — сказала я, — это не я кричу, а мамулькин попугай.
— Что-то я не помню у тебя никакого попугая.
— Это мамульке вчера папулькин партнер подарил. Папулька сказал, что это он нарочно, чтобы всю нашу семью под корень извести. Уж больно попугай говорливый.
И я показала попугаю язык. Тот прикрыл глаза, но отреагировал фразой: «Маманька, дай крупы пожрать!»
— Какой партнер? — испугался Сергей. — У тебя папулька что — ЭТОТ?
Я даже сразу не врубилась, но потом сообразила:
— Тьфу, какие ты пакости говоришь! Деловой партнер! Деловой! Понял? Знаешь, у некоторых людей (я, конечно, не о тебе) бывают всякие коммерческие предприятия, благодаря которым они зарабатывают деньги (к тебе это, конечно, не относится). Вот это и называется — дела!
— Понял, — сказал он. — Извини.
— Ничего, ничего, — ответила я. — Гони пятьдесят баксов, и я обо всем забыла.
На том конце трубке воцарилось тяжелое молчание, а потом Сергей осторожно произнес:
