Александр Котов - В шутку и всерьез
И тогда я принимаюсь перечитывать газеты, изучать все ходы античеловечной комбинации, разыгранной высокопоставленными игроками.
Дебют. Длительная, "классически" организованная шумиха об угрозе "красных". Спровоцированные столкновения граждан греческого и турецкого происхождения. Даже то, что среди подстрекателей с поличным попались агенты пресловутого американского "Корпуса мира", не смутило режиссеров кровавого фарса.
Миттельшпиль. Заседания военных штабов НАТО. Маневры военных флотов, сопровождаемые трескучими угрозами. Серия "мирных" встреч и конференций. Разбор вопроса о Кипре в Организации Объединенных Наций.
Эндшпиль. Стремление разделить Кипр не только по национальному, но и территориальному принципу; попытки превращения острова в колонию, коллективно эксплуатируемую агрессивным военным блоком.
Но не кончилась еще историческая "партия" Кипра! Идет еще героическая борьба его народов за избавление от колониального гнета, за свободу и независимость, Киприоты понимают, что нужно требовать, а не просить, бороться, а не вести бесполезные дебаты с агрессорами, единым фронтом выступать против поработителей. И помнить: угнетатели не слышат стонов угнетенных. Бесполезно стучаться в дверь глухого!..
Когда московский ТУ-104 приземлился в парижском аэропорту "Бурже", внимательная служащая "Эр Франс" сказала мне:
– К сожалению, сегодня я не смогу отправить вас в Афины. Вы сможете улететь не раньше, чем завтра вечером.
И объяснила причину: несколько дней шла забастовка рабочих аэропорта. Скопилось много пассажиров, и с большим трудом удается ликвидировать "пробку".
Вечером следующего дня я летел в Грецию, Удобный самолет, пассажиры в одеждах ярких расцветок и, необычных национальных раскроев. Чувствуется: летим на восток. Вот рядом большая семья. Двенадцать человек: старики, дети – транзитные пассажиры, летящие в Новую Зеландию. Я один советский среди сотни попутчиков.
В самолете скучно. Газеты прочитаны, проспекты просмотрены. Заговаривать с соседями не хотелось. И тогда в голову вновь полез все тот же вопрос: для чего и лечу на Кипр? Зачем понадобился гроссмейстер на этом маленьком острове? Там же нет ни одного сильного шахматиста. Знает ли кто-нибудь одного киприотского шахматного мастера? В списках участников международных турниров последнего века ни разу не встречалась фамилия посланца легендарного острова. К чему же тогда мой неожиданный вояж? Письмо из Никозии было лаконичным: "Просим прислать одного гроссмейстера на семь дней. Программа выступлений: лекции и сеансы одновременной игры для местных любителей. Шахматная федерация Кипра". Выбор пал на меня. Спешно начал я собирать по справочникам сведения о Кипре. Прочел о географии острова, о народе, о красотах, всегда привлекающих туристов со всего света. Восстановил в памяти все перипетии борьбы островитян за самостоятельность. Победа прогрессивных сил в 1960 году дала возможность установить на Кипре республиканскую власть.
Потом просмотрел шахматные книги, журналы. Увы, нигде ни одной строчки о шахматной жизни молодой республики, ни единого известного шахматного имени, ни одной партии, сыгранной на острове. Так зачем же я еду на Кипр?
В аэропорту столицы Греции произошла неожиданная неувязка. Самолет в Никозию улетал опять только на следующий день вечером, но здесь прием был далеко не теплым. Не то, что в Париже. Пограничный полицейский, посмотрев мой паспорт, заявил:
– Нет визы, придется вам всю ночь сидеть в порту. В это время на пропускном пункте появилась делегация греческих шахматистов. Узнав о моем прибытии в Афины, столичные любители собрались в одном из
залов города и ждали моего выступления. Но полицейский не поддавался на уговоры шахматистов.
– Что, транзитную визу? Не могу! Законное требование? Я знаю законы!
Кто скажет в Греции, что он был не прав, не допустив в страну коммуниста-гроссмейстера? Не помогали обращения любителей к другим полицейским, которых, пожалуй, слишком много в аэропорту Афин.
– Нельзя пропустить!
Тогда я вразумительно сказал:
– Хорошо, я буду сидеть и ждать самолета. Что поделаешь, если такие правила в Греции! Я побывал в двадцати пяти странах мира и всюду получал транзитные визы.
Может быть, именно это подействовало; возможно, страж порядка уступил просьбам афинцев, только вскоре он куда-то ушел и принес мне паспорт с обычной для всех стран транзитной визой на сорок восемь часов.
Мы поспешили к любителям шахмат греческой столицы. Сразу же завязалась оживленная беседа, потом затеяли обязательный при встречах шахматистов блиц. Я много раз встречался с национальными мастерами Греции на олимпиадах. Команда лучших греческих шахматистов в 1956 году приезжала в Москву. У нас было что вспомнить, о чем поговорить!
Всю первую половину следующего дня осматриваю столицу Греции. Кто из нас не мечтал забраться на Акрополь! Величественное сооружение, поражаешься мастерству и смелости древних строителей! И тут же вспоминаешь легендарное имя грека из другой эпохи. Именно здесь, на Акрополе, Манолис Глезос водрузил победное знамя борьбы за свободу страны.
Только на третий день после вылета из Москвы я прибыл в Никозию. В аэропорту меня тепло встретили местные шахматисты. Устроившись в отеле, отправляюсь в садик местного теннисного клуба и до поздней ночи беседую с киприотскими шахматистами. Приятная компания, приятная обстановка. Густая зелень, пышные ароматные цветы, ледяные апельсиновые и лимонные соки. Даже не верится, что ты в одном из самых жарких мест мира.
Если бы я только предполагал, что меня ждало на следующее утро! Собираясь на Кипр, я прочел много статей и очерков, прославляющих красоты острова любви. Чего только не было в этих статьях, какие чудесные картины не рисовались! Лунные ночи в оливковых садах, горные водопады, гигантские деревья, запорошенные лиловыми, красными и желтыми цветами. Апельсины с арбуз, щедрый урожай лимонов – два раза в год. Бесчисленные виды цветов, триста тринадцать видов птиц. Чудо красоты, рай земной! Именно здесь и должна была родиться Афродита. Наверное, Кипр такой и есть в лучшее время года – весной, но, как красивая женщина может оказаться на самом деле злой и мстительной, так и природа острова в летние месяцы показывает свою неукротимую жестокость.
Я вышел из отеля на следующий день в десять часов утра. И сразу попал в пекло. Уже в это время термометр показывал около сорока по Цельсию. Прохожие жались к узенькой тени от невысоких, чаще всего одноэтажных домов. Но и тут пешеходы вынуждены быть осторожными: у большей части улиц Никозии нет тротуаров, и приходится остерегаться быстро пролетающих мимо автомашин.
Сверху палило безжалостное солнце, будто задавшееся целью выжечь все живое. Снизу сквозь тонкие подошвы ботинок ноги жгли раскаленные камни мостовых. Я поражался фигурам священников, закутанных в черные сутаны, и особенно одеянию крестьян. Широкие черные шаровары с огромными, висящими сзади складками. Позже старожилы Кипра объяснили мне, что именно такая конструкция одежды помогает легче переносить жару: говорили что-то о вакууме и других физических понятиях. На такие шаровары уходит до тридцати метров материи.
В полдень, когда начинается настоящий ад, жизнь в городах замирает до четырех часов дня. Люди прячутся в дома, находят укромное место для сна и отдыха. Это традиционная в жарких странах сиеста – длящийся несколько часов перерыв в работе и торговле. Улицы совсем пустеют: в единоборстве человек – солнце побеждает небесное светило.
Не спасаешься от жары и за городом. Не дай бог открыть на ходу ветровое стекло автомашины: лицо опалит струя раскаленного воздуха. Всюду на полях виднеются желто-коричневая трава, сожженные листья кустарников. И это в начале июня, а что же будет в июле-августе, когда температура подойдет к пятидесяти градусам?!
Киприоты самоотверженно борются с жестокой природой. Как сокровище, сохраняют они в этом пекле каждую каплю воды, героическими усилиями пробивают в скалах дорогу к морю. В самое жаркое время на полях все равно можно увидеть сгорбленные фигурки тружеников, облаченные в одежды с головы до ног, – нельзя позволить безжалостному солнцу добраться до кожи человека.
К вечеру зной спадает, но ненамного. В местном варьете, куда киприотские друзья повели меня в один из вечеров, с отменной ловкостью работал приезжий акробат. Стоя на руках, он то поднимался вверх, то опускался вниз, складывая и отбрасывая в стороны деревянные кирпичики. Публика аплодисментами проводила артиста, а на полу осталась лужица пота, стекавшего с головы акробата,
"Семь дней в огне" – так мог бы я назвать неделю своего пребывания на Кипре. Даже ночью духота не дает заснуть. На третьи сутки я все-таки приспособился: вставал под холодный душ и мокрый, не вытираясь, бросался на кровать. Слабый ветерок из окна в этих обстоятельствах казался мне прохладным, и я засыпал. Но ненадолго. Едва забудешься в полудремоте, как тебя заставляет вскочить с кровати неугомонная перекличка петухов, которых в Никозии почему-то неимоверное количество.
