Дмитрий Скирюк - Прививка против приключений
— Пи-ить… — простонал Игорь.
Мы развели в воде немного молока и поднесли кружку к его губам. Пил он долго и жадно, гулко глотая и проливая воду на одеяло. Иссохшиеся губы его потрескались, язык распух и почернел. Выпив три кружки, он тут же погрузился в сон.
— Дела-а… — только и смог сказать Витя.
Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появился Пашка.
— Вы тут? — безумно вращая глазами, выпалил он. — А там этот, как его… шторм начинается!
Глава 11
В каюте сразу стало тихо.
— Надо люк задраить, — хмуро сказал я. — И песок разровнять. Вить, подмени меня у штурвала, я — в трюм.
— Я с тобой! — отозвался Олежка.
— А я? — растерялся Паша.
— Сиди здесь и ничего не трогай, — распорядился Витя. — Присмотри за Игорем.
— А что с ним?
— Голодный обморок. Ну, все по местам!
На палубе было холодно. Резкий ветер швырял в лицо клочья морской пены. Тяжелые волны бились о борта и захлестывали наклонную палубу. Задраив грузовой люк, мы с Олегом вооружились лопатами и спустились в трюм.
В слабом свете керосинки длинное низкое помещение выглядело мрачно и угрюмо. Сейнер ощутимо покачивало. За тонкой переборкой глухо стучали дизеля. Песок под ногами был сырым и тяжелым. Кое-как мы перекидали большую часть песка, совершенно выбились из сил и присели отдохнуть. Только теперь я по-настоящему понял, какую титаническую работу проделывал ежедневно Командор, и поразился его выносливости.
— Почему он такой сырой? — неожиданно спросил Олег, подбрасывая горсть песку на ладони.
— Какое там сырой — мокрущий! А действительно, почему?.. — поразился я, поднес лампу к борту и похолодел: из разошедшихся швов медленно, но неотвратимо сочилась вода.
Мы переглянулись. Сейнер был в опасности.
А шторм крепчал. С глухим «А-ах!» волны, как в бочку, били в борт корабля, и мы едва удерживали равновесие. Ноги все глубже проваливались в рыхлый песок. Лампа опрокинулась и погасла — запахло керосином. Очередной удар швырнул меня к борту, и я почувствовал, как в спину бьют тугие струи воды.
— Надо убираться отсюда! — прохрипел я, барахтаясь в песке. — Скоро здесь все затопит!
На четвереньках мы добрались до трапа, выбрались на палубу и пробрались к рубке.
Крен корабля почти исчез. Штормовой фронт оказался узким, и на западе уже виднелось чистое небо.
— Нас заливает! — с порога крикнул я.
— Заливает? — обернулся Витя — Сильно? В смысле — сколько еще продержимся?
Я неопределенно пожал плечами.
Проверив трюм еще разок (там был уже не песок, а какой-то адский кисель), я запер его на висячий замок и направился в каюту проведать Капитана.
Пашка, с трудом удерживая на коленях таз с водой, сосредоточенно выжимал полотенце для компресса.
— Ну, как он?
— Бредит, — угрюмо отозвался тот.
В этот момент Хозяин заворочался на кровати и хрипло произнес: «Земля имеет форму чемодана».
— Слыхал? — многозначительно кивнул Паша. — Одно утешение — кажется, это уже не обморок, а простой сон. Приготовьте ему чего поесть, он скоро очнется.
— Но у нас только сгущенка…
При упоминании о сгущенном молоке Пашка схватился за живот и свирепо посмотрел на меня.
— Ладно, — поморщился он. — Тащи хоть ее, что ли…
К вечеру океан успокоился. Витя, стоя у штурвала, без колебаний вел корабль на юг. Хотелось надеяться, что до островов мы дотянем, но сейнер то и дело зарывался носом в воду, а вскоре Олег, слазав в трюм, доложил, что вода подступила к самому люку.
— Но это еще не все, — добавил он. — Смотрите.
На ладони его извивалось серое червеобразное существо сантиметров пятнадцать в длину, да еще и с малюсенькой раковинкой на макушке.
Коля присвистнул и почесал в затылке.
— Все, братцы, — тихо сказал он, — приплыли. Теперь нашему кораблю одна дорога — на дно.
— А кто это?
— Teredo navalis, — ответил он и тут же перевел: — Корабельный червь.
— А, точильщик! — понимающе закивал Витя. — Так вот откуда в трюме столько воды! За две недели можно было источить днище вдоль и поперек…
— До Галапагосов дотянем? — спросил я.
— Должны бы, — несколько неуверенно ответил Витя.
— Отставить треп, оболтусы соленые! — громыхнуло у нас за спиной. — Стоит Капитану свалиться в лихорадке, и вы уже ничего сами не можете! Угробили корабль, остолопы!
Ошеломленные, мы обернулись и замерли кто где стоял — драпируясь в одеяло и сжимая в зубах неизменную трубку, в дверном проеме показался Командор. За его спиной маячила бледная Пашкина физиономия, украшенная свежим синяком под глазом.
— Я говорил ему, что нельзя вставать, — виновато развел руками Паша, — так разве его уговоришь…
Пошатываясь, Игорь подошел к нам и сгреб карту в охапку.
— Курс! — коротко потребовал он.
— Зюйд-зюйд-ост, — ответил я.
— Местонахождение!
Витя показал пальцем на карте.
— Галапагос? — на испанский манер спросил Командор и нахмурился. — Не помню, чтобы я отдавал такой приказ… Что мы там забыли? Почему сейнер в аварийном состоянии?
— Трюмы затоплены, — простодушно пояснил Паша.
— Что?! — Игорь резко повернулся к нему. Глаза его вспыхнули знакомым блеском. — Там кто-нибудь есть?
— Это, как его… эк! — начал было Пашка, но я поспешно толкнул его локтем, и тот прикусил язык.
— Никак нет, Капитан! — не моргнув глазом, сказал я. — Трюмы заперты!
— Молодцы! — просиял Хозяин и, протянув руку, потребовал: — Ключи!
Порывшись в карманах, я вытащил ключ. Игорь жадно схватил его и расплылся в улыбке.
— Без моего приказа никого к трюму не подпускать, — распорядился он. — За сохранность груза отвечаете головой. А сейчас посмотрим, что можно сделать для спасения судна.
Едва лишь за Игорем закрылась дверь, все набросились на меня.
— Что ты наделал!
— Он же сейчас снова спятит, когда песок увидит!
— Спокойно! — я поднял руки. — Это от камбуза ключ.
Витька одобрительно поднял бровь и усмехнулся:
— Неплохо проделано. Хитрый ты, Дим, как сто китайцев… Странная, однако, у него амнезия — про золото он похоже, помнит.
Дизель неожиданно начал давать сбои, чихнул пару раз и заглох. Из люка машинного отделения показался перепачканный маслом и мазутом Коля.
— Горючего больше нет, — хрипло доложил наш механик. — В ходовом отсеке воды по пояс. Я… Игорь?!
— Острова! — крикнул Витя. — Впереди острова!
На горизонте проступили несколько маленьких темных пятнышек. Это были Галапагосы.
Столпившись у трапа, мы угрюмо стояли и смотрели, как вода потихоньку подступает к палубе. Сейнер медленно уходил в пучину.
По трапу кубарем скатился Командор.
— Что вы стоите?! — гаркнул он. — Шлюпку на воду! Быстрее, если жить хотите! Грузите вещи, а я сейчас…
— У нас нет шлюпки, — пробормотал Паша. — Только резиновая лодка…
— Какая разница! — взревел Игорь и, схватив его за грудки, крикнул в лицо: — Надувай!!!
Опрометью бросившись в кладовку, мы вытащили все наиболее ценное, что подвернулось под руку, и поднялись на корму, где Паша, путаясь в складках резиновой лодки, пытался ее накачать. С носа корабля доносились гулкие удары — ключ, разумеется, не подошел, и Хозяин, разыскав кувалду, сбивал замок. Палуба уже полностью скрылась под водой, и Командор работал на ощупь, то и дело попадая по пальцам.
— Или убьется, или покалечится, — высказался Коля. — Отдай ты ему ключ, Димка!
— Тогда он утонет, — возразил я.
Спорить со мной никто не стал.
Сейнер погружался. Теперь над водой возвышалась только рубка, на крыше которой мы и примостились.
— Долго возишься! — крикнул Командор Пашке, карабкаясь к нам. — Скорее! О дьявол, куда подевался лом?
Пашка, растерянно повертев в руках лопнувший от чрезмерной нагрузки насос, отшвырнул его в сторону и, схватив шланг зубами, стал надувать лодку самолично. Щеки его напоминали два огромных переспелых помидора.
— Дуй, дуй, — посоветовал Коля, срезая с мачты бороду. — Бицепсы в спортзалах накачивал, а о щеках забыл?
Пашка перевел дыхание и сплюнул тальк.
— Жанимайтешь швоим делом! — огрызнулся он. — Не лежьте под руку!
С носа корабля по-прежнему доносились выкрики Командора.
— Золото! О, мое золото! — вопил он в рупор, бегая по палубе.
— Готово! — Пашка кончил дуть и заткнул отверстие пробкой.
— Перекачал, — невозмутимо заметил Витя, пощупав тугую резиновую поверхность. — Лопнет сейчас.
— А ну вас всех! — разозлился Пашка и, столкнув лодку на воду, в считанные секунды завалил ее вещами.
