Чевгун Федорович - Если можешь – беги…
Шитов взял информацию в руки.
"Эта трагедия произошла в японском порту Вакканай. После разгрузки судна "Академик Елистратов" часть команды отправилась на местный авторынок, чтобы приобрести подержанные автомобили. Среди сошедших на берег были второй механик Ю. Анисимов и матрос В. Петелин.
По словам В. Петелина, механик приобрел "тойоту-кароллу" темно-вишневого цвета. На территорию порта моряки вернулись уже на машине. В ожидании погрузки на судно Ю. Анисимов решил испытать скоростные качества своей "тойоты". Он сел в машину и помчался по причалу, в то время свободному от разгрузочной техники.
НЕ известно, что произошло с водителем, но случилось неожиданное. На огромной скорости машина сломала ограждение в конце причала и сорвалась с шестиметровой высоты в море. К чести японских портовых служб, спасательные работы продолжались всего сорок минут. "Тойота" была извлечена из воды, но, к сожалению, водителя спасти не удалось. Вероятной причиной трагедии стало недостаточное знакомство Ю. Анисимова с японской машиной.
В. БУРАВЧИК,
– Где же ты увидел "изюминку", Валера? – спросил Шитов, передавая информацию Локтееву. – Обычный несчастный случай. Стоит ли об этом писать, да еще на первую полосу?
– А почему бы и нет? Именно и надо писать об этом! И печатать. На первой полосе! – завелся Буравчик, как всегда, с полуоборота. – Ты только подумай, Женя: механик – и ни черта не разбирается в машине. Педаль тормоза не может найти! Нет, мне кажется, тут дело серьезное…
– Так тебе кажется, или ты кое-что знаешь? – спросил ответсек, мельком пробежав глазами информацию. – А если знаешь, почему тогда не пишешь об этом?
– Напишу. Будет время – напишу! – пообещал Буравчик. – Ну так как, Николай Иваныч, поставишь мою "изюминку" в "Репортер"?
– В принципе, можно. – Локтеев посмотрел на Шитова. – Как думаешь, Женя? У тебя вот тут, я вижу, идет информация про совещание в рыбном департаменте… Давай-ка мы ее снимем. Не возражаешь?
– Николай Иваныч! Там ведь такое странное решение приняли, на совещании…
– Знаю, что приняли. Читал. Ну и что? – взгляд у Локтеева был ласково-обезоруживающим. – Ну, отобрали у одной фирмы квоты, ну, передали другой… Шум-то из-за чего поднимать?
– Так ведь кому передали-то, кому? Какой-то фирме "Кондор", которую и на Сахалине-то не знают! Сколько у этой фирмы плавсредств? Одно суденышко, да и то – "эрбэшка" постройки пятьдесят шестого года! – Кажется, Шитов говорил слишком уж громко, так что даже Валювич из своего кабинета услышал – сунул голову в приоткрытую дверь. – Ясно, что сам "Кондор" такие лимиты не обловит и квоты не осилит. Значит, будет их продавать на сторону. А "Кондор"…
– Да ладно ты, Шитов, со своим "Кондором", – довольно грубо оборвал его Буравчик, и тут же спросил у Локтеева. – Значит, ставишь мою информацию в номер, Николай Иваныч? Тогда я пошел.
И выскочил за дверь, ужом проскользнув мимо любопытного Валювича.
Информация о заседании у Волкова с полосы слетела. Не пошла она и в следующем номере. Неизвестно почему, но Воронов ставить ее не захотел. И странное решение рыбного департамента о выделении огромных квот малоизвестной фирме "Кондор" так и осталось для островного читателя неизвестным.
"Академик Елистратов" пришел в Корсаков в начале июня. Провозившись со всяческими формальностями чуть не до самого вечера, капитан Кузнецов приехал в Южный, когда уже началось смеркаться. Тем не менее, темных окон в здании "Сахинцентра" почти не было: деловой люд на острове, как, впрочем, и везде, часто работал и до полуночи.
Каратов встретил капитана чуть ли не по-домашнему – в рубашке с расстегнутым воротом и без пиджака.
– Как раз решил немножко размяться, – несколько смущенно сказал Каратов, пряча пружинный эспандер в один из встроенных шкафов. -Садитесь, Павел Артемьевич! Кофе хотите? Может быть, коньячку?
От коньяка Кузнецов отказываться не стал. Поставив рюмку на стол, он вопросительно посмотрел на Каратова. Тот поднялся из-за стола, вышел в приемную. Убедившись, что секретарь уже ушла, захлопнул дверь в коридор. Щелкнул язычком английский замок.
Каратов вернулся в кабинет.
– Ну что? Как сходили в Японию, Павел Артемьевич? – спросил он негромко. Кузнецов молча положил "дипломат" на колени, открыл его и вынул темно-синюю коробку, обернутую полупрозрачной бумагой с рекламой какой-то фирмы. Так же молча Каратов принял ее из рук капитана и положил в сейф. Достал из стола довольно толстый конверт и передал его Кузнецову. Щелкнула крышка "дипломата". Официальную часть встречи можно было считать законченной.
– Да как сходили… Нормально, Игорь Павлович, – с опозданием на полминуты ответил Кузнецов. – Если бы только не этот несчастный случай в Вакканае!..
– Жаль парня. Но…Что ж, всякое бывает, – Каратов выдержал небольшую паузу, которую условно можно было бы назвать минутой прощания. Потом спросил: – Как с грузом? Сдали без проблем? У наших консигнаторов никаких вопросов не возникало? Рекламаций не было? Кузнецов толково на все отвечал, а Каратов внимательно слушал. Потом поговорили еще о каких-то мелочах. Наконец, Каратов спросил:
– Когда думаете снова идти на Хоккайдо?
– Дней через десять.
– Это ваш последний рейс перед отпуском, не так ли, Павел Артемьевич? – участливо спросил Каратов. – Правильно, надо отдохнуть. Тем более, что путина заканчивается первого июля… Все?
– Там жена Анисимова… В Корсакове нас встречала, – сказал Кузнецов, помедлив.
– Что? Какого Анисимова?
– Второго механика…
– Ах, Анисимова! Да, конечно, конечно, – спохватился Каратов. – Я распоряжусь по бухгалтерии, пусть ей оплатят… Жаль парня! Ну, это я завтра все решу. Вы можете идти, Павел Артемьевич. Отдыхайте!
Кузнецов ушел. Какое-то время каратов задумчиво сидел за столом. Потом достал початую бутылку коньяка, плеснул в две рюмки. Одна выпил, другую же приподнял двумя пальцами, покачал на весу. И уронил в корзинку для бумаг.
У каждого – свои причуды. Были они и у Каратова.
Два разговора состоялось в один и тот же день в Южно-Сахалинске.
– Я прочитал ваш рапорт о ЧП в порту Вакканай. Некоторые места мне не совсем понятны, – Борисов легонько барабанил пальцами по столешнице. Обычной в разговорах сигареты у начальника ОСО не было. В последнее время он стал решительно бороться со своей вредной привычкой. К тому же дело шло к реформированию КГБ, из Москвы приехала комиссия и… Бог его знает, какое решение по кадрам она примет!
– Вообще-то я не думаю, что какие-то места в моем рапорте можно подвергнуть двойному толкованию, – осторожно начал Малюгин. – Я опросил около двух десятков человек… Все опрошенные сходятся во мнении, что это был просто несчастный случай.
– Вы думаете?
– Я уверен.
– Ну, если так… Кофе будешь?
– Да, благодарю.
Кофе был хорош, слов нет, а вот рапорт Малюгина Борисову все равно не нравился. Интуиция подсказывала: здесь что-то не так. Но что именно?
– Где "Тойота"?
– В Корсакове. Наши специалисты уже осматривали ее. Тормоза в порядке.
– Вот как?.. Интересно, – Борисов по давней привычке потянул на себя ящик стола. Увидел красноватую пачку. С трудом пересилил себя и задвинул ящик на место. – Может, действительно, несчастный случай, но… Странная все-таки ситуация, ты не находишь? Абсолютно трезвый человек, к тому же – механик, садится в машину, разгоняется – и не может ее остановить. Как же так? Ведь он от авторынка до порта ехал своим ходом, верно? Небось, не раз и не два на тормоза нажимал… И вдруг на пирсе не может справиться с управлением? Да чушь собачья!
Малюгин молча слушал начальника ОСО, не перебивая. Он сделал главное – расспросил людей, беседовал и с этим матросом, Петелиным… Нет, все говорит о том, что это – несчастный случай! И что с того, что тормоза исправны?.. Просто растерялся человек, а может, нога с педали сорвалась…
Стоп. А если Анисимов не смог затормозить потому, что находился в тот момент в бессознательном состоянии? А ведь такое – возможно, почему бы и нет?
– Спасибо за кофе. Можно идти?
– Да, конечно. Работайте…
Борисов понимал, что никакое, даже самый подробный доклад, "Камчадала" уже не воскресит. Но он знал и другое: трагедия в Вакканае слишком уж похожа на несчастный случай, чтобы на самом деле быть им. Надо бы самому поговорить с Петелиным… Вдруг что-нибудь интересное тот и вспомнит?
Был и другой разговор.
– Так что там насчет Корсакова? – спросил Колючко, хмуро глядя на оперов. – Продолжай, Семенов, я слушаю.
– – Нашли мы парня, который матроса зарезал. Сегодня его задержали, – продолжал тот. – У нас сидит.
– С кем ездил?
– С Тарасовым, – опер кивнул на сидевшего рядом товарища. – Кастет нашли, "Черемуху" в баллончике…
– Это кто ж у нас "черемухой" балуется? – удивленно спросил Колючко.
