Пэлем Вудхауз - Дживс и дух Рождества
– Таппи – племянник сэра Родерика, от руки которого… да ты и сам знаешь, что я претерпел от руки которого! А ведь я всегда относился к Таппи по-братски – как в «Трутнях», так и в иных местах. Нельзя судить о человеке по его родственникам, твердил я себе. Упаси Бог, чтобы мне ставили в вину, к примеру, тетю Агату! Скажи, Дживс – разве я не образец терпимости?
– В высшей степени, сэр.
– Так вот, я пригреваю этого Таппи у себя на груди – и чем он мне отплатил, как ты думаешь?
– С трудом могу себе представить, сэр.
– Так слушай! Как-то в «Трутнях» после обеда он заключает со мной пари, что я не пройду над бассейном по кольцам. Я принимаю вызов, мощно прохожу дистанцию, добираюсь до последнего кольца – и что же я вижу? Этот демон в человеческом обличье перекинул кольцо через перекладину и обрек меня висеть в пустоте, лишив возможности сойти на брег родной, войти в свой дом, обнять любимых… Короче, пришлось плюхаться в воду. Потом он признался, что часто ловил товарищей на эту удочку – и я торжественно заявляю, что в Скелдингсе – при всем многообразии возможностей, которые дарит загородная усадьба, – его настигнет мое возмездие! Иначе я буду просто не я.
– Понимаю, сэр.
Судя по косвенным уликам, Дживс все равно не дошел до нужного градуса сострадания – и я решился, невзирая на всю деликатность предмета, выложить на стол последний козырь.
– А теперь – главная причина нашего визита, – я нырнул в родимую чашку, чувствуя, что краснею. – Суть причины… одним словом, я влюблен.
– Вот как, сэр?
– Ты знаешь мисс Роберту Уикэм?
– Да, сэр.
– Ну вот.
Я выдержал паузу, чтобы дать ему обдумать новость.
– Здесь, в Скелдингсе, – сказал я, – ты наверняка будешь часто видеться с горничной мисс Уикэм. В таких случаях не бойся хватить через край.
– Простите, сэр?
– Ты знаешь, о чем я. Расскажи ей, какой я славный малый. Упомяни о моих потаенных глубинах. Это дойдет куда надо. Напирай на мое доброе сердце и не забудь, что в этом году я пробился в финал чемпионата «Трутней» по сквошу. Одним словом, популяризируй меня изо всех сил. Ничто не стоит так дешево и не ценится так дорого, как немного рекламной шумихи.
– Очень хорошо, сэр; однако…
– Что – «однако»? -
– Видите ли, сэр…
– Ты не мог бы произносить свое «видите ли» не таким постным тоном? По-моему, я тебе уже на это указывал. Обуздай пагубную привычку, пока она окончательно не обуздала тебя. Итак, что у тебя на уме?
– Я бы не хотел оказаться непозволительно…
– Давай-давай, Дживс. Мы всегда рады выслушать ваше мнение, всегда рады.
– С вашего позволения, сэр, хочу сказать, что с трудом представляю мисс Уикэм в качестве приемлемой…
– Дживс, – холодно сказал я, – если у тебя есть претензии к этой девушке, то при мне лучше их не высказывать.
– Очень хорошо, сэр.
– И при ком-либо другом, хочу тебе заметить, – тоже. Что ты имеешь против мисс Уикэм?
– Но право же, сэр…
– Дживс, я настаиваю. Пора объясниться начистоту. Ты выражаешь недовольство мисс Уикэм. Я желаю знать, почему.
– Мне просто пришло в голову, сэр, что мисс Уикэм вряд ли можно счесть идеальной парой для джентльмена вашей конфигурации.
– Что ты имеешь в виду под «джентльменом моей конфигурации»?
– Видите ли, сэр…
– Опять!!!
– Прошу прощения, сэр. Данный оборот речи вырвался у меня непредумышленно. Я собирался сказать, что готов аутентифицировать свое…
– Ты готов свое что?
– … сказать, что поскольку вы желаете выслушать мое…
– Нет. Не желаю.
– Мне показалось, сэр, что вы хотели обсудить мои взгляды на данный вопрос.
– В самом деле? Ну что же, давай обсудим.
– Очень хорошо, сэр. Мисс Уикэм, – очаровательная, позволю себе заметить, юная леди
– Вот теперь, Дживс, ты попал в самую точку. Какие глаза!
– Да, сэр.
– Что за волосы!
– Сущая правда, сэр.
– А какая у нее espieglerie!(10).. если я не спутал…
– Вы нашли совершенно точное слово, сэр.
– Ну хорошо. Продолжай.
– Отдавая должное всесторонним достоинствам мисс Уикэм, сэр, я бы все же не рискнул назвать ее приемлемой кандидатурой для матримониальных устремлений джентльмена вашей конфигурации. На мой взгляд, мисс Уикэм недостает серьезности; ее натуре свойственны определенная ветреность и легкомыслие. Джентльмену, предполагающему сочетаться браком с мисс Уикэм, следует иметь властный склад характера и определенную силу воли.
– Вот именно, Дживс!
– Кроме того, я бы поостерегся рекомендовать в спутницы жизни юную леди с рыжими волосами столь яркого оттенка. На мой взгляд, сэр, рыжий цвет таит в себе опасность.
Я смерил мерзавца суровым взглядом.
– Дживс, ты несешь околесицу.
– Очень хорошо, сэр.
– Полная белиберда!
– Очень хорошо, сэр.
– Какой-то бред сивой кобылы!
– Очень хорошо, сэр.
– Ну хорошо, сэр… то есть – Дживс. Давай на этом и покончим.
И не без надменности отхлебнул глоток чая.
Мне не часто удается уличить Дживса в ошибке, и когда – уже к обеду! – мне выпала такая возможность, я не преминул ею воспользоваться.
– Так вот, затрагивая затронутый нами вопрос… – начал я, выйдя из ванной и взяв быка за рога в тот момент, когда он обследовал мою рубашку. – Ну, Дживс – советую тебе чрезвычайно внимательно отнестись к моим словам. Хотя, не стану скрывать, слова эти могут поставить тебя в глупое положение.
– В самом деле, сэр?
– Да, Дживс. В чертовски дурацкое положение поставить могут тебя. Надеюсь, после этого ты умеришь свои широковещательные заявления о малознакомых людях. Итак. Если я ничего не путаю, сегодня утром ты заявил, что мисс Уикэм – особа а) непостоянная, б) легкомысленная, а кроме того, ей недостает серьезности. Я точно излагаю твои слова?
– Совершенно точно, сэр.
– Так вот, сейчас тебе придется взять их обратно. Сегодня, прогуливаясь с мисс Уикэм, я рассказал ей, как Таппи Глоссоп поступил со мной в бассейне «Трутней». Она поверила мне, Дживс, и преисполнилась сочувствием.
– В самом деле, сэр?
– Насквозь им пропиталась. Но это далеко не все! Она тут же предложила способ, как свести седины Таппи с горестью во гроб (11) – самый действенный, самый обдуманный и самый остроумный способ, какой только можно представить!
– Крайне любезно с ее стороны, сэр.
– Вот именно – любезно! Оказывается, в школе для девочек, где училась мисс Уикэм, были свои «крамольники злыя» (12), и благомыслящим силам общества временами приходилось призывать их к ответу. Знаешь, что они делали?
– Нет, сэр.
– Они брали длинную палку, а к ней – слушай внимательно, Дживс! – привязывали штопальную иглу. Затем, глухой ночью, они прокрадывались в спальню противной стороны – и прокалывали иглой грелку, прямо через одеяло! Девочки гораздо искусней мальчиков в таких вещах. В нашей старой доброй школе тоже случалось – в ночные, так сказать, стражи(13), – что на кого-нибудь выливали кувшин воды, но такой тонкий и оригинальный вариант никому и в голову не приходил! Итак, вот тебе способ мисс Уикэм, который я собираюсь испробовать на Таппи – и вот тебе та, кого ты назвал легкомысленной и несерьезной. Девушка, способная придумать такой фортель, – мой идеал спутницы жизни! Короче, Дживс, я искренне надеюсь, что к вечеру ты снарядишь меня крепкой палкой с хорошей, острой штопальной иглой на конце.
– Но право же, сэр…
Я махнул рукой, закрывая прения сторон.
– Ни слова больше, Дживс. Итак: палка – одна штука, игла штопальная, хорошая, острая – одна штука – всенепременно, в этой комнате, к одиннадцати тридцати вечера.
– Очень хорошо, сэр.
– Ты знаешь, где спит Таппи?
– Можно выяснить, сэр.
– Займись этим, Дживс.
Через несколько минут он вернулся с нужными сведениями.
– Мистера Глоссопа определили на ночлег в Спальню крепостного рва.
– Где это?
– Вторая дверь по коридору этажом ниже, сэр.
– Отлично, Дживс. В воротничке запонки есть?
– Да, сэр.
– В манжетах?
– Да, сэр.
– Тогда упаковывай меня к обеду.
Чем больше я думал о задаче, поставленной передо мной чувством долга и гражданской ответственности, тем больше проникался ее важностью. Я человек не мстительный, но если субчикам вроде Таппи будут сходить с рук подобные выходки, то рассыплются самые основы цивилизации и культуры. Мне предстоят дискомфорт и лишения – ждать по меньшей мере до полуночи, а затем красться по холодному коридору, – но я не отступлю! Кстати, это более чем в духе семейных традиций: мы, Вустеры, внесли достойную лепту в крестовые походы.
Настал сочельник. Как я и предвидел, было много всякой суеты и прочего веселья. Сначала нахлынул деревенский хор и пел рождественские гимны у парадного входа, потом кто-то предложил потанцевать, а остаток вечера мы слонялись, болтая о всякой всячине, так что к себе я вернулся во втором часу ночи.
