Тонино Гуэрра - Истории тысячного года, или Приключения Тысячемуха, Початка и Недорода
Друзья переглянулись, вскочили и бросились каждый к своей овце. Недород с разбега ударился головой обо что-то твердое.
— Это камень, чтоб тебе пусто было!
— Моя тоже оказалась камнем, — простонал Початок.
— Все ясно: мы с тобой ошиблись.
— Они притворились овцами, — сказал Початок.
— Кто?
— Камни, — ответил Початок.
— Какие камни? — удивился Недород.
— Ну, которые овцы.
— Какие овцы?
— Откуда я знаю, если они оказались камнями!
Ветер и дождь обточили камни и сделали их круглыми, гладкими и совсем белыми, ну вылитые овцы. Но увы, это все-таки не овцы, у них нет шерсти, и их не съешь. Ошалевшие от голода, Початок и Недород стали есть траву. Когда же наелись и подняли глаза, то увидели прилепившийся к скале деревянный домик с трубой. Из трубы поднималась тонкая струйка дыма.
Початок и Недород тихонько подкрались к дому. Набравшись храбрости, попробовали открыть дверь. Она не поддалась. Тогда они обошли дом кругом и увидели, что окно тоже закрыто. Початок снова подошел к двери и заглянул в щель. Но сразу отпрянул назад и знаком подозвал Недорода. Тот тоже приник глазом к щели в дверях. От изумления оба разинули рты и словно онемели.
Сели на камень и понемногу пришли в себя.
— Как этот подлец Тысячемух нашел такую красивую женщину? — сказал Недород.
— Случайно, по великому везению. Как другие находят грибы, — грустно ответил Початок.
— Давай постучим? — предложил Недород.
— Он все равно не откроет.
— Что же нам теперь делать?
— Наверно, стоит подождать. И потом, я хочу узнать, куда девался орех, — сказал Початок.
— Они за милую душу могли его съесть, Тысячемух и эта женщина, — сказал Недород.
— Ну и наглецы!
— Вот и доверяй после этого друзьям! — печально сказал Недород.
— Я в дружбу не верю. Как ни крути, а друзья всегда первыми у тебя кусок из-под носа уведут.
— Ты прав, всех друзей нужно убивать! — согласился с ним Недород.
Они натаскали соломы и легли на нее — у самой стены дома. Покрепче прижались друг к другу, чтобы согреться. Вскоре усталость взяла свое, и друзья заснули крепким сном.
ГДЕ ЕСТЬ КУРИНЫЕ ЯЙЦА, ТАМ ЕСТЬ И КУРИЦА
Утром Тысячемух услышал громкий храп, открыл дверь, вышел и увидел Початка и Недорода. Сел с ними рядом на солому, и от этого Початок с Недородом сразу проснулись. Тысячемух как ни в чем не бывало смотрел на них вполне дружелюбно, а они бросали на него хмурые взгляды.
— Куда орех дел, предатель? — сказал Недород.
Тысячемух сунул руку в карман и вынул орех. Потом молча бросил его на землю. Початок мигом его поднял и сунул в карман.
— Половину мне, — заявил Недород.
— Поделите орех пополам, — с важным видом сказал Тысячемух.
— А ты от своей доли отказываешься?
— Я не голоден.
— Странно, даже очень… — протянул Недород.
— Что здесь странного? Просто он поел. Признайся, Тысячемух, ты ел? — подступил к нему Початок.
— Куриные яйца.
— Где есть куриные яйца, там должны быть и куры, — сказал Недород.
— Их даже рукой тронуть нельзя, они — Менеготы.
— А кто такая Менегота?
— Женщина, которая меня кормит.
— А где же куры? — спросил Початок.
— В доме. Но они привязаны к столу, чтобы их не украли воры.
— Дай нам украсть хоть одну? — попросил Недород.
— Вы и есть воры! — гневно воскликнул Тысячемух.
— Мы пока еще ни одной курицы не украли, — возразил Початок.
— Только попробуйте, я вас убью, обоих сразу.
— Попробуй только убить, посмотришь, что от тебя останется, — голосом, не обещавшим ничего хорошего, сказал Недород.
— Это я так, в шутку.
Они с минуту молчали. Наконец Початок сказал:
— А ведь ты, Тысячемух, из-за этой Менеготы голову потерял.
— Мне и без головы совсем даже не плохо. Вокруг меня одни цветы. А вы не видите цветов?
— Нет, — буркнул Недород.
— Странно. Мне стоит посмотреть вокруг, и я сразу вижу цветы: красные, голубые, синие, фиолетовые, белые — всех оттенков.
— Цветы можешь оставить себе, — сказал Початок. — Ну а нам, раз уж не хочешь дать курицу, дай хоть куриные яйца.
Тысячемух вернулся в дом, закрыл дверь на цепочку и запел. Початок и Недород взяли по вороху соломы и отошли подальше, чтобы не слышать его дурацких, веселых песен. Потом Початок вынул орех и расколол его камнем. Ядро оказалось сморщенным, маленьким и заплесневелым. Початок все же разделил его на две части, каждый молниеносно проглотил свою половинку.
После еды полагается поспать. Друзья улеглись на солому и быстро заснули. А когда проснулись, принялись звать Тысячемуха. Но в ответ услышали лишь громкую песню.
— Что ты там делаешь, Тысячемух?
— Пою.
— Кто тебя научил? — спросил Початок.
— Менегота.
— И тебе нравится петь? — удивился Недород.
— Очень. Давайте с этого дня не говорить, а только петь.
— Видно, ты изрядно набил брюхо, — пробурчал Початок. — Давай нам куриные яйца, не то уйдем и бросим тебя навсегда.
Теперь Початок и Недород целыми днями лежали на соломе и ждали яиц, которые Тысячемух осторожно передавал им через оконце. Иной раз им перепадало два яйца, иной раз три, а иногда и ничего не перепадало.
Вскоре Початок и Недород совсем загрустили. Чем мучиться с утра до вечера голодом, лучше уж снова отправиться бродить по свету. Разве друзья так поступают? Тысячемух их за глупцов держит. И только потому, что нашел женщину, которая его кормит, а они нет.
Початок и Недород преисполнились гнева. А тут еще Тысячемух стал над ними подлые шутки шутить. Однажды высунул в окошко руку и опустил на солому два яйца. Початок и Недород бросились к добыче, но оказалось, что это две пустые скорлупы, и они со злости обе скорлупы раздавили ногами. На следующий день Тысячемух кинул им еще две скорлупы. Друзья в ярости и их растоптали, а оказалось, что это были свежие куриные яйца.
Початку и Недороду в тот день пришлось довольствоваться травой да грибами, которые росли возле большущего вяза.
— Он ест и пьет вволю, а мы, словно нищие, должны ждать его подачек! — возмутился Недород. — И все ради какого-то жалкого куриного яйца! Хоть бы раз кинул нам крылышко курицы или передал бы миску поленты. Даже и не подумал, чтоб ему пусто было!
— С меня хватит, я ухожу, — сказал Початок.
— Ты прав; пожалуй, и я пойду с тобой. Если Тысячемух захочет уйти вместе с нами — хорошо, не захочет — еще лучше.
— Чем вы недовольны?
Тысячемух подкрался сзади к друзьям и выкрикнул свой вопрос чуть ли не в ухо Початку.
Недород и Початок обернулись. Посмотрели на него исподлобья.
— Во-первых, честные люди не подкрадываются сзади и не подслушивают чужие разговоры, — сказал Недород.
— А во-вторых, мы уходим. Ну, а ты поступай, как знаешь. Можешь оставаться, если тебе нравится. Нам надоело вечно дожидаться объедков.
— Да вы никогда еще столько не ели. Я вам даже сыр даю! — воскликнул Тысячемух.
— Сырные корки, — пробурчал Недород.
— Это такой сыр, весь из корок.
— Так не бывает. Если есть корка, то должна быть и головка сыра. Кто ее съедает? — сказал Початок.
— Не станем же мы ссориться из-за корки сыра!
— Я ссорюсь с тобой не из-за корки, а из-за головки, — возразил Початок.
— Все равно. Если мы настоящие друзья, то вообще не должны ссориться… Ну, а головку сыра я вам раздобуду. Да еще поленту в придачу.
«МНЕ ПРИСНИЛАСЬ МЕНЕГОТА»
Друзья поверили обещанию Тысячемуха и остались. Однажды под утро Початок увидел маргаритку, огромную, как мельничное колесо, гигантский красный мак и высоченный, с церковную колокольню, лютик. А рядом — розовый и белый жасмин. Фруктовые деревья, вишни, яблони в цвету, точно уже настала весна. Початок идет босиком по траве и вдыхает пьянящий, чудесный запах цветов. Может, он очутился в раю? Но в раю должны не только расти цветы и фруктовые деревья, но и валяться на земле свиные окорока и головки сыра. Проголодается человек, присядет, съест половину окорока или полголовки сыра и пойдет дальше.
Початок с надеждой смотрит себе под ноги, но ничего, кроме травы, не видит.
Тут он понял, что это еще не рай, а лишь преддверие рая. На краю луга был большой квадратный камень. Початок сел на него немного отдохнуть. Вдруг прилетела птица с желтыми и синими перьями и принялась клевать его в голову. Початок обернулся и разинул рот от изумления — под огромной ромашкой стоит Менегота и нежно ему улыбается. Початок стал протирать глаза, уж не померещилось ли ему. Нет, это она, Менегота, несказанно красивая. Она заговорила, вернее, запела, а он, странное дело, ответил ей тоже нараспев.
— Идем, Початок, идем.
— Куда, моя Менегота?
— В очень красивое место.
— Почему бы нам здесь не остаться? И тут так красиво.
— Там еще красивее, Початок.
— Ты не шутишь ли, о Менегота?!
— Раз не веришь, уйду с твоим другом.
— Нет, нет, я с тобой, Менегота!
