Владлен Бахнов - Тайна, покрытая мраком
Работники Городского Комитета по Использованию Великих Открытий и Изобретений были единодушны, как никогда. Флакон с симпатином переходил из рук в руки, каждому хотелось нажать на кнопку, запах черного тюльпана в кабинете все усиливался, а вместе с ним усиливалась любовь заседающих друг к другу.
Здесь, правда, следовало бы отметить, что у начальника бытового отдела Трубникова раэыгрался в тот день сильный насморк, поэтому симпатии действовал на товарища Трубникова слабей, чем на остальных присутствующих. Нет, нет, начальник бытового отдела тоже ощущал пылкую любовь к товарищам по работе, и ему, конечно, тоже хотелось совершить какой-нибудь благородный поступок… Но при всем том он благодаря случайной простуде сумел и в этот день сохранить присущую ему осмотрительность. И когда Иван Спиридонович предложил безотлагательно начать выпуск симпатина в аэрозольной упаковке, Трубников мягко заметил, что прежде следовало бы все-таки провести экспериментальные испытания симпатина в более широком масштабе. Чисто формально, в кратчайшие сроки, но все же провести…
Председатель любовно, по-отечески пожурил начальника бытового отдела за пристрастие к никому не нужным формальностям. Но поскольку Ивану Спиридоновичу под действием симпатина хотелось сделать приятное и простуженному Трубникову, то против предварительных испытаний препарата возражать он не стал, распорядившись провернуть их в ближайший понедельник.
Первый эксперимент был проведен в 8.20 в автобусе № 3 (маршрут вокзал — парк — вокзал). Через пятнадцать секунд после распыления симпатина сидевшие пассажиры вдруг вскочили и начали уступать свои места тем пассажирам, которые стояли в проходе. Однако стоявшие вежливо, но твердо садиться отказывались, мягко прося вскочивших занять свои места снова. Вскочившие деликатно, но настойчиво продолжали уговаривать стоявших, и в результате все сидячие места оказались пустыми, а в салоне автобуса возникла страшная давка. Дружелюбно улыбаясь, пассажиры безуспешно пытались продраться к выходу, и от этого давка только усиливалась. Пришлось вторично распылить симпатии, после чего стоявшие, желая сделать приятное вскочившим, заняли их места. Давка прекратилась. Обмениваясь приветливыми улыбками, попутчики стали знакомиться друг с другом. И вскоре выяснилось, что ни один из пассажиров не хочет выходить, желая как можно дольше пробыть в замечательной дружелюбной атмосфере автобуса № 3.
— Здесь как на курорте. Прямо душа отдыхает! — сказала пожилая женщина, смахнув радостную слезу авоськой.
И пассажиры единой дружной семьей продолжали колесить по маршруту вокзал — парк — вокзал, не забывая на конечных остановках аккуратно платить за билеты. А когда наступил обеденный час, водитель автобуса остановил машину у гастронома, сбегал в магазин и угостил своих пассажиров бутербродами с плавленым сыром.
Но следует учесть, что на каждой остановке в автобус втискивались все новые и новые люди, а выходить по-прежнему никто не хотел. И в конце концов транспорт оказался перегруженным втрое против нормы, рессоры не выдержали и все едва не кончилось аварией.
Еще более отрицательно сказалось действие симпатина в гастрономе № 5. Продавцы с таким вниманием обслуживали покупателей, так тщательно взвешивали продукты и столько времени тратили на каждого человека, что в результате у магазина выросли такие очереди, каких не упомнят и старожилы. Покупатели, вынужденные толпиться на улице, оказались вне зоны действия симпатина и гневно требовали жалобную книгу.
Директор гастронома за плохое обслуживание получил выговор, а продавцы лишились премии и долго еще вспоминали в своем кругу тот день, когда они неизвестно зачем старались обслуживать покупателей. И воспоминание вызывало в них ужас.
В ателье индпошива мастер после примерки старательно упаковал заказчику новый костюм и трогательно распрощался. Но едва заказчик подошел к двери, портной внезапно догнал его и вырвал у него из рук пакет. Заказчик, естественно, опешил, но мастер заявил, что он не может отдать костюм в таком виде, потому что он, костюм, имеет скрытые недостатки. Заказчик, естественно, не поверил и стал свой костюм отнимать. Однако мастер не отдавал его. Так они, дружелюбно улыбаясь, все более проникаясь чувством взаимной симпатии, вырывали друг у друга костюм до тех пор, пока новенький пиджак не лопнул по швам.
Но самые неприглядные сцены происходили на колхозном рынке. Там под воздействием симпатина торгующие лица пытались продать свои продукты вдвое дешевле государственных, а покупатели изо всех сил старались уплатить как можно дороже. Ни та, ни другая сторона не уступали, и нормальная работа рынка была сорвана.
Город лихорадило весь понедельник. А во вторник в Городском Комитете по Использованию Великих Изобретений снова было совещание. И Иван Спиридонович сразу же самокритично признал, что, приняв решение о массовом производстве симпатина, они явно погорячились. Правда, решение это они принимали в нездоровой, загрязненной парами симпатина атмосфере. Однако это обстоятельство ответственности с них не снимает.
Короче говоря, выпуск нового препарата временно отложили.
…С тех пор прошло пять лет. Но поскольку невероятные события, имевшие место в тот страшный понедельник, больше не повторялись, я думаю, что симпатии пока еще, слава богу, не выпускают.
Удивительное — рядом …
Ранним вечером по оживленной городской улице задумчиво брел молодой человек.
Есть люди, которым не в состоянии помочь ни расческа, ни парикмахер. Отдай их, этих людей, в руки самых выдающихся мастеров стрижки и бритья хоть на целый день — все равно они выйдут из парикмахерской такими же взъерошенными. Остриги их наголо — все равно они будут выглядеть непричесанными.
Вот таким был герой нашего рассказа Константин Фигуркин.
Дойдя до перекрестка, он в нерешительности остановился и рассеянно посмотрел по сторонам.
Он мог бы свернуть сейчас направо и сесть в троллейбус номер семь. В троллейбусе он случайно бы встретил своего сослуживца Евсикова, у которого случайно оказался бы лишний билет на футбол. Таким образом Фигуркин очутился бы на стадионе, откуда шел прямой, как стрела, путь в шашлычную «Казбек».
Равным образом Константин мог бы повернуть не направо, а налево. В таком случае он непременно бы дошел до нового кинотеатра «Космос» и неизбежно попал бы на девятую серию «Фантомаса» (начало сеанса в 19.30).
Еще он мог пойти прямо. При этом варианте, пройдя два квартала, он заметил бы автомат, торгующий пирожками с капустой. Остановившись у газетного стенда, Фигуркин съел бы пирожки, а заодно прочитал бы в местной газете те самые последние известия, которые он еще вчера читал в центральной печати, а позавчера слышал по радио…
Вот какие разнообразные и совершенно безобидные варианты имелись в распоряжении Фигуркина. Но он не знал об этом. И, нерешительно потоптавшись на перекрестке, он не пошел ни направо, ни налево, ни прямо. Нет, он просто повернул обратно, по собственной инициативе выбрав самый неприятный из всех вариантов будущего.
Он повернул обратно и сразу же увидел не замеченную им прежде вывеску магазина уцененных товаров.
Ах, Фигуркин, Фигуркин! Зачем ты остановился у этой витрины? Каким образом среди магнитофонов, пылесосов, телевизоров, баянов, радиол и кухонных комбайнов ты разглядел давным-давно устаревшую модель портативного вычислительного кибернетического устройства, сокращенно именуемого ВКУС? И почему ты, обычно такой нерешительный, сразу же твердо решил приобрести ВКУС и с этим намерением вошел в магазин? Ах, Фигуркин!..
Просторное помещение магазина было заставлено громоздкими мебельными оборотнями: комодами, легко превращающимися в кровати; кроватями, по совместительству служащими еще и книжными полками; столами, становящимися в итоге распада стульями; тахто-раскладушками, кресло-люльками, дивано-колясками и уж совсем загадочными предметами, которые неизвестно чем являлись и тем более неизвестно во что могли превратиться.
На стенах в пышных позолоченных рамах висели пышные уцененные картины. С потолка свисали могучие бронзовые люстры. А под ними, в самом центре магазина, стоял продолговатый зеленый стол, на котором два юных продавца азартно играли в настольный теннис.
— Я хотел бы купить ВКУС, — сказал Фигуркин.
— Покупайте, — охотно согласились продавцы, не прекращая игры.
— А эта машина в исправном состоянии?
— Вроде бы да… — ответил один из играющих, сильным ударом направляя шарик в угол.
— А может, и нет… — предположил второй, ловким взмахом ракетки отражая нападение.
— Это почему же? — удивился первый, в виртуозном прыжке перехватывая шарик.
