Игорь Собецкий - Фишки нА стол !
Поблагодарив за нечаянную радость, дежурный пообещал прислать на этаж наряд. С оперативной группой оказалось посложнее.
— Понимаешь, они там чего-то трубку не берут.
— А попробуй по прямому проводу!
— Они и прямой тоже не берут. Но я еще перезвоню.
Шпагин хотел разбить телефон о стену, но решил по памяти набрать сперва все же номер дежурного по городу. Как ни странно, дежурный оказался на месте. Однако прореагировал на сообщение несколько странно:
— Весь личный состав мобилизован на ЧП. Опергруппа тоже. Но вы там посидите немного ("Сам садись!" — подумал Шпагин), я что-нибудь придумаю и постараюсь направить к вам хоть кого-нибудь.
— А что там за ЧП?
— Это компетенция Главка, — ловко уклонился от ответа дежурный. — Так что, ожидайте группу.
Шпагин оторвал телефон от коробки, засунул его в карман и направился обратно на место происшествия.
Здесь уже кое-что изменилось. Прямо на участкового по коридору резво пятились несколько любопытных. Зевак выпроваживал, помахивая нунчаками, известный в отделении дружинник ОКОДа[1] Миша Галкин. Любопытные вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть все подробности, но Миша был непреклонен. Участковый вовремя успел прижаться к стене и протиснулся на другую сторону лавины.
— Еще кто-нибудь там есть? — Шпагин притворился, что не видит нунчаков.
— А как же, товарищ лейтенант! Мы сюда втроем прибежали, но Толя уже пошел за врачом, а Володя — вот, охраняет.
Возле комнаты прохаживался парень, напоминающий киношного гангстера. Сходство усиливалось кожаной курткой и увесистой арматуриной в руках. Свидетель исчез. На вопросительный взгляд Шпагина ОКОДовец молча раскрыл дверь комнаты напротив. Участковый вошел.
Недокуренная сигарета в пепельнице и распахнутая постель свидетельствовали о поспешном изгнании хозяев. За столом восседал Кулинич. Несколько пришедший в чувство свидетель торопливо писал на мятом протокольном бланке.
Шпагин подошел и заглянул в показания. Гражданин Гринберг Руслан Аркадьевич (1968 года рождения, русский, беспартийный антикоммунист, студент МГУ, ранее к уголовной ответственности не привлекался) около 24 часов пришел в свою комнату 1430 в общежитии. В комнате он застал труп соседа по комнате Паши Фотиева, своего лучшего друга и единомышленника по скандально известной организации "Союз демократов". На это последнее обстоятельство свидетель больше всего напирал.
— Не может быть сомнений, что Пашу убило КГБ! Вы не понимаете, эта охранка ради спасения прогнившего коммунячьего режима способна на любое преступление. Недавно кагебешники уже устроили нападение на Пашу. Лишь чудом нам удалось его спасти!
— Его что, пытались арестовать? — поинтересовался Кулинич.
— Нет, КГБ устроило чудовищную провокацию. Кагебешник вымогал у Паши деньги, представляясь автобусным контролером! Когда же Павел стал отстаивать свои гражданские и общечеловеческие права, тот стал высаживать его из автобуса.
— Так может это и был контролер? — не сдержался Шпагин.
Кулинич решительно прервал начинающуюся дискуссию.
— А стакан с водкой так и стоял на столе, когда вы вошли?
— Нет. Понимаете, когда я увидел Пашу… мне стало очень страшно, и я немного растерялся. Помню, что тряс Пашу, уговаривал встать и пойти со мной, мне казалось, что убийцы еще здесь. А потом я налил себе водки, чтобы немного успокоиться. Тогда смог пойти и позвать на помощь.
— А где вы были до 24 часов? — Кулинич постарался, чтобы вопрос прозвучал как можно менее весомо.
Но Гринберг неожиданно серьезно взглянул на опера и, переведя дыхание, ответил:
— Я был на видео-сеансе на четвертом этаже. Смотрел фильм "Молчание ягнят".
Уточнять, о каком видео идет речь, Кулинич не стал, поскольку все хорошо знали, что это за сеансы. А для незнающих стоит рассказать подробнее.
С наступлением перестройки в общежитиях начали заводиться так называемые видео-салоны. Предприимчивые ребята покупали видик и крутили для желающих разные фильмы. Обычно, по рублю. Затраты минимальные, а прибыль верная: по всей стране наблюдался видео-бум, и студентов, желающих приобщиться к новой культуре, было хоть отбавляй.
Естественно, такие легкие деньги не могли не привлечь любителей еще более легких. У содержателей видиков стали вымогать деньги, воровать аппаратуру, да и конкурировали они между собой не вполне цивилизованно — бывали драки, погромы. Опять же, нетрудовые доходы, нарушение порядка ИТД[2] и т. д.
Традиционные методы борьбы очень быстро показали свою несостоятельность. Строжайшие приказы милицейского начальства прекратить безобразие и прикрыть эти, по выражению начальника РУВД полковника Сидорчука, "рассадники криминогенной ситуации" приводили лишь к тому, что участковый тихо опускал в карман лишнюю купюру, и наверх докладывалось, что все в порядке. Но порядком такое положение вещей начальство, еще не успевшее отвыкнуть от прежнего порядка, считать отказывалось.
Единственным отделением, где с видюшниками удалось справиться, было наше, 206-е. Его начальник Валентинов подошел к делу творчески. Вначале он, как и другие, добросовестно пытался прикрыть и запретить, давал подчиненным нагоняи и даже лично ходил имать нахальных видеопиратов, но быстро убедился, что если даже иной раз и удается закрыть лавочку, то на ее месте уже завтра появляется две.
Тогда он применил метод, который можно было бы приводить в качестве примера в учебниках для Высшей школы милиции. Валентинов договорился с руководством кооператива "Снежок", одного из самых крупных и, пожалуй, наименее вороватых на его территории. В обмен на хорошее отношение со стороны начальника отделения, чем он крайне дорожил, председатель кооператива распорядился каждый вечер устраивать в общежитии видео-сеанс. Выделил человека, магнитофон и телевизор (для "Снежка" — затраты копеечные), а помещение предоставила администрация общежития.
С началом бесплатных сеансов все подпольные видеосалоны моментально закрылись. Помешать никто даже не пытался: о том, что данное предприятие находится под покровительством Валентинова, быстро стало известно всем, кому надо.
Благодать эта продолжалась довольно долго. Студенты быстро привыкли, первокурсники даже считали само собой разумеющимся, что каждый вечер им бесплатно показывают кино, как при коммунизме.
Так вот, именно такой сеанс и имел в виду Гринберг. На алиби вполне тянуло.
Кулинич еще раз просмотрел протокол.
— Вот здесь внизу еще напишите "Записано мною собственноручно и верно" и вашу подпись. Пока вы свободны. И не надо много болтать о том, что тут случилось.
Гринберг аж задохнулся от негодования:
— Вам не удастся скрыть убийство правозащитника! Я немедленно подниму всю демократическую общественность. Я самой Стародомской позвоню! И верните мой паспорт.
— Нет, до беседы со следователем прокуратуры паспорт останется у нас. Вы пока что — подозреваемый номер один.
Гринберг величественно удалился, бросив на прощание: "Увидимся в суде!" Кулинич устало положил голову на руки.
— Между прочим, Серега, — заметил Шпагин, — подозреваемый из этого дерьмократа липовый. Кровь пролита, как минимум, три часа назад, а он заявился совсем недавно.
— Это еще надо проверить!
В этот момент за дверью раздался грохот подкованных ботинок, и в комнату ввалился Семен. По такому случаю он напялил увесистый зеленый бронежилет и прихватил автомат.
— Вот, это самое, прислали охранять. Но я смотрю, это самое, тут уже архаровцы сами справляются. Так что я, это самое, наверно отлучусь на пять минут.
— Ну ладно, только быстро, — кивнул Кулинич.
Семен загрохотал по коридору в обратном направлении.
— Слушай, а откуда тут взялись дружинники? — заинтересовался участковый.
— Я вызвал.
— Это как же? У тебя, что ли, рация с собой?
— Да какая там рация, — махнул рукой Сергей, — там же вся комната пустой посудой уставлена!
— Ну и..?
— Ну я и выкинул одну в окно. Эти холмсы всю ночь крутятся по общежитию. Вот и сейчас сразу прибежали, думали, что тут пьянка идет.
— А как они узнали, из какого окна вылетело?
— А черт их знает. Давай-ка лучше поговорим с соседями.
Шпагин пригласил хозяев комнаты вернуться. Оказалось, что в комнате проживают две весьма симпатичные девушки — Оля и Света. К сожалению, обе они убийцу не видели. Надежда на раскрытие преступления по горячим следам постепенно улетучивалась.
— А что вы вообще знаете про соседа? Ну, например, ходил к нему кто-нибудь?
— Да у Паши половина Университета в знакомых. Все ходили.
— Оленька, а поточнее?
— Да всякие друзья его ходили. Но мы их не знаем, все на одно лицо бородатые, в джинсах и руками машут. Еще молодые ребята какие-то ходили. Только последнее время Паша бегал от них. Они в дверь стучат, а он иной раз в комнате затаится и даже свет не зажигает. А пару раз даже у нас от них спасался. Вроде бы деньги какие-то он им был должен.
