Михаил Мишин - 224 избранные страницы
1975
Голос
Тот день начинался как обычно.
Валюшин проснулся, полежал, глядя в потолок, потом сел и зевнул. Из кухни слышалось шипение – супруга готовила завтрак. Валюшин встал, натянул брюки, пошел в ванную. Побрившись, он направился к кухне, чтобы сказать супруге: «Скорей, а то я из-за тебя каждый день опаздываю!» Валюшин открыл рот и…
– Товарищи! – раздалось в кухне. – Работники нашего предприятия единодушно поддерживают почин пекарей кондитерской фабрики – работать только без опозданий.
Звук шел из Валюшина.
– Сделай потише! – не оборачиваясь, сказала супруга. – Весь дом разбудишь.
Валюшин хотел сказать, что это не радио, но внутри него что-то всколыхнулось, и изо рта вылетело:
– Растет радиотрансляционная сеть города. Разнообразными стали передачи, ширится их тематика…
Испуганно уставившись на жену, Валюшин замолк. Жена посмотрела на него.
– Гриша, – сказала она, – если ты это из-за того, что мама говорит, что с ремонтом можно подождать, так постыдился бы!
Валюшин хотел возразить, но почувствовал, как внутри опять что-то заколыхалось, и скорее закрыл рот ладонью.
Молча пережевав завтрак, Валюшин вышел на улицу. Подошедший автобус вывел его из задумчивости. Валюшин проник внутрь и был сжат до половины естественного объема. Кто-то уверенно встал ему на ногу. Валюшин попытался повернуться, чтобы сказать этому хаму пару ласковых.
– Товарищи! – выскочило из него. – Мы, пассажиры автобусного маршрута номер пять, как и пассажиры других маршрутов, испытываем чувство горячей благодарности к работникам автобусного управления. День ото дня улучшается работа транспорта, на карте города появляются новые маршруты…
В автобусе стало очень тихо. Даже дизель перестал чихать. Валюшин с ужасом вслушивался в прыгающие из него слова.
– Достигнутые успехи не пришли сами собой, – звенело в автобусе. – Это плод кропотливой работы…
Вырвавшись на воздух, Валюшин постоял, тяжело дыша, и решил сказать что-нибудь для проверки самому себе. Сначала он попытался ругнуться. Попытка удалась. Он сделал еще несколько успешных попыток и заторопился на службу, решив сегодня говорить только в случае крайней необходимости и, если будет время, забежать в медпункт.
Валюшину удалось молча проработать до обеда. Затем его позвали к начальнику отдела.
– Как дела с проектом? – спросил начальник. Валюшин насупился.
– Тут такое дело, – сказал начальник, – я у тебя Голубеву хочу забрать. Группа Змеевича зашивается.
Валюшин хотел стукнуть кулаком по столу и высказать все, что он думает об этой практике постоянной перетасовки сотрудников и о Змеевиче лично и что если заберут Голубеву, то он сорвет, к чертям, все сроки и вообще снимает с себя ответственность.
Валюшин стукнул кулаком по столу и услыхал свой победный голос:
– Трудящиеся моей группы, как и весь отдел, испытывают чувство небывалого подъема. Энтузиазм, вызванный переводом сотрудника Голубевой в группу товарища Змеевича, является надежной гарантией выполнения и перевыполнения моей группой плановых заданий, которые…
– Постой! – сказал встревоженный начальник. – Это все, конечно, правильно, но…
– Нельзя стоять на месте! – выскочило из Валюшина. – Надо беречь каждый час, каждую минуту. Включившись в поход за экономию рабочего времени, наша группа…
– Перестаньте паясничать! – обозлился начальник. – Скажите Голубевой, пусть подключается к Змеевичу. Идите!
С красными пятнами на лице Валюшин сел на свое место. Сослуживцы подходили с какими-то вопросами, но Валюшин, сжав зубы, молчал.
Перед тем как пойти в медпункт, Валюшин написал про то, что с ним произошло, на листке бумаги.
– Раздевайтесь, – прочитав листок, строго предложила Валюшину девушка в белом халате, с переброшенными через шею резиновыми трубочками.
Валюшин оголил торс. Девушка довольно ловко сунула себе в уши концы трубочек и приложила к животу Валюшина холодный кружок стетоскопа. По окончании прослушивания она потребовала, чтобы Валюшин открыл рот и сказал «а».
– А-а-а-а, – осторожно сказал Валюшин.
– Бюллетеня не дам, – категорически объявила девушка. – Нёбо чистое.
Валюшин пришел в ярость. «Какое, к чертям, нёбо?! – хотел он закричать. – Какой ты, к черту, врач!»
– Невиданных успехов добилась медицина! – рявкнул он вместо этого. – Полностью побеждены такие болезни, как чума, брюшной тиф, сибирская язва…
Далее шедший из Валюшина голос отметил прогресс в лечении наследственных заболеваний, после чего перешел к вирусологии. Объявив, что прежде в горных районах Алтая вообще не было врачей, а теперь их там больше, чем в странах Бенилюкса, Валюшин выскочил из кабинета в коридор и из коридора – на улицу…
Последнее в тот день выступление Валюшина состоялось в гастрономе, где он покупал с горя «маленькую», а его голос произносил яркую речь о достижениях антиалкогольной пропаганды. Люди, стоявшие у прилавка, посмотрели на Валюшина с уважением и позволили взять без очереди.
Валюшин пришел домой поздно. Он долго ворочался в постели, а в голове его ворочались тяжелые мысли…
На следующий день Валюшин написал заявление и явился в милицию.
– Кого подозреваете? – спросил лейтенант, изучив заявление. – Может, над вами подшутил кто-нибудь?
Со слезами на глазах Валюшин рассказал лейтенанту о росте преступности в странах капитала, помянул недобрым словом торговлю наркотиками, заклеймил индустрию игорного бизнеса, после чего забрал заявление и ушел.
После этого Валюшина повели на прием к светилу.
Светило скрупулезно обследовало Валюшина, изучило данные анализов, посопело и задумалось.
«Ни черта мы, медики, не знаем, – подумало светило, – ведь ничего я у него не нахожу. Ну что ему сказать?»
И светило вздохнуло и сказало:
– Применяемая нами методика лечения неврозов дает в большинстве случаев положительные результаты. Разрабатываются новые препараты, все шире применяются электронная техника и радиоактивные изотопы. Статистика убедительно доказывает…
Валюшин сидел и слушал.
1974
Субботний рассказ
Мне тут сказали: «Вы, знаете, стали какой-то злой. Вот раньше вы добрее были, и сатира у вас была добрая, и юмор. А теперь все это не такое доброе. Нехорошо как-то получается, товарищ».
Действительно, нехорошо. Сам чувствую. И поэтому пишу добрый рассказ. Все герои тут будут добрые. И конец жизнеутверждающий.
Начать с того мужика. Он мало того что добрый был. Он еще был жутко везучий. Потому что вообще-то он уже замерзать стал. Он возле троллейбусной остановки в снегу лежал, и его уже слегка припорошило. Ну, люди, конечно, видели, но, конечно, внимания не обращали, потому что думали – лежит, ну и лежит. Суббота.
Но он все-таки жутко везучий был, потому что, на его счастье, мимо одна старушка шла. Она была добрая. Но только очень сгорбленная. И благодаря этому она услыхала, что тот мужик стонет.
Она ему ласково и говорит:
– Ну что, сынок, веселился?
А он ей говорит:
– Сердце у меня. Вызовите «скорую», пожалуйста.
Вот слово «пожалуйста» старушку так ошеломило, что она перекрестилась и попятилась.
И тут – опять-таки на счастье этого мужика – мимо шли два добрых энтузиаста, которым всегда до всего есть дело.
И они старушке говорят:
– Что, бабка, он к тебе пристает? Она им говорит:
– Он мне «пожалуйста» сказал. Они тоже удивились.
– Ты скажи, – говорят, – до чего допился. А вот сейчас мы его в пикет!
А старушка-то дальше пошла, думая, что, наверное, человек навеселился так с радости, потому что с чего ж еще?
А мужику тем временем, видать, снова стало хуже, потому что он стонать даже уже перестал.
Тут первый энтузиаст наклонился, носом посопел и второму говорит:
– А запаха-то не чувствуется! А второй энтузиаст ему говорит:
– Запаха не чувствуется – это потому, что мы с тобой сами от мороза слегка приняли. Вот у нас обоняние и притупилось.
И они уже хотели его поднять, но, на счастье того мужика, мимо шел как раз его сосед по лестнице, увидел, что энтузиасты над кем-то хлопочут, и поближе подошел, чтобы принять участие. И он им говорит добрым голосом:
– Ребята, я этого мужика знаю. Он на нашей лестнице живет. Он профессор. А энтузиасты ему:
– Само собой! Как на тротуаре нарушать, так все профессора! А он им говорит:
– Нет, ребята, он правда профессор. Только раньше он от этого дела всегда отказывался. Говорил, нельзя из-за сердца. А сам он, значит, как – в одиночку. Вы, ребята, его в пикет зря не тащите, а по-хорошему – прямо в вытрезвиловку.
И сосед мужика, сказав такие слова, пошел своей дорогой, слегка покачиваясь.
И тут как раз мимо проезжала машина с красным крестом, но не белая, а серая, которую в народе называют «хмелеуборочная», и энтузиасты ей махнули рукой, чтобы она остановилась. Но она не остановилась, потому что была уже полная. Тогда энтузиасты попытались мужика сами поднять, но не смогли.
