Владимир Холодок - Голые тетеньки (сборник)
Он говорит:
– Плохо, что ты раздвоиться не умеешь. Так неудобно – ждать приходится.
И вот однажды утром чувствую я: что-то со мной не то. С одной стороны вроде бы я еще лежу, досыпаю, а с другой – вроде бы уже пошла на кухню. На следующий день те же ощущения: первая Я делаю уборку в квартире, а вторая Я лежу читаю журнал.
Приходит муж с работы, с запашком, не без этого, а мы обе ему открываем. Он смотрит на нас и говорит:
– Маша, тебя – двое.
Головой помотал, рукой помахал у глаз и сказал:
– А ну вас.
И – на диван.
Ну а я себе другой отдельную комнату выделила. В самом деле, не выбрасывать же себя на улицу. Постелила себе там на диване, читаю, музыку слушаю. А Я первая на свое место легла. И заснула, как убитая.
Утром он проснулся и осторожно так спрашивает:
– А где ты другая?
Я отвечаю ему:
– Она в парикмахерскую пошла.
Он вскочил, умылся, оделся, позавтракал, и тут приходит Я другая. С прической, все, как положено. Проходит на кухню и начинает, не спеша, пить кофе и газету читать. А Я первая – на работу.
Вечером он приходит, как стеклышко, и спрашивает настороженно:
– А где ты другая?
Я в халате на кухне управляюсь и отвечаю:
– Она в ванной моется и маску на лицо накладывает.
Он притих со мной на кухне. А Я другая привела себя в порядок и ушла из дома.
Он меня спрашивает:
– Маша, а куда это ты пошла?
Я говорю:
– Сейчас в ванную пойду, стирать.
– Нет, не ты, а ты другая.
– А другая Я пошла в театр.
Вечером он опять интересуется:
– Маша, а вот ты за себя другую что-нибудь чувствуешь?
– Конечно, чувствую. Это же я, только другая.
– Как – чувствуешь?! И чего ты там сейчас делаешь?
– Стою в курительной комнате и обсуждаю первое действие.
– Но ты же не куришь!
– Я не курю, а Я другая – курит.
– И с кем вы там обсуждаете?
– А с каким-то брюнетом. Мы еще не познакомились.
– Маша, только ты не делай глупости.
– Ну, какие глупости, я же с тобой рядом, вот она.
Он дождался, когда Я другая пришла из театра и уснул.
Утром вскакивает и опять спрашивает:
– Маша, а где ты другая?
Я говорю:
– Она к массажисту пошла.
– Зачем?
– На массаж.
– И что он тебе массажирует?
– Мышцы. Чтоб моложе выглядеть. На ощупь.
Он помолчал и говорит:
– Маша, но ведь ты же там, наверное, совершенно раздетая.
– Конечно, а как же.
Он засуетился:
– Как же ты посмела перед посторонним мужчиной…
Я говорю:
– Успокойся, массажист – женщина.
Вот так пару дней он жил в жуткой тревоге. А я – наоборот. Совмещаю приятное с полезным. Я лежу, и Я стираю. И что характерно – по хозяйству шурую так здорово, ну все успеваю.
И вот сегодня вечером тот брюнет из театра пригласил меня в ресторан. Я первая – на кухню, а Я другая – в ресторан с брюнетом.
Муж приходит и опять:
– А где ты другая?
Я отвечаю:
– Сегодня она пошла в ресторан.
– Но ты же не пьешь, Маша!
– Я не пью. А Я другая – пьет. И вообще.
– Что – вообще? Неужели она еще и… танцует?
– Да, весь вечер танцует. А сейчас они к нему домой собираются.
– Маша! Не делай этого. Не надо к нему. – Тут он побледнел и закричал:
– Все! Все! Собирайся, едем к нему вместе.
Приехали мы к этому брюнету, на квартиру. Муж схватил меня первую и меня другую за руки, встал на колени и сказал:
– Маши! Я люблю тебя обеих! Хозяйство – пополам.
И Я другая исчезла.
Потом тот брюнет звонил несколько раз, но я отвечала ему:
– Меня нет дома.
День рождения Рассказ ребенка
У кого день рождения, тот и главный. Я вчера самый главный был. Главнее папы. И даже главнее мамы.
Я, когда проснулся, мама уже напекла пирогов и тортов. Папа у меня спросил:
– Ну, кого будем приглашать на твой день рождения?
Я ему сразу сказал, никого. Папа удивился:
– Что, и Сашу не будем?
– Сашу не будем. Он ест быстрее меня.
– А Гришу?
– А Гриша сильнее меня. Он будет играть моими игрушками. А я буду расстраиваться.
Папа посмотрел на меня и ушел на кухню к маме. Мама вышла и сказала:
– Ну, тогда давай пригласим Даню.
Это подружка моей сестры. Я сказал:
– Не надо Даню. Она подружка Олеси, и они будут играть друг с другом, а со мной не будут.
Тут в дверь позвонили, и я побежал открывать. А пока открывал, так и знал, что опять не повезет. Пришла Даня. Я ее выталкивал, выталкивал с дня рождения, но не мог вытолкать, поэтому она прорвалась на мой день рождения. Тут папа сказал:
– Как тебе не стыдно. Даня к нам в гости пришла, а ты ее не пускаешь.
А я ответил:
– А чего я ее буду пускать, если она без подарка пришла?
Даня сбегала домой и принесла подарок – книгу. Пришлось ее пустить.
Даня с Олесей стали читать эту книгу вслух, по очереди. Такая смешная книга, я так смеялся, что даже подумал, хорошо, что Даня пришла. А потом папа подарил мне машинку на батарейках и велосипедик, а мама – ботиночки и мячик. Я сначала машинкой играл. Только через пять минут батарейки кончились. Папа сказал, сели. А в магазинах их нет. Тогда я сел на велосипедик и проехал круг по комнате. Но у велосипедика руль заклинило. Папа сказал, купили не велосипедик, а гарантию к нему. Тогда я надел новые ботиночки и пнул по мячику. Ботиночки сразу треснули, а мячик лопнул. Мне стало обидно и я заревел. Так сильно, что Олеся с Даней ушли на улицу. Но тут вбежала мама и сказала, давайте кушать торт. А я сказал, не буду кушать торт, потому что он сейчас взорвется. Но мама сказала, что торт не покупной, а она сама его сделала. Тогда я попробовал. Такой вкусный торт, что хотелось быстрее под одеяло и съесть. Но под одеяло не надо было, ведь никого не было. Я так объелся тортом, что сразу стало скучно. Тогда я сбегал и пригласил Гришу с Сашей, они в нашем подъезде живут. И когда они ели торт, я так радовался, так радовался, что даже смеялся.
А когда и они объелись тортом, мы втроем начали беситься. А папа с мамой нас даже не останавливали. Потому что – у кого день рождения, тот и главный. Мы так набесились, что чуть не уснули на полу в моей комнате. Но уснуть не успели, потому что Гришу и Сашу забрали их мамы.
Когда я засыпал, а мама рассказывала мне сказку, я подумал, оказывается, когда есть друзья, тогда и без игрушек может быть весело.
Начинающий сатирик
Мы ехали с Толиком на поезде к бабушке. Толик сидел на моих коленях и внимательно осматривал попутчиков. На противоположном сиденье плотно друг к другу уместились четыре пассажира. Толик долго смотрел на пожилую даму с максимальным слоем косметики на лице и вдруг громко спросил:
– Почему тетенька такая старенькая?
Женщина от неожиданности подпрыгнула и вскрикнула.
Мне пришлось извиниться перед ней, а Толику я сказал:
– Ты лучше в окно смотри, там очень интересно.
Толик даже не взглянул в окно, а перевел взгляд на пожилого военного, оглядел его с ног до головы и спросил:
– Папа, это солдат?
– Офицер, – ответил я.
Толик уточнил:
– А это наш солдат, не вражеский?
– Наш, – ответил я.
– Почему у него звездочка на погоне такая маленькая?
Все посмотрели на одинокую звездочку на погоне немолодого военного, и он неестественно улыбнулся.
Я сказал Толику:
– Посмотри в окно, там лошадка пасется.
Толик взглянул и сразу обнаружил в ней изъян:
– Это плохая лошадка. Она тощая, и ножки у нее связаны.
И он вновь стал внимательно рассматривать пассажиров, вернее, пассажирку – крупную женщину атлетического телосложения. Она попыталась по-свойски улыбнуться Толику, но улыбку, как ветер, сдул очередной вопрос:
– Почему тетя такая здоровенная?
Все посмотрели на тетю, и она покраснела и съежилась так, что даже уменьшилась в размерах.
Я опять постарался отвлечь Толика:
– Посмотри, вон коровка пасется. Видишь, бабушка ее пасет.
Толик посмотрел и сразу зафиксировал недостатки:
– Коровка почему-то без рогов, а бабушка хромает.
Он вернулся к изучению большой тети и сказал:
– А я знаю, почему тетя такая здоровенная. Она кашу ела и переела.
На эти слова хихикнул сосед большой тети – маленький дядя с портфелем. Этим он привлек внимание Толика, который вонзил в него немигающий взгляд. Дядя поерзал под взглядом, расправил плечи и вытянул шею. Но все равно он оставался на полголовы ниже своей крупной соседки. Тогда дядя незаметно переложил портфель с коленей под себя, чтобы показаться выше.
Толик спросил:
– А почему дядя сумку под попку подложил?
Все посмотрели на дядю, и тот быстро переложил портфель обратно на колени.
Я делал отчаянные попытки отвлечь Толика:
– Смотри, смотри, вон машинка едет.
Толик посмотрел и сказал:
– Это плохая машинка, у нее фара разбита.
Он снова сосредоточился на дяде с портфелем и, наконец, спросил:
– А почему дядя такой маленький?
И тут же сам ответил:
– Я знаю, почему. Он в садике кашу не кушал, а складывал в кармашки.
Тут громко захохотал мой сосед с неестественно красным носом.
