Ярослав Гашек - «Борьба за души» и другие рассказы
Никем не задерживаемый, Цетличка отошел за угол и плюнул: «Ничего себе начало! Лучше сегодня пальцем о палец не ударю…»
Вдобавок ему еще встретился воз соломы, а уж это куда как дурная примета.
И Цетличка стал фланировать по улицам. Просто так, совершенно случайно, заглянул в распивочную, где наткнулся на одного приятеля из тех, что всегда готовы на жертвы ради друга. Друг объявил, что у него всего капитала — три крейцера, только на стопку хлебной водки с ромом.
Подкрепившись на новые дела, Цетличка снова отправился странствовать по улицам. А потом, вдоволь налюбовавшись полицейским на перекрестке, двинулся по пивным попрошайничать.
Но поскольку шел всего двенадцатый час дня, посетителей еще было мало. Да и те, будучи трезвыми, ничего ему не дали. Обойдя таким образом с полдюжины трактиров, Цетличка, наконец, попал в один, где было очень шумно.
Сняв шляпу, Цетличка остановился у одного столика и хотел было объяснить, что он странствующий подмастерье… Но не успел раскрыть рта, как какой-то толстый господин достал из кармана шесть жетонов на пиво и, обращаясь к сидящим за соседним столиком, произнес:
— Запишите этого господина!
— Ваша фамилия? — спросил Цетличку другой господин, стоявший возле.
— Чержовский, — испуганно ответил рецидивист.
— Хорошо, пан Чержовский, идите в заднюю комнату. Получите по жетонам пиво.
Больше всего на свете Цетличке хотелось удрать. Но действительно получив на один жетон кружку пива, он успокоился и подсел к господам, которые толковали о чем-то, чего он не понимал, и при этом пили как жаждущие в пустыне.
— Раз я ходил в охотничьем костюме, второй раз — в сапогах и кепке, — рассказывал один сухощавый человек остальной шайке, — а комиссия, та даже внимания не обращает. Там наши люди, понимаешь? Пока что забрали только одного — хромого Мацнера. Идиот пьяный! Ходил голосовать два раза подряд, забыл, что его хромота бросается в глаза. А у Виктора перед избирательным участком фальшивые усы отвалились. Слава богу, кто-то из членов управы тут же ему их приклеил в уборной!
— Ну-с, пан Чержовский, — подошел к Цетличке один господин, — вот вам пальто, вот избирательное удостоверение и бюллетень, вот цилиндр. Ступайте уже! Вот вам еще три кроны — берите извозчика и сразу возвращайтесь, переоденетесь учителем. Пан Навек вам даст парик и очки. Тахлик, проводи господина на избирательный участок!
Пан Тахлик взял Цетличку под руку и усадил в экипаж. Затем, когда они подъехали к большому зданию, он повел его по какой-то лестнице и у входа в одно помещение сказал:
— Войдете туда и сдадите сперва удостоверение, а потом вот этот бюллетень… Помните: живете вы на Морани, ваша, фамилия. Калоус, вы служите на заводе Кольбена и вам тридцать пять лет.
Цетличка—Чержовский—Калоус еще заслышал, как рядом другой господин говорил какому-то человеку:
— Главное — не дрейфьте! У вас же очки, никто не узнает, что вы уже были два раза… Теперь ваша фамилия Выскочил.
Пан Тахлик втолкнул Цетличку в помещение избирательного участка и пошел вниз по лестнице.
Цетличка без труда выполнил порученное и быстро смешался с толпой, ибо усмотрел в этом стечении обстоятельств счастливейшую случайность своей жизни…
«И не подумаю возвращаться с пальто и цилиндром, — сказал он себе. — В чем тут дело, мне не очень ясно, но, слава богу, и за это спасибо. Хоть честно заработал!»
Вот как это вышло, что в газете «Народни листы» появилось следующее объявление:
«Господина, по ошибке присвоившего себе в избирательном бюро объединенных национальных партий пальто и цилиндр, просят возвратить их туда же, так как фамилия его известна».
Но Цетличка—Калоус—Чержовский не читает «Народни листы», ибо с тех пор не имел более возможности быть полезным объединенным национальным партиям.
За рецидивизм он опять угодил за решетку, где предается воспоминаниям о том удивительном дне — 19 ноября.
Быть может, однако, к нему подсадят кое-кого из отцов города, которым на вопрос, за что он сидит, Цетличка скажет кратко:
— За что? За Прагу!
И тогда уже будет зависеть от них, услышит ли Цетличка в ответ:
— Мы тоже, дружище!
Несчастная история с котом
Господин Густолес, обмениваясь однажды мнениями со своим соседом Кршичкой, сказал:
— Ваша партия — ну и партия! Не успеют какую сволочь снять с виселицы, как он моментально баллотируется по вашему списку!
Господин Кршичка в ответ на это заявил:
— Ничего, господин Густолес, мы еще с вами встретимся!
Наряду с глубокой политической проницательностью, господин Густолес обладал еще большим черным котом, который обычно сидел на пороге его мелочной лавки. Кот сей пользовался любовью всей округи, и население уважало его за жизнерадостность и бодрость духа, что, как известно, уже само по себе составляет полздоровья. Далее этот кот был почитаем за ласковый характер, и никогда в жизни никому даже не могло прийти в голову, что в ближайшем его окружении вдруг объявится недруг этого замечательного животного.
И все же таковой объявился в лице господина Кршички, который после известной нам политической ссоры с господином Густолесом сказал своему восьмилетнему сыну Иозефу:
— Пепик, увидишь черную гадину этого идиота Густолеса, наступи ему на хвост.
Какое дитя не выполнит с радостью столь возвышенное и конфиденциальное поручение?
Пепичек пошел, наступил коту на хвост, а сверх требуемого еще его и оплевал. У одной наблюдавшей за этим старушки сердце чуть не разорвалось от жалости…
А Пепичек удрал.
В первый момент кот не знал, что об этом думать. Но после все взвесил и пришел к выводу, что это было больно — то, что этот мальчишка с ним сделал. А когда он дул на него изо рта воду — это было еще и неприятно.
К вечеру кот уже думал, что это было и оскорбительно…
И кот решил, что впредь с мальчишкой нужно держать ухо востро.
Пепичек за мужественное поведение получил от отца крейцер. Кроме того, ему был обещан еще один, если он будет продолжать в том же духе. Ибо кот, поскольку он принадлежал его политическому противнику, в глазах господина Кршички олицетворял собой всю враждебную политическую партию.
Другими словами, Пепичек наступал на хвост не только коту, но всей противной политической партии, и плевал не только на кота, но на всех политических приверженцев той партии, одному из членов которой принадлежал этот черный кот.
Пепичек ринулся в политическую борьбу бодро-весело.
Кот сидит перед дверью и, кажется, спит. Однако думать так означает глубоко ошибаться. Кот притворяется. Никто не должен ставить ему этого в вину, ибо он не ходил в школу и не знает, что притворяться грешно…
Итак, кот в своей невинности притворяется, а Пепичек наступает ему на хвост и плюет на голову.
Но тут кот вскакивает и кусает Пепичка за ногу.
Войдя в раж, кот с фырканьем взбирается на Пепичка, царапает его когтями, жутко шипит, мяукает. Потом, еще разок кусанув Пепичка за ухо, с него слезает и очень серьезно, задрав хвост трубой, уходит от ревущего мальчугана, чтобы с довольным видом и благодушно урча усесться на пороге лавчонки своего хозяина.
Когда Пепичек, весь зареванный и в крови, пришел домой, господин Кршичка ликующе воскликнул: «Слава богу, наконец-то я тебя накрыл, Густолес!» — и отвел Пепичка в полицейский комиссариат. Полицейский врач осмотрел потерпевшего и составил о его состоянии протокол, а полицейский комиссар отдал приказ кота арестовать и препроводить на ветеринарный осмотр.
Посему двое полицейских отправились за котом и именем закона арестовали его. Но так как кот при этом царапался, фыркал и вообще хотел удрать, не оставалось ничего иного, как послать за специальной корзиной, в которой обыкновенно доставляли пьяниц. Кот был заперт в ящик после того, как совершил открытое насилие, впившись зубами в полицейский мундир, а также нанес конвою оскорбление. Какой же именно смысл заключался в его мяуканье и фырканье, неизвестно.
Итак, кота переправили в ветеринарный отдел сельскохозяйственной секции технических наук. Полицейские же подали о его поведении следующий рапорт:
«Когда мы за ним пришли, он царапался, фыркал и кусался. Поскольку он, значит, отчаянно сопротивлялся, пришлось вызвать корзину для пьяниц и бросить его в кузов. Хотел сорвать с нас револьверы…»
Соответствующий протокол был составлен, подписан и направлен в государственную прокуратуру.
Государственная прокуратура усмотрела в деяниях господина Густолеса недостаточный надзор за животными.
Во-первых, кот не содержался на цепи и был без намордника.
Во-вторых, дело было во время выборов, когда животное может легко заразиться бешенством.
