Азиз Несин - Король футбола
- Как хорошо, что вы позвонили, Дюндар-бей, защебетала Севим. -. Вы так мне нужны, просто позарез. Вот и Ахмед сейчас у меня. Только вы можете сделать это дело. Я прошу вас заглянуть к нам на минутку, прежде чем поехать к Саиду. Мне обязательно надо кое-что вам сказать, это так важно…
Этим и объяснялась задержка генерального председателя ПыС'а.
Между тем до телефонного звонка Болтун-бея Севим упрашивала Ахмеда помирить ее с женихом. Конечно, она и сама понимала, что в тот вечер переборщила, но что случилось, то случилось… А Саид словно в воду канул - не звонит, не приходит. Помирить их может лишь Ахмед, только Саиду надо дать понять, что он во всем виноват, а невеста готова его простить, если он явится с повинной. Когда же они поженятся, тогда другое дело, - тогда Севим не станет придавать никакого значения его обидам, но сначала надо все-таки пожениться…
Ахмед злился на Севим и откровенно жалел Саида, поэтому ему вовсе не хотелось быть посредником. На его счастье, явился Дюндар Болтун-бей и, узнав обо всех осложнениях в брачных делах, опечалился не на шутку: ведь если не будет свадьбы, не видать ПыС'у саидовских денежек…
- Все можно уладить просто, - подумав, сказал Дюндар Болтун-бей. - Пусть завтра Хасип-бей устроит обед или ужин. Будут родители, ты, Ахмед, я… Аркана позовем… Он, кстати, сейчас у Саида… А твоего жениха я сам притащу. За столом все и уладим…
Пока Болтун-бей заезжал к Ферфейерверкам, Эрол Аркан-бей рассказывал Саиду о том, как стал спортивным обозревателем.
- Спортивный комментатор - это, понимаешь, старина, или спортсмен-неудачник, или хлюпик какой-нибудь, к спорту совсем неспособный. О чем с таким азартом и увлечением рассказывают люди? О том, чего сами никогда не делали и сделать не смогут… Вот так и у нас, старина!… Гляди, как старички расписывают свои любовные похождения. Заслушаться можно. А почему? Да потому, что в этом деле сами уж не того… Вот и точат лясы. Так и в нашей профессии.
Саид, грешным делом, вдруг подумал про себя: выходит, ему только и быть что спортивным комментатором? Нет! Он будет футболистом!
- Мой покойный папаша, - продолжал Эрол, - очень уважал книжки. Бедняга женат был всего раз и сильно из-за этого огорчался. Коран он читал усердно, потому знал житие пророка нашего и сколько тот жен имел. «Говорят, ислам, в отличие от христианства, святых чудес не знает, - любил он повторять. - Как бы не так! Тут еле-еле с одной женой управляешься, а великий пророк наш, Мухаммед, запросто с четырьмя справлялся…» Ну ладно, старина, это к делу не относится. Так вот, отец сердился на меня, да будет земля ему пухом, за то, что я ничего не читаю. «Неуч! Осел! - ругался он. - Ничего из тебя не выйдет!» Покойный папаша мой был человек передовых взглядов, умел в корень глядеть. Лицей я, конечно, не кончил. Из-за учителей, из-за их несправедливости ко мне, так что самостоятельную жизнь мне пришлось начать рано. За что ни возьмусь, ничего не получается у меня. Ну, да тебе, старина, лучше меня это знакомо. А теперь с другой стороны взгляни. Все великие американские писатели, которых мы сейчас знаем, вроде меня брались за миллион дел, и ничего у них не получалось, и тогда они от безвыходности начинали писать. И, понимаешь, старина, меня тоже на это дело потянуло, хотя почерк у меня отвратительный, пишу я неграмотно, да и вообще хреново знаю турецкий язык. Ну, писатель из меня не получился, зато стал я спортивным обозревателем. Начинал я в газетенке, которая еле сводила концы с концами. Вот-вот должна была прикрыться. А в тот год проводили Олимпийские игры. Каждая газета посылала на Олимпиаду по нескольку собственных корреспондентов, а у моей - не на что было послать даже одного. Тогда я пошел на хитрость: разыскал в архиве фотоснимок, на котором мужчина и женщина прощально машут с самолетного трапа, мужское лицо заменил своей фотографией и тиснул на следующий день в газете с надписью: «Вопреки финансовым затруднениям, наша газета посылает на Олимпиаду собственного корреспондента. Эрол Аркан перед отлетом в аэропорту Ешилькёй».
Только тут, старина, я промашку дал: на снимке, как ка грех, на заднем плане отчетливо виднелся нью-йоркский небоскреб. Никто бы и не заметил моих художеств-не я один в географии слаб, - если бы, как назло, из американского пресс-центра не позвонили и не спросили, когда прибыла в Стамбул Мерилин Монро. Понял, старина, кто со мной рядом на трапе стоял? Еле я отбоярился от настойчивых американцев. А потом, старина, стал я публиковать свои репортажи с Олимпийских игр, честно передирая материалы из других газет. Кончилось, правда, тем, что моя газета все равно закрылась, но я успел уже приобрести кой-какую известность как спортивный обозреватель, и потому меня взяли в другую газету, более солидную.
После того как Эрол Аркан-бей кончил свою исповедь, он принялся за Дюндара Болтун-бея, дав ему весьма объективную характеристику.
- А вот Дюндар… Знаешь, старина, таких гениальных руководителей клуба, как он, днем с огнем не сыщешь. Он же прирожденный политик. Эх, не будь футбол в нашей стране в таком загоне, он, знаешь, как бы развернулся, наш Болтун-бей. Живи он в Англии, Бразилии или Испании - давно бы сэром-пэром стал. Его приверженность «Столбам» необъяснима - настоящий фанатик своего клуба. Ну, само собой, он и деньги гребет, как хозяин клуба, - тоже прохвост порядочный. Он что хочешь докажет. «Столбы», бывало, проиграют, а он так дело поставит, что, глядишь, уже ПыС в победителях числится. Ему ничего не стоит результат матча аннулировать: то упрется, что судья, дескать, подсуживал, то гол забит из офсайта, ну, и всякое разное… Болтун - старый футбольный волк. В молодости своей, а тогда игроков не хватало, Дюндар играл центром защиты в «Столбах». Любит старик Болтун об этом рассказать. Впрочем, имя Дюндара навечно вписано золотыми буквами в историю турецкого футбола. Тебе, старина, это неизвестно, но было время, когда наши футболисты носили трусы ниже колен. Так вот, Болтун-бей добился, чтобы трусы им укоротили на семь с половиной сантиметров. Прямо заявился к генеральному директору Управления физического воспитания и говорит: «Эфенди, когда футболист бросается в атаку, в борьбе за мяч длинные трусы только мешают ему, того и гляди, запутается, как в юбке, а то и вовсе без трусов останется. Нельзя же зрителям голое место казать?» Великий борец за нравственность в нашем спорте этот Болтун-бей!…
Конечно, Эрол Аркан-бей дурачился, рассказывая свои байки. Он даже подмигивал Саиду: «Знай, мол, наших! Во, как я умею!» - но тот внимал каждому слову, все принимал за чистую монету, не слыша сарказма в веселых экспромтах Эрола.
- Понимаешь, старина, в руководстве ПыС'а кого только не было - великое множество народу, но удержался один Дюндар Болтун-бей. Если бы он захотел, то давно стал бы уже президентом или вице-президентом, а он старается держаться в тени, чтоб удобнее дела свои обделывать. Президентом же ему всегда удается поставить какого-нибудь босса из правящей партии; не было еще случая, чтобы кандидатура, выдвинутая Дюндаром, не проходила на выборах большинством голосов. Каждое выступление Дюндар начинает словами: «Наш ПыС - лучшая футбольная команда! А почему лучшая? А потому…» - и остановить его уже невозможно. После его речи все до того дуреют, что за кого хочешь проголосуют. Ох, и великий демагог этот Дюндар Болтун-бей. Он у нас не только речи говорить умеет, но и о своих интересах не забывает. Президентами пусть другие будут, а для него - главное, чтобы клубная касса под рукой была.
Чем больше Эрол рассказывал о «Столбах», тем больше они нравились Саиду. И хотя Саид в жизни своей не видел ни одного футбольного матча, он уже болел только за «Столбов». Он готов был сделать для этого клуба любое доброе дело. Ведь еще в лицее товарищи любили его за щедрость, так неужели теперь с помощью денег он не завоюет расположение ПыС'а. Лиха беда начало…
- Честно говоря, - сказал Эрол, словно читая мысли Саида, - при денежных расчетах никогда нельзя было понять, кто кому должен: ПыС - Дюндару или Дюндар - ПыС'у. Но Болтун-бей всегда умеет ладить с прессой. Если ему вдруг надо спихнуть очередного президента клуба, он делает это в два счета. Публикует в газете запрос: «На что имярек истратил сто тысяч лир?» - и поднимается невероятный переполох. Спортивные круги и пресса требуют создать специальную комиссию для проверки расходов клуба, ответить на вопрос, почему с одиннадцатью игроками в заграничное турне едет пятьдесят один сопровождающий из клубного руководства - словом, куда делись сто тысяч? Шум стоит несусветный… А деньги лежат на месте, и вообще ничего не случилось… Но пока суд да дело, почетного президента с позором изгоняют, а на его место Дюндар ставит нужного ему и, конечно, честного человека…
Саид слушал откровения спортивного комментатора и дивился, как можно, находясь в самых приятельских отношениях с Дюндаром, так вот потрошить его. Но Саида не интересовала подноготная генерального председателя ПыС'а, его занимал совсем другой вопрос.
