Михаил Задорнов - Монологои
О процессе писали американские газеты. Коренных американцев поразило: во‑первых, сколько фальшивых денег выпустили наши за два дня. Во‑вторых, к_а_к они это сделали. Простота, находчивость и наглость одновременно обидели и восхитили американцев.
Они выпустили фальшивые доллары на ксероксе!..
Много лет в Америке существует многоцветный ксерокс. Американцы опрометчиво думали, что на нем надо работать, чтобы получать деньги. А оказывается, что на нем работать не надо, а надо сразу деньги печатать.
Много, много нового узнали для себя американцы с прибытием в их страну наших эмигрантов.
Например, что бензин можно разводить водой… Сообщение о том, как это делается на русской бензоколонке в Бруклине, стало научным откровением даже для американских ученых. Доселе они предполагали, что это невозможно с химической точки зрения — карбюраторы будут глохнуть. Но, видать, любой наш мужик с тремя классами образования может дать в некоторых вопросах фору все американской химической промышленности. Оказывается, надо просто знать, как разводить. Комбинация‑то уже отыграна на Родине и проще не бывает. Хороший бензин надо разводить средним, средний — плохим, а плохой — уже водой…
Видимо, наш человек развит от нищеты так же, как их человек туп от сытости…
Американцы не просто не любят наших эмигрантов. Они прокляли тот день, когда пригласили их к себе. Ну что же — так им и надо! А то они столько лет кричали: «Отпустите к нам своих инакомыслящих! Дайте им свободу!» Ну, дали, ну, отпустили. Но ведь оказалось: никто из тех, кто кричал, даже предположить не мог, насколько наши ИНАКОМЫСЛЯЩИЕ. Я считаю: советская эмиграция третьей волны в Америке — самая серьезная провокация против Запада!
…В ресторане рядом со мной сидит русский эмигрант. Неожиданно для
меня он вытаскивает из кармана лавровый лист, поджигает его и резко опускает в рюмку с водкой.
— Зачем это вы делаете? — спрашиваю я.
— Я за рулем… Чтобы не пахло.
Видимо, смекалка — в генетике нашего человека. В его хромосомном наборе. Поскольку единственное, что передавалось советскими людьми из поколения в поколение — это нищета, изворотливость и энтузиазм.
Поэтому Америка с ее свободой бизнеса и оказалась черноземом для нашего мышления. Нельзя вывозить из России картины именитых художников? Разве это проблема для нашего эмигранта? Догадались приглашать самих художников. Кормить их, оплачивать суточные, делить пополам гонорар, только чтобы они рисовали прямо тут, в Америке, на эмигрантских чердаках. И многие на этом разбогатели.
Сейчас в связи с перестройкой фантазия у наших эмигрантов разыгралась окончательно. Особенно в сотрудничестве с нашими кооператорами. На Волге открываются совместные охотничьи угодья для американских миллионеров. Бедные миллионеры платят тысячи долларов за такую охоту. В то время как наши проводят их туда через дырку в заборе за бутылку, которую дают егерю.
Чего только не пытаются всучить за доллары бедным американцам наши умы! Дошли до того, что опубликовали рекламу, будто для мужской потенции особенно полезна настойка на камнях, выведенных из почек коров. И тут без дружбы с Советским Союзом никак не обойтись, потому что камни в почках образуются только у советских коров. Мне думается, что популярные нынче среди американского обывателя сувениры — кусочки разрушенной Берлинской стены — взяты из мостовых русского эмигрантского района.
Говорят, в настоящее время в ФБР создан отдел по расследованию того, что творится в русском районе Нью‑Йорка.
Об этом районе уже ходят легенды во всем мире, как об одном из самых «веселых» мест на земном шаре.
Брайтон‑Бич… Проще Брайтон… Берег Атлантического океана… Рассказывают, что когда‑то здесь жили приличные нищие негры. Из истории известно, что если куда‑то приходили жить негры, то все остальные оттуда уже уходили. Это единственный случай, когда откуда‑то ушли сами негры, после того, как туда пришли русские. Вернее, негры не ушли, а сбежали. Наши их выжили. И нищие кварталы расцвели ресторанами, магазинами… Вспыхнули рекламы на русском: «У Римы», «Одесса», «Киев», «Русь», «Яша и сыновья»… Покатилась по набережной музыка.
«…Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой…»
«…Еще не поздно, еще не рано, сижу одна я у ресторана…»
«…Ямщик, не гони лошадей…»
Разбогатевшая Ялта с одесским темпераментом и харьковским вкусом. Только в Ялте отдыхают в сезон, а на Брайтоне всегда.
Ну и, конечно, рестораны поблатнее, лица повеселее, песни поразудалистее, украшения на женщинах поувесистее. Только наши с утра ходят в Америке в золоте. В каждом ухе по слитку величиной с Днепрогэс! Благо ОБХСС нет. А вечером ресторан. И веселье! Но какое! Мне кажется, чувство счастья, что они уехали из Советского Союза, многим нашим эмигрантам хватит на всю оставшуюся жизнь. Поэтому они и веселятся каждый день, будто это последний день. Все! Завтра обратно в Советский Союз…
«…Ямщик, не гони лошадей!..»
Вырвались! Разбогатели! Свободные!
На Брайтоне царит русский язык. Некоторые даже не учат английский. Какая‑то тете Фрида пришла в американский магазин и искренне возмутилась:
— Що такое? Мы тут уже шесть лет, а американцы по‑русски не говорят?
Порой создается впечатление, что не наши приехали в Америку, а Америка пришла к ним. И тетя Фрида была не так далека от правды. Американские полицейские в русском районе учат русский язык. Причем вместе с матом. Поскольку наши ругаются там, как на Родине. Полицейские думают, что это и есть русский язык.
Американские обыватели боятся Брайтон‑Бича. Их пугает сверхгромкая ресторанная музыка, настораживают танцы. Им непривычно видеть раскрасневшиеся лица, уткнувшиеся на ночь в салат. Да что там обыватель! Даже американская мафия не знает, что делать с русской мафией. Ни один чикагский гангстер не приезжает в русский район. Он не знает, где оставить машину. Стоит ему на семь секунд оставить на улице свой черный «роллс‑ройс», наш ему по‑нашенски в эти же семь секунд гвоздем нацарапает на этом «роллс‑ройсе» известные всему миру три буквы.
Недавно в очереди у американского посольства в Москве какой‑то грузин закричал на чиновника:
— Почему вы нас так долго оформляете?
И американского чиновника прорвало:
— А я не хочу, — закричал он на всю очередь, — чтобы вы ехали в мою страну!
И его можно понять…
На Брайтоне даже сменили новые американские телефоны‑автоматы на старые. Новые были созданы «во имя человека». Чтобы не подбрасывать монеты в течение разговора, не отвлекаться, усовершенствовали конструкцию. Бросаешь начальные четверть доллара, разговариваешь семь, десять, тридцать минут… Закончив говорить, вешаешь трубку, телефон‑автомат звонит. Снимаешь трубку — тебе робот говорит, сколько еще надо опустить! Нашли дураков! Причем ладно бы наши просто уходили. Нет. Они еще должны испытать удовольствие (как раньше говорили, чувство глубокого удовлетворения) от того, что они кого‑то объегорили хоть в мелочи. Поэтому наши все‑таки снимают трубку, радостно говорят: «Пошел к черту!». И после этого… не уходят, нет, убегают «с чувством глубокого удовлетворения».
Я не случайно все время пишу «наши, наши, наши». Это действительно наши люди. Прежде всего — по хромосомному набору.
Некоторые по привычке празднуют 1 Мая. Многие отмечают и американские праздники, и советские. Я спрашивал, не выходят ли 1 Мая на демонстрацию?
Шутки шутками, а кто‑то вступил в американскую компартию. Говорят, в связи с перестройкой скоро будут переводить непосредственно из нашей в американскую, если из их парити, конечно, придет официальный запрос…
Можно изменить фамилию, имя, лицо, Родину, но нельзя изменить хромосомный набор.
Самое большое количество доносов в Америке идет с Брайтона. Это хромосомный набор.
У кого‑то за соседним столиком в ресторане «Русь» вспенилась открытая об стол бутылка пива. И это хромосомный набор.
Кто‑то предложил купить мне выломанный приемник из машины. А хозяйка ресторана заводит меня на кухню:
— Купи пальто!
Спекулировать в стране, где есть все, может только наш человек.
— За семьдесят долларов отдам!
Я вижу, что пальто стоит как минимум триста долларов. Дорогая материя. Новое…
