Елена Белова - Мать-ехидна лучше всех! Записки уборщицы-интеллектуалки
Может быть, я скучная образцово-показательная мать? Или скромная родительница образцово-показательной дочери?
Деньги на вырост
Финансы — достаточно сложное понятие для ребенка. Это ведь не только деньги, которые есть или которых нет, но и отношения с ними. Порой люди всю жизнь учатся выстраивать эти отношения, и результат такой учебы во многом зависит от привитых в детстве суждений и представлений о деньгах.
Финансы — это мой конек, и обсуждать с дочкой вопросы поступления и распределения семейных денежных средств я начала после первого же осмысленного вопроса. Мы почти ежедневно вместе ходили в магазин и на рынок за продуктами. Я убивала этим сразу двух зайцев, совмещая приятное с полезным — выгуливала ребенка и пополняла припасы. Нет, пожалуй, даже трех зайцев — устраивала будущей хозяйке познавательную и обучающую экскурсию в эпицентр розничной торговли.
Так вот, однажды в супермаркете мы увидели ананасы — не привычные невзрачные, а роскошные большие благоухающие и прекрасные.
— Давай купим ананас! — сказала дочка.
Мне тоже захотелось приобрести тропическое чудо, но голос разума взял верх. В те времена мы выплачивали ссуду за квартиру и жили очень скромно, если не сказать — бедно.
— Мне тоже очень хочется ананаса, — призналась я ребенку. — Но у меня не так много денег, и их хватит только на то, чтобы купить цыпленка. Из части цыпленка я сварю суп, а остаток запеку с картошкой в духовке, и у нас получится обед из двух блюд.
Я была благодарна трехлетней дочери, что она поняла мои доводы и сделала собственные умозаключения. Потом у нас было много ананасов, тортов, нарядных платьев и даже сенсорных мобильных телефонов. Однако именно этот случай запомнился мне как отправная точка нашего с ней совместного путешествия в страну Разумных трат и Правильного отношения к деньгам.
Все-таки деньги для ребенка — несколько абстрактная материя, кусочки бумаги или металла. Для того чтобы ребенок увидел, как они достаются, можно взять его с собой на работу. То, что мама вечно сидит за компьютером или над стопкой книг и бумаг, воспринималось дочкой как неотъемлемая часть жизни и вряд ли оценивалось ею как сложный процесс добывания хлеба насущного. И мы ходили ко мне в редакцию, чтобы ребенок увидел большой кабинет, заставленный компьютерами, строгих сотрудников в офисных костюмах, стопки глянцевых журналов, привезенных из типографии и сложенных штабелями вдоль стен.
Одно время я подрабатывала риелтором, и мне приходилось почти ежедневно показывать квартиры потенциальным покупателям. В скобках замечу, что я в своей жизни осваивала немало профессий, и всегда удачно. Время показа недвижимости, как правило, выпадало на вечер, и я, прихватив в охапку юную помощницу, которую обычно не с кем было оставить после садика, мчалась в другой конец города демонстрировать продаваемые квартиры.
Я объяснила дочке, что это моя работа и что мы получаем за нее деньги. А малютке очень нравилась вся процедура: это был волшебный спектакль, в котором ее озабоченная мама вдруг преображалась, расцветала, начинала говорить волнующим голосом с легкой хрипотцой и вышагивала по чужим квадратным метрам летящей походкой модели. Уже и квартиры были проданы, и жизнь вошла в более спокойное русло, как дочка вдруг вспомнила о моей работе:
— Мам, а ты помнишь, мы с тобой продавали квартиры?
— Конечно, помню. Мы все удачно продали.
— А что значит — продали?
— Продали — значит получили за это деньги.
— А где деньги?
— А что значит — продали?
— Продали — значит получили за это деньги.
— А где деньги?
Я тогда одновременно и растерялась, и обрадовалась: вот что значит моя школа! И подробно и с удовольствием рассказала молодой финансистке о ремонте вообще и о ценах на стройматериалы в частности, не забыв еще раз поблагодарить ее за помощь в непростом деле торговли недвижимостью.
Еще один важный шаг на пути правильного отношения к деньгам — научить ребенка инвестициям: мы с дочкой копили на первую черепаху из выдаваемых ей карманных денег. Почти целый учебный год потребовался второкласснице, чтобы собрать нужную сумму, огромную по ее понятиям — целых пятьсот рублей. Сейчас эта черепаха возглавляет домашний парк наших тортилл и напоминает Полине о ее силе воли, настойчивости, целеустремленности.
Умение ребенка обращаться с деньгами поможет ему постичь важную истину: в жизни никогда не будет всего, чего хочется, и самое главное — найти в себе силы отказаться от мелочей и выбрать первостепенное. А еще — можно многого добиться, разумно распорядившись собственными средствами.
Ждать нельзя заставлять
Когда и какими способами прививать ребенку любовь к чтению? Я всегда была уверена, что уж передо мной никогда не встанет даже тень подобного вопроса. Я же все время читаю, а дочка просто возьмет пример с меня!
Между тем интерес Полины к книге начал развиваться отнюдь не по предполагаемому мной сценарию. Да, малышка в три года вполне приемлемо оперировала буквами русского алфавита, читая вслух на прогулке вывески типа «бар» или «сад». А я не забивала себе голову модными методиками квазипрогрессивного раннего развития, равнодушно проходя мимо монографий Сесиль Лупан, Марии Монтессори и даже Масару Ибука. Я полагалась на собственную интуицию и опыт классической отечественной системы образования, кубики с разноцветными буквами и хрестоматийную маму, вечно моющую раму.
Мы с дочкой любовались красочными картинками и читали друг другу вслух по очереди. Безусловно, я читала чаще и мои отрывки были больше. Я меняла голоса, старательно изображая то ежика, то зяблика, то Бармалея, то Аленушку, то Бабу-Ягу.
Мы с удовольствием читали и заучивали наизусть стихи, предпочитая их прозе: ритм завораживал, убаюкивал, опутывал детское сознание, заполняя его божественной музыкой слова. Мы тренировались не просто зазубривать стихотворные строфы, но и оценивать смысл выученного, чтобы потом небрежно, «к слову», процитировать кого-нибудь из классиков отечественной поэзии.
Дочь росла, и я с недоуменным разочарованием, переходящим в обжигающую обиду, отмечала, что к книгам она не тянется. Да, она принимала мое предложение почитать, но никогда не делала этого сама, предпочитая другие развлечения.
Я нашла миллион советов по воспитанию у детей любви к чтению, ознакомилась с сотнями всевозможных методик. И решила смириться со сложившейся ситуацией, не заставлять, а просто подождать, пока дочка сама не захочет получать удовольствие от диалога с книгой.
Все-таки ребенку сложно осмысленно читать: для него это такой же труд, как решать математические уравнения или заучивать неправильные английские глаголы. Или как для взрослого учиться водить автомобиль: порой нужно преодолеть себя, пережить слезы, страх, неуверенность в своих силах, депрессию и перспективу развода с мужем, по наивности взявшим на себя роль первого автоинструктора. А потом, через много сотен километров и миллионов навеки утраченных нервных клеток, почувствовать себя за рулем уверенно и спокойно.
Признаюсь: мне было тяжело, и школа этому в немалой степени поспособствовала. В конце первого класса моя дочка едва уложилась в навязываемые школой нормативы техники чтения. И я сгоряча решила посвятить лето «тренировкам»: заставить дочку каждый день читать вслух определенное количество страниц, но вовремя одумалась.
Возможно, нас спасли именно мои терпение и понимание. В этом году технику чтения проверяли по новой методике, которая учитывала не только количество оттарабаненных слов, но и понимание смысла прочитанного. Мне было несказанно приятно узнать, что моя дочка отлично справилась с этими тестами.
Конечно, наивно просто сидеть и надеяться на чудо. Ребенок не станет великим ценителем лучших образцов отечественной и зарубежной классики внезапно. Но я уверена, что маленький человек не сможет разминуться со своим важным и верным другом — книгой, если в семье, где он растет, любят и ценят печатное слово. Если родители уважают огромные миры, открываемые книгами, и показывают это ребенку.
Как звери
А что если взглянуть на своих домашних питомцев не как на подопечных и подчиненных, а как на учителей?
Меня всегда восхищала честность в отношениях в собачьей стае. Выгуливая собаку в компании подобных ей бойцовых и своенравных псов, я любовалась четко выраженной иерархией их компании. Вожаком стаи признавался самый сильный и отважный зверь, обладающий явными преимуществами перед прочими четырехлапыми и хвостатыми собратьями. А не тот, у кого были самые крутые хозяева или самая длинная родословная. Каждый из псов отлично осознавал свое место и не пытался занять чужого, как это частенько делают люди. В прямолинейном и откровенном до жестокости собачьем социуме не было серых кардиналов, скрытых манипуляторов, голых королей, калифов на час, дураков начальников, подхалимов подчиненных — всего того множества образов и характеров, которые так часто встречаются среди людей.
