Бренд Нокдаун и Ко. - Кот да Винчи
— Пока это переворачивает только твою мастерскую. А еще немного, и соседи сами разорвут тебя. Без дыма и без лишних звуков.
— Тише, — Леонардо оглянулся и перешел на шепот, — это совершенно секретная информация. За соблюдением секретности следит важный человек из правительства…
— Бог с ней, с твоей секретностью. Где у тебя швабра?
— Пренебрегать секретностью совершенно недопустимо, — голос над ухом заставил Лео и Джинни вздрогнуть и резко обернуться.
Пожилой поджарый человек в платье военного покроя подозрительно рассматривал Джиневру.
— Знакомьтесь, — сказал Леонардо, — это Джиневра, моя ассистентка. А это тот самый важный человек. Его зовут…
— Инкогнито, — торопливо сказал военный.
— Редкое имя, — Джиневра на всякий случай произвела несколько предупредительных выстрелов глазками.
— …а фамилия его Точчино. Он генерал. Секретный.
— Уже рассекреченный, — генерал постарался выглядеть строгим, но у него не очень получилось.
Судя по всему, предупредительные взгляды после серии рикошетов угодили в цель.
— Ладно, — Точчино обращался к да Винчи, но смотрел неотрывно на его подругу, — давайте начистоту. Какие успехи?
— Вот… — Леонардо показал закопченными ладонями на не менее черные стены и потолок.
— Вижу. А конкретнее?
— Без шума пока не получается. Но дыма стало гораздо меньше.
Точчино принюхался, сморщил нос и предупредил Джинни:
— Синьора, имейте в виду, исследования в высшей степени секретные. Если будете о них болтать, — генералу наконец удался зловещий тон, — придется вас ликвидировать.
Джиневра изобразила образцово-показательный ужас. Довольный собой Точчино отдал честь (под накидкой, чтобы не нарушать секретность), четко развернулся, наступил на кота и ушел плохо скрываемой строевой походкой.
— Он серьезно? — спросила Джинни. — Насчет ликвидации за болтовню?
— Пока я не замечал, чтобы генерал шутил.
— Тогда, милый, у меня для тебя плохая новость. После всего тебе придется взорвать квартал.
* * *Вечером того же дня во дворце Медичи состоялось совещание, настолько секретное, что его содержание удалось выяснить только из протокола. Этот строго конфиденциальный документ приводится по публикации в газете «Флоренция сегодня благоденствует» (ФСБ).
Скоропись секретного протокола заседания Военной комиссии во дворце Медичи
Медичи. Господа, отношения с Римом зашли в тупик, и единственным возможным выходом будет война. До манус.[18]
Генерал Точчино. Дом что?
Медичи. Прекратите ваши солдафонские шуточки, генерал. Лучше расскажите, как идет подготовка к войне?
Точчино. Некто, кого я не могу назвать даже здесь, ведет исследования в направлении, которое я не могу огласить даже вам.
Главный казначей. Кстати, что касается этого… некто… Уже вся Флоренция только и говорит, что о взрывах, которые ежедневно раздаются из мастерской да Винчи…
Точчино. То есть человек работает.
Медичи. Над чем? Разрушает город, чтобы врагу не достался? По моим сведениям, он собирается дезертировать в Милан.
Точчино. Ладно, раз уж вся Флоренция знает… Ему дали аванс на разработку бездымного и бесшумного пороха. Это позволит внезапно и скрытно вести огонь по противнику. Но пока снаряды, которые изготовил да Винчи, производят слишком много шума.
Медичи. Шум в этом деле нам ни к чему. Шум и так поднимет вместо нас общественность; когда мы шарахнем по Риму.
Главный казначей. И по поводу авансов: казна истощена, так что пусть этот Леонардо изготовит оружие, но такое, что бы оно било по врагу, а не по карману.
Медичи. А пока будем вести беллум фригидум.[19]
Точчино. Это вы на кого намекаете?..
(Дальнейшая часть протокола же пропущена редакционной цензурой.)
На следующий день Точчино ввалился в мастерскую с явным намерением рассказать Леонардо все, что думает о нем он сам, военный совет и диктатор лично. Однако внутри оказалась Джиневра, и генералу пришлось срочно заменять искренние, идущие от печени слова на официальные формулировки.
— Вот что… Лео… твои… исследования влетают правительству в… копеечку.
Точчино остановился и вытер выступивший от напряжения пот.
— Так ведь я не на себя трачу. Карбид нынче дорог.
— Тем не менее… оружие… финансирование… неоправданные надежды… — Генерал обессиленно застонал и попросил Джиневру: — Синьора, будьте любезны… позвольте нам потолковать… с глазу на глаз…
Джинни вышла на улицу. За ней шмыгнул кот. Видимо, Бестолоччи выполнял в мастерской да Винчи ту же роль, что крысы на корабле — он покинул помещение за секунду до того, как Точчино выпустил наружу свое возмущение. Джинни прислушалась и восхищенно зарделась. Она не понимала, зачем Медичи тратит деньги на бездымный и бесшумный порох, когда в его распоряжении есть такой мощное психологическое оружие — лексикон генерала Точчино. Девушка послушала пять минут, стала совсем пурпурной и отошла от окошка на пару шагов. Потом еще на десяток. В конце концов, спряталась за угол соседнего дома.
Наружу генерал вышел только через полчаса. Вид он имел успокоенный и даже умиротворенный. Девушка дождалась, когда он скроется, и бросилась к Леонардо.
— Ну? — спросила она у очумевшего изобретателя. — Что он тебе говорил?
— Нужно придумывать звукозаписывающую машину, — сокрушенно сообщил Лео. — Я это повторить не смогу. Во-первых, стесняюсь. Во-вторых… просто не смогу.
— А если вкратце?
— Потребовал вернуть аванс.
— Хам! — сказала Джиневра.
— Ммерз, — согласился Бес.
* * *Леонардо сидел за столом и гладил кота. Кот лежал на столе и позволял себя гладить. Бес понимал, что у хозяина тяжелый период в жизни и нужно его побаловать. Кроме того, постоянные взрывы выбили в подвале все стекла, поэтому на столешнице в послеобеденные часы можно было понежиться на летнем солнышке.
— Исследования зашли в тупик, — грустно сказал Лео. — Сера, селитра и прочие ингредиенты закончились вместе с деньгами. Я попросил аптекаря дать мне в долг или в кредит, но он согласился дать только в лоб.
Бестолоччи подставил полосатый лоб. Леонардо нежно почесал его и продолжил:
— Есть одна идейка… очень перспективная… во сне увидел. Представь себе два куска урана.
Бес открыл глаза на четверть.
— Это такой… минерал… редкий. Его еще не открыли. Так вот, во сне я подносил эти два куска друг к другу… Бах! Цепная ядерная реакция!
Кот открыл глаза почти полностью и даже приподнял голову.
— Откуда я знаю, что такое цепная ядерная реакция?! — сердито ответил хозяин. — Ее еще придумать надо. Но идея отличная, правда? И никакой серы.
Бестолоччи обнаружил, что солнечное пятно на столе сместилось влево, и лениво брыкнул задней лапой. Да Винчи, погруженный в мысли, послушно переместил кота на новое место.
— Нужен источник энергии, — бормотал Леонардо. — Ух ты, как нагрелся, туша бесстыжая… Нужен источник… дешевый… дармовой… в идеале бесплатный… Что, Бесило, разморило тебя на солнышке, разогрело?..
Рука Лео замерла. Кот предельно экономно, одними легкими издал недовольное урчание. Но хозяин, вместо того чтобы продолжить ласкать любимое животное, бросился к бумагам.
— Солнце! Бесплатный источник энергии! Наверняка его можно использовать… Только как?
Обычно после прямого вопроса гениальная мысль приходила непосредственно в голову изобретателя. Сегодня, разнообразия ради, она постучалась к нему в дверь.
— Здорово, ученик, — сказал Тосканелли, переступая порог. — Аптекарь сказал, ты у него всякой дряни накупил на пятьдесят золотых. Не поделишься со старым учителем?
— Я все израсходовал, — ответил Лео, вычерчивая на листе Солнце. — На взрывы.
— А-а-а… То-то мне говорили, что от твоей дури просто башку рвет. Так что, совсем ничего нет?
— Ничего, — изобретатель после некоторого раздумья добавил к солнечному кругу небо вокруг.
— Жалко. А то меня уже ничто не берет. Даже Платон с Аристотелем…
Леонардо лихорадочно заполнял небо вокруг Солнца планетами и орбитами.
— …приходится вот что читать, — Тосканелли показал «Популярную науку под общей редакцией Архимеда».
Лео рисовал уже Галактику.
— Но скоро и Архимед перестанет вставлять, — пожаловался старик. — Так что, может, поделишься?
— Сейчас, — ответил да Винчи, быстро-быстро нанося на рисунок какие-то линии. — Смотри. Это схема использования энергии Солнца… в военных целях. Во вселенском масштабе… Вот это — Метагалактика… Лучи света исходят из Солнца… и вблизи больших скоплений искривляются…
— Лучи света? — подозрительно уточнил учитель. — Искривляются?
