Александр Попов - Нью-Йоркский марафон. Записки не по уму
Человек – черта. Переступишь, пиши пропало.
Если бы Земля по форме была схожа с телом, на ее локтях бы высилась Россия.
У человека два сердца: одно нижнее, другое важное.
– Ты что так разглядываешь?
– Жизнь.
– Ну, и как?
– Она тут другого рода.
Говорят, грядет проверка прописки на Земле. Тех, у кого ее нет, отправят на историческую родину.
– А у времени есть господин?
– У всего есть господин.
– А кто он, господин времени?
8-й километр
В день выборов упраздняют деньги в общественном транспорте и в туалетах.
Посуда, на любой полке посуда. У людей не так. Чуть повыше поставил, и Земля на одного человека худеет.
Второй век народ бежит, а жилья всё одно не хватает. Интересно, когда других насытим собой, куда они побегут?
– А человек чем пахнет?
– Светом.
Чай в пакетах победил чифир. Давайте наладим выпуск водки в одноразовых пакетиках. Тарная экономия – раз, карман не тянет – два, про три молчу.
Наша экономика основана на переименованиях городов, улиц, людей, взглядов…
Самое страшное биологическое оружие – власть.
Если на один из необитаемых островов свезти политиков, а на другой уголовников, на каком ангел родится?
Секунды прошлого простят нынешних?
Политика Запада двухцветна – это убожество. России – одноцветна, а это позорище.
Россия – посредник между Западом и Востоком. Посредственность – ее удел?
Птиц по осени на Юг тянет, меня – на Запад. Шаги в ту сторону продлевают осень.
Всем когда-то доктор поставил диагноз «жить!». Доктора нет, а диагноз? Где диагноз?
Русский царь всё пировал, народ бедствовал, до края докатился. А царю всё нипочем, нагрузил людей непомерным. Море черное выпить, расстояние от земли до неба определить да отгадать, о чем царской голове думается. Закручинился народ русский, в смурь впал. Решил из последней пряжи веревку вить, зыркнул на небо из остатних сил, а там облако Конфуция ухмыляется.
– Эй, русский, давай вместо тебя к царю схожу.
– Сделай милость, мне его в тягость видеть.
Переоделось облако в смурь русскую и к царю отправилось.
– Ну что, народ, готов море черное выпить?
– Готов, царь-батюшка.
– Ладно, а каково расстояние от земли до неба?
– Возьми пряжу и измерь, ровнехонько будет.
Дивится царь уму-разуму народному да на последний вопрос надеется.
– Ну, а скажи, о чем я думаю?
– Ты думаешь, перед тобой твой народ стоит, и ошибаешься. Конфуций я, ты понял, Кон-фу-ций!
|
9-й километр
Годам угодны гении.
И человек, и истина – дети. Они то в прятки, то в жмурки играют.
– Причина первой русской революции?
– Чехов умер.
– Второй?
– Толстой ушел тайком из страны.
– А третья будет?
– На нее народа не хватит.
– С чего народ начинается?
– Со спины.
_?
– У евреев она стена плача, немцы свою сломали.
– А у нас как со спиной?
– У нас она кремлевская.
Нельзя систему выборов власти спускать сразу на людей. Нужно ее на собаках опробовать. Если не рехнутся четвероногие, то и двуногие умом не тронутся.
У космонавтов дублеры есть. Почему их нет у губернаторов, у мэров? Сколько бы людей кучеряво зажило.
Интересно, в горбачевский период шампанское о борт разбивали? Неужели корабли в плаванье насухую шли?
Депутат с икрой – бутерброд.
У меня знакомый гримирует голубей под попугаев.
Его как-то спросили:
– Почему ни один из ваших не заговорил?
– Они слишком умны для этого.
Проснулся русский правитель, затревожился и спросил у зеркала:
– Какова цена моя?
Думало, думало зеркало и поморщилось:
– Христа продали за тридцать сребреников, ты не дороже.
Разум разрушает. Разоружение – отказ от разума.
Вывод? Выход в никуда.
10-й километр
Власть менять нельзя. После смены праздники в рост, а за будни обидно.
Пока человек не дотянется до звезд, от неба не убудет.
Одна сторона зеркала приговорена к стене, другой хуже – она осуждена на нас.
В прежние времена книги читал, нынче подсел на новости: кто кого убил, изнасиловал, украл. Уши на осень потянуло. Опадают уши. Надежда на нос, там всегда весна.
У нас в городе театр с химчисткой соединили. Сдал одежку и на спектакль. Публика довольна, актеры при зарплате. Директора от учебника химии не оторвать. Как выразился главреж: «Чистая душа к одежде чистой липнет».
Общеизвестно, к дрессировке тяготеют высокоразвитые животные. Это убаюкивает и позволяет жить в согласии со своим народом.
– Сериалы смотришь?
– Ага.
– По какому каналу?
– По окнам.
Если бы у окон были руки, а еще лучше – ноги…
Люди – актеры. Большая часть из них приговорена. Приговор жуткий: «Быть самим собой».
Я у осени пастух. Листья опавшие пасу на дорогах, погибнуть им не даю под колесами. Люди до листопада не доросли.
Небо в облака побелили. Говорят, завтра и землю побелят.
Как-то довелось посидеть в огромном аквариуме, там меня друзья под камень замаскировали. Битый час наблюдал за людьми в рыбьей компании. Потрясает! За муравьями и то веселее подглядывать.
Если из карты вин выбросить цену, она обернется сборником стихов. Выходит, если стихи стоят, они – вино?
Вот, говорят, «в люди вышел». А как обратно?
Говорят, и там ждут. Говорят, и там мечтают. Говорят, и там видят сны… И все они о жизни.
11-й километр
Во мне погиб диетолог естества: тянет мысленно раздевать женщин до состояния, предписанного природой.
Под Новый год набираю желающих подработать официантами в лифтах. На подъеме пьется славно, на спуске закусывается.
Если бы из меня повар не получился, я бы стал верблюдом. Он герб города и гарант слюны.
У водителей – права, у поваров – право!
Тому, кто родился в рубашке, пиджак ни к чему. Пиджак при галстуке – собачий прикид.
Говорят, Герберт Уэллс любил приворовывать шляпы, после чего отсылал терпиле записку: «Кланяюсь Вашей шляпой. Уэллс».
Бутерброды падают маслом вниз из чувства самосохранения.
Люди необъективны, а зеркала и подавно. Лужи, те лживы. Реки подвижны. Озёра в ряби. На море волны. На себя где взглянуть?
Выписка из медкарты:
«Для уравновешенной психики пациенту необходимо еще 25 % жизни».
Доктора называют прикосновение лба к полудню солнечным ударом, а я это мгновение считаю удачей.
Все вредные привычки из разряда друзей. А дальше – кому что слух ласкает.
Учился ли я? Скорее, сопротивлялся. Мне не по вкусу то разнообразие блюд, что предлагают в школах, институтах. Понятное дело, преподаватели гнобили, но раздражало их другое – в одном из блюд я был недосягаем.
Сузь мысль – вот и лазер.
Читателю без головы шампунь по барабану.
Длина волос – дело вкуса, юбок – моды. Куда короткомыслие пристроить?
Говорят, в одной стране все воровали. Решили даже по этому делу чемпионат устроить. А как путного не осталось, на перьях ворон соревновались. Кто сможет перышки так повыдергивать, что ворона позора не заметит? Подкрался к вороне Большой вор, самый большой и главный, и давай щипать сладострастно. А пока ощипывал, маленький воришка с него штаны спер. С тех пор и стали поговаривать: «А Король-то у нас голый!»
12-й километр
Коллекционирую обладателей счастливых билетов. Городу требуются счастливые лица.
При нашей географии не хватает мест в истории.
Отбыл в отпуск, и город затрясло. Мне намекали, что балласт, но кто мог подумать, что до такой степени.
Есть у моего ресторана и золотые, и платиновые карточки. Не ценят. Придут, выпьют на проценты, слегка закусят, и поминай как звали.
Мой метод здорового образа жизни в чем заключается? Во-первых, рекомендую употреблять в пищу сырые продукты. Там витамины, да и для энергоресурсов страны полезно. Во-вторых, бегом под горячий душ – доводить пищу до кондиции.
Что до медицины, она у нас народная. Что до образования, лучше от него отказаться. Знание – наипервейшая зараза. Культура на лицах нарисована. С политикой проще, одни стирают, другие полощут.
