Сергей Прокопьев - Ларек «Пузырек»
ПРЕДВЫБОРНЫЕ ХЛОПОТЫ
С ножом в руках Еловка готовилась к выборам президента.
Колоть свинью Дерюгин пригласил дружка, Саню Петракова. «Запростака!» — сказал Саня. И нецензурно присвистнул, когда увидел с кем предстоит сразиться.
— Ну и вырастил ты слона! — сказал Саня.
— Дак давай для храбрости, — щелкнул по горлу Дерюгин.
Они выпили по полстакана и пошли в атаку. Решительно завалили на бок свиноматку. Петраков держал за задние ноги. Дерюгин замахнулся и ударил ножом под сердце. Да руке «для храбрости» не хватило. Дрогнула рука. Свинья завизжала, задергалась. Петраков попытался своим весом пригвоздить животину к земле, чтоб не рыпалась. Веса не хватило. Саня получил удар копытом по скуле. После чего свиноматка вскочила на ноги и ринулась в огород.
— Скотина! — обиженно крикнул ей вослед ушибленный Петраков.
Дерюгин запрыгнул в дом и вылетел оттуда с ружьем. Хавронья, не разбирая дороги, свинячим галопом шла по грядкам. Перепахивала их, как взбесившийся трактор.
— Стоять! — приказал Дерюгин и выстрелил. Метко, но дробь такой слонихе была до лампочки. Обсыпанная брусничинами крови, свинья ни на йоту не снизила скорость пахоты огорода.
Дерюгин попытался снова поймать ее на мушку.
— Огонь! — кричал ему под руку Саня. По причине ранения копытом в скулу он залил травму вовнутрь остатками водки, что принимали «для храбрости», и взял на себя роль наводчика двуствольного орудия…
Еловка готовилась к выборам президента.
Размазывая крупные слезы по щекам, бабка Марьиха пришла к соседу Свистунову.
— Петя, — упала ему в ноги, — зареж мою Майку. Я тебя мясом отблагодарю.
— Мне своего девать некуда! Всю живность подчистую порешил! — сказал Петя и пошел за кувалдой.
С коровами Петя расправлялся ударом в лоб.
— Ой, Господи! — скрылась Марьиха в дому, дабы не присутствовать при кончине любимой Майки. Майка непонимающе смотрела на Свистунова, готовящегося к роковому удару. Он размахнулся и вдруг кувалда за спиной враз отяжелела.
На ней повисла бабка Марьиха:
— Не бей! — кричала она.
— Как скажешь, — пожал плечами Петя. — Но с тебя стакан неустойки.
Приняв в себя неустойку, Петя с кувалдой на плече побрел восвояси.
Через два дома от него Леха Веселов, в генах которого бурлила казацкая удаль предков, сверкая шашкою на солнце, лихо рубал головы гусей.
— Га-га-гад! — заполошно бегали по двору обреченные птицы.
— Я вам дам «гад»! — бегал за ними Леха.
— Идиот! — ловила обезглавленных птиц Лехина жена.
Леха не обращал на женщину внимания. Дедовская шашка, которая когда-то лихо рубала белополяков, не затупилась в многолетнем бездействии. Белые головы с красными клювами летели направо и налево.
Непросыхающий от пьянки раздолбай Кирюхин ходил по деревне, подзуживая мужиков:
— Баб режьте! Баб! Их обязательно в гарем будут гуртовать!
Еловка готовилась к выборам президента.
То и дело в деревню наезжали агитаторы.
— Если будете голосовать за коммунистов, — говорили агитаторы, — они после победы у вас все отберут и в колхоз силком загонят.
— А че у нас отбирать-то? — веселился Веселов.
— Коров, свиней, гусей! — поясняли агитаторы.
— Оно ведь точно, — соглашался в прошлом скотник Петраков. — От молочного стада одни доярки остались.
— И в свинарнике окромя дерьма только сквозняки.
— А в пруду пиявки с пустыми бутылками.
— Лично я за Зюганова буду голосовать! — не слушался агитаторов Кирюхин. — Давно пора баб обобществить под одно одеяло! А то закозырялись, на косой козе не подъедешь с любовью! А в колхозном гареме не покрутишь динамо задом!
Еловка помараковала и начала решительную подготовку к выборам.
В дерюгинском огороде стоял визг недорезанной свиньи, бухало ружье.
— В глаз бей! В глаз! — кричал Саня-наводчик, падая в картошку от выстрелов.
У ворот бабки Марьихи ходил Петя Свистунов с кувалдой. Он уже три раза получал по стакану неустойки и хотелось еще.
— Бабка Марьиха! — кричал он. — В конце концов будем кончать твою Майку или как?
Бабка Марьиха, обняв кормилицу-поилицу, ревела навзрыд.
Леха Веселов с шашкой наголо несся вдоль деревни за гусем-вожаком, который, перелетев через забор, бежал к колхозному пруду.
— Я тебе покажу колхоз! — кричал Леха. — Изрублю в лоскутья!
Еловка готовилась к выборам президента…
ОТДЕЛЕНИЕ КРЫМА
— Летит самолет, хохол достает из торбы шмат сала и режет ломтями. А сало!.. Он кабанчика по спецтехнологии откармливал, сало по-дедовскому рецепту солил, в землю для доводки закапывал. Получилось такое, что не зевай — язык откусишь. А духовитое! Весь салон слюновыделением захлебывается!.. Зверский аромат сквозь обшивку в кабину пилотов проник. Подлетает к хохлу стюардесса: «Угостите, — говорит, — командира салом». — «Вин его исты нэ будэ», — отвечает хохол. И дальше наворачивает за обе щеки. Через десять минут стюардесса снова бежит:"Командир очень просит, хотя бы кусочек». — «Я же тоби казав — вин его исты нэ будэ!» — «Почему?» — «Бо я ему его нэ дам».
Умел Александр Петрович Торопов анекдоты рассказывать. Стюардессу, жеманницу с вертлявой попкой не в бровь, а в глаз изобразил, пассажира с хомячными щеками, как «вин ист сало» тоже метко показал. Обычно слушатели хохотали до икоты. Этот слушатель лишь нехотя улыбнулся. Александр Петрович начал еще один анекдот про хохлов, он их знал прорву. За что поливал себя много позже погаными словами. Это ведь надо — кусок райской земли со всеми пляжами, пристанями, кораблями и главное — заводским санаторием профунькать. Хрущев в 50-е годы с пьяных глаз отчебучил: на тебе, ридна Украина, с лысого плеча малэнький презент — полуостров Крым. Александр Петрович через 25 лет своими руками закрепил подарок. И был-то, в отличии от Никиты, трезвый, как высоковольтная мачта.
Как он любил в Крыму отдыхать! Сколько сил положил на постройку заводского санатория в Судаке…
Но все по порядку. Александр Петрович в то время работал на родном авиационном заводе председателем профкома. Завод давно ракеты делал, авиационным для отвода шпионских глаз назывался. По территории ночами бутафорские самолеты с места на место перетаскивали, забивая баки американским спутникам, дескать, моя хата с краю, про ракеты ничего не знаю.
Как-то с аналогичного «авиационного» приехала делегация. Среди ракетчиков в погонах в 60-е годы обрела крылья фраза: Королев работает на ТАСС, Янгель — на нас, а Челомей — на унитаз. На них Янгель работал в Днепропетровске, в КБ «Южное». Наш «авиационный» стал в кавычках, перейдя на производство ракет Янгеля. С КБ «Южное» и заводом при нем — «Южмашем « — был в тесных контактах.
Приехала с «Южмаша» на «авиационный» Александра Петровича делегация. Днем плотно работали, вечером развлекательная программа — банкет. Александру Петровичу ни раньше ни позже пить нельзя. У него открылись неполадки в уролого-половой сфере.
— Жить будешь, — сказал знакомый уролог, — но лучше бы у тебя, Петрович, триппер был.
— Типун тебе на зык, Августиныч! — вскочил со стула Александр Петрович.
— Триппер я бы тебе в момент вылечил, — похихикал на испуг пациента врач, — уретрит такая увертистая зараза…
И категорически запретил даже думать о вине-водке-пиве во время лечения.
— Будешь таблетки водкой запивать — вовек не вылечу.
В период запрета делегация из Днепра, так на их жаргоне назывался Днепропетровск, приехала. В заводской гостинице банкет устроили. Никого не интересует, что нельзя принимать за галстучек. Председателю профкома развлекать гостей по штату положено.
Один незнакомый днепровец тоже не пил ни капли. «Поди аналогичную заразу подцепил,» — посочувствовал Александр Петрович и пригласил гостя в бильярдную, «погонять шары».
Попутно начал развлекал анекдотами.
— Вы идете по улице и вдруг труп, как узнать — хохол он или нет? Не в курсе? Надо помазать губы салом, хохол враз оживет.
Днепровец играл «на троечку». Можно было не напрягаться, спокойно рассказывать анекдоты.
— Едут в купе негр и хохол. Негр достал банан. «Що цэ такэ?» — спросил хохол. — «Банан» — «Дай попробуваты». Негр дал. Достает ананас. «А що цэ такэ?» — «Ананас» . — «Дай попробуваты». Дал. Зарубал хохол ананас и достает сало. «А это что такое?» — спросил негр. — «Сало», — нехотя отвечает хохол. — «Дай попробовать!» — «А шо его пробоваты, сало як сало».
И на этот анекдот гость не смеется. Никак не мог Александр Петрович достать днепровца. «Вечно эти хохлы нос дерут! Они цивилизация, а мы лапти сибирские!»
Крепко заело Александра Петровича. До этого игравший с гостем снисходительно, он решил разделать его как бог черепаху. Даже руки по-садистки зачесались. Как раз один шар, после неудачного удара днепровца, ножки в лузу свесил. За счет этого подарка можно было несколько шаров положить. Накатывать легонько один за другим…
