Мария Штейникова - Кошка Фрося и другие животные (сборник)
Уйти ослеплять Ленкой, оставив ячейку, холодильник и ноутбук, оснащенный прямой связью с щедрой Россией, муж не соглашался. Пришел папа, которому вообще по фиг все эти ящерицы, поскольку с одной он живет уже сорок лет. Обыденно протянул руку и вытащил ее за морду. Ящерица ушла, крепко обматеренная на двух языках, темпераментно взывая к своей ящеричной мадонне голосом Джигурды.
Еще Ленка любит рассказывать, какая она там русская баба. Погода сейчас как раз вручила в Ленкины руки все карты. Самостоятельно откапывать машину из снежного заноса в поле, подоткнув косу, может только пятидесятикилограммовая русская женщина в итальянских сапогах на двенадцатисантиметровых каблуках. Ибо ей, даже при наличии мужа, не от кого ждать подмоги. И знаете, о чем она в этот момент думает? Как эта чудесная лопата подходит к маникюру и выгодно подчеркивает ее молодость и красоту. Пусть в ночи, в поле посреди Тосканщины. И говорит в этот момент с мужем повелительно и по-русски. И он ее сразу вдруг отлично понимает.
Про кус-кус
Подруга юности Вика всегда летает ко мне через дьюти-фри. В этот раз привезла Фросе «Бейлис», мужу – «Курвуазье», шпицам магнит на холодильник, а мне – кус-кус. В Москве ведь его нет. Вику дома ждут кот и пес. Кота зовут Яков Соломон, а пса – Моня Брабансон. Моня – карманная собака весом девять кг. А что вы ожидали от собаки с такой фамилией?
Еще у нас есть общая подруга Маша. Она тоже еврейка. По мнению Вики – хреновая. Маша поселилась в одном отдаленном амстердамском отеле, сэкономив целых пять евро, но при этом потратив на трамвай до метро тридцать. Гулять до метро, как планировалось ранее, не срослось. Не дойдя до места назначения пару раз, Маша плюнула и решила курить прямо с утра, лишь открыв глаза. Правильно, а чего тянуть? Так с самого утра ее окружали милые и приветливые люди, она катилась к самому красивому в мире метро на самом офигительном трамвае по самому прекрасному городу во Вселенной и признавалась в любви всем и каждому. Маша вообще влюбчивая, и каждый раз неудачно. В прошлый раз влюбилась в кота, который был похож на Анджелину Джоли. Потом выяснилось, что это не кот, а кошка. Маша не отступила и сказала, что все равно будет ждать ее из армии. Чтобы успокоить Машу, ей надо просто дать поесть. Когда Маша ест, то не заметит, даже если ее начать убивать. Очень удобно.
Вика хочет стать донором или полуфабрикатом, поэтому сдает на категорию «А». Изобразила, как это будет выглядеть. Вика-полуфабрикат – это невероятно красиво. За это нам отсыпали фиников из самого настоящего Туниса. У нас в Москве таких нет.
А потом выяснилось, что у нас в доме встреча анонимного общества контейнеров для еды. Вышел новый шпиц, представился, говорит: «Я кавказская овчарка, меня зовут Ёхан, и я контейнер для еды». Фрося рассмеялась шпицу в морду, как последняя стерва, и сказала, что ему надо в общество мешков какашек. Пусть валит, потому что контейнеры ее. А какашки здесь же, но по средам и пятницам. Следующий кусок жизни я не помню, а потом сразу шпицы очень сильно испугались и спрятались.
Муж говорит, что дело было совсем не так. Что я опять развлекала свою темную суть, откусывая шпицам головы. И я говорю – вот что значит настоящий кус-кус. Никаких курвуазьёв не надо.
Про зиму, диету и бильярд
Вчера ездили играть на бильярде. А перед этим я час ждала, пока муж найдет что надеть. Как всегда, ничего нового. Надел какой-то очень дорогой и сексуальный свитер, который нашел на чердаке. Новое – это хорошо забытое старое. Сверху напялил пуховик «Мармот», будто мы на Эльбрусе собрались на бильярде резаться. Снизу брюки и валенки. Говорит:
– Я готов, как поедем?
Я говорю:
– Так, чтобы по пути не было ни одного «Макдоналдса». Я на диете.
Едем я и муж в костюме космонавта. Я ему в забрало капюшона стучусь, а он меня не слышит. Да, ничего особенного.
Приезжаем, а там Ира пьет пиво. И берет себе еще бокал. Сучка. Я спортивно беру себе чай. Потом мы с бокалом, Ирой и ее спутником идем в бильярдную комнату. В ней оказывается, что у Иры коленки. Когда видишь Иру всегда по пояс за столом с бокалом в руках, то даже не подозреваешь, что у нее коленки. А тут на тебе. Коленки! Да еще и под длинной монашеской юбкой. Начало начал. Все мужчины на близлежащих бильярдах заказывают себе выпить, поскольку коленки уже заняты и создать семью уже не удастся. Даже ненадолго. Поэтому им надо срочно расслабиться. Потом муж в самом разгаре моей борьбы с Ирой за черный шар сообщает, что я не лучше. Поскольку у меня попа сердечком. Плюс увеличивающие джинсовые карманы. Конец концов. Мужчины убегают из бильярда лить слезы и не спать ночами.
И сразу все. Ира расслабила коленки, а я – попу. Сели хвастаться водительскими правами. Это второе, чем хвастаются женщины, когда рядом нет собственных детей. Ира допивала третью кружку пива, я наблюдала. Сучка. По дороге домой и у меня мозг работал как у терминатора. KFC – через триста метров. Три куска, одна кока-кола, острые крылышки. «Макдо» – через 2,34 км. Картошка по-деревенски, чизбургер, молочный коктейль. Ресторан «такой-то».
Проезжаем. Судя по запаху, передержали соус. Муж говорит из скафандра:
– Давай заедем в «Азбуку вкуса».
Я говорю:
– Давай.
Купили тележку еды для мужа и мне один обезжиренный творог. Бабулечка звонит, а я не могу. Я лицом в корытце. Прижала попу сердечком к уголку сиденья и выжираю творог как из ружья. Как будто во мне стаю котов пять лет не кормили.
Про центр тяжести
У меня центр тяжести находится в голове. Поэтому я ею попадаю во всякие передряги. Это первое у меня, что сталкивается с препятствием. Нейрохирургия капает на меня слюнями, приглашает на свидания.
Голову в нейрохирургии проверяют магнитом. Кладут на транспортерную ленту, и ты, как отбивная в панировочных сухарях, двигаешься к светлому будущему. Оказывается, мы все хорошо магнитимся. Я, например, отлично магничусь к грильяжу в шоколаде и кудрявым брюнетам. В томографе скучно – не было ни того ни другого. Пришлось магнититься вхолостую. Аппарат распечатал самый красивый в мире череп с чудесно сломанным носом и откровенно прекрасной аномалией мозга. Я не удивилась. Совершенство не скроешь. Мама мне это сразу говорила. Только другими словами.
Так это я к чему? Вчера я крепко приложилась головой об горнолыжный склон. Снег – он такой скользкий. Очнулась дома. Рядом три пустые бутылки от темного «Козела» стоят. Я говорю мужу:
– Не говори своей дуре, сделаем вид, что еще амнезия.
Муж лежит в кресле, потягивает пиво, читает все про воспаление надкостницы. Все сидят, лечатся. Фрося себе мяса достала к «Бейлису». Шпицы – сушеное кошачье говно. Отрываются, пока меня нет.
У бабулечки центр тяжести в коленях. У нее даже из-за этого завелась суставная мышь. Крайне прихотливое животное, иммунитета ноль. Один раз с каблуков слетаешь – и опять мужика на полгода заводить. Для переноски мыши. У Фроси блуждающий центр тяжести. Бывает, что он вообще не при ней. Забывает в Портофинах. Медицинский справочник утверждает, что это склероз. Недавно написали сами Портофины почерком Фроси. Пишут, что готовы принять Фросю на лечение и скрасить ее оставшиеся двадцать пять лет пятизвездочным сервисом. Семиразовое питание включено. Просят забронировать себя хотя бы на полгода. Полная предоплата.
Поствалентиновое
Семейство Толяново-Чучиных взяло и перегрызло горло нашему отоплению. Хулиганье. Толяновы гены. Приходил, паскудник, на 14 февраля, обвязавшись бантом из арматурной сетки. Чуча, конечно, не устояла. Какая выдумка, какой шарман и романтик. Дальше – все как у всех. Напоролась на арматуру любви, сердце в клочья. Ты еще встретишь достойного кота. А не такое тупое и черствое животное, как я. Я тебе звякну летом. Давай береги себя. Ну ладно, побег я, Мусь.
Чуча возвращается, ложится страдать прямо в шубе и сапогах. Так положено делать каждой женщине. Потом перекрашивается. Чуча натуральная черно-белая. Теперь она ненатуральная бело-черная. Затем еще неделю глушит Фросин «Бейлис». Фрося читает собственный курс по психологии отношений. На лекции приходят крысы. Возмущаются. Обещали Раневскую, а читает какая-то дура в перчатках на ногах.
А мы меж тем смиренно оказываем Толяново-Чучиным все степени доверия, выделяем жилплощадь между очистными и котлом, покупаем корм, туалет, всякое от блох и глистов. Муж говорит:
– Дотации вводить будем?
Я говорю:
– Может, лучше клизму?
Приезжал кот Антон на новой старой «Ладе», подарил Чуче почти целую банку с консервами. От чистого сердца оторвал. Потом обоссал все до потолка, очистные особенно убедительно. Но Толяново-Чучины не такие. Они всегда в напряженном ожидании. Некогда отвлекаться на россыпь консервных банок.
И потом – бац! Ушло из жизни отопление. Тихо и незаметно. По-святому. Теперь Толяново-Чучиным негде жить. Между очистными и котлом сидит и обильно матерится страшный мужик, которого зовут Сервис. Мы им выделили однокомнатную коробку. Но что это по сравнению с хрустальным дворцом между котлом и очистными? Лишили рая, порвали парус. Чуча даже начала подумывать о валерьяновом дилерстве. Время подходящее. На носу 23 февраля, Восьмое марта. Все хотят забыться после Валентинов. Не все? Ну, тетя Чуча ждет. 25578388. Да, префикс 916. До десяти вечера.
