Геннадий Гендин - Байки старого телемастера
По завершению наружных работ все трое вернулись внутрь купола, Фёдор молча вручил обоим помощникам нечто, после чего оба так же молча покинули купол по внутренней лестнице.
— Осталось соединить внешний и внутренний отрезки кабеля — резюмировал ситуацию Фёдор, — у меня здесь есть всё необходимое: паяльник, припой, флюс, изолента и лампа-переноска, так что прошу вас, приступайте.
Покончив с этим, мы спустились внутрь храма, через маленькую потайную дверцу проникли в келью старца уже из самого церковного зала и занялись телевизором. Перед тем, как его включить, Фёдор снова перекрестился, сказал «С Богом!» и добавил:
— Надеюсь, он будет на нашей стороне.
Фёдор не ошибся. Господь не только оказался на его стороне, но, как сразу же выяснилось, предвидя со свойственной Ему прозорливостью сегодняшнюю ситуацию, заранее, ещё при строительстве церкви, распорядился сориентировать церковный крест точно по направлению на Шаболовку. Следствием этой дальновидности оказался тот факт, что на новоиспеченную наружную антенну телевизор безукоризненно работал на всех трёх программах, в чём мы с Фёдором смогли убедиться уже на следующее утро, встретившись снова у ворот кладбища.
Я, впрочем, больше склонен отнести такую удачу к версии о том, что Господь, известный своей милостью, решил таким способом отблагодарить старого священника за многолетнюю верную службу.
GUTEN ABEND, ДОРОГИЕ ТЕЛЕЗРИТЕЛИ, FRAU UND MENSCHEN!
— Где ты болтаешься!? Срочно зайди к директору, он тебя ждёт, уже два раза спрашивал! — такими словами встретила Маргарита моё появление в Ателье.
— А что стряслось? Из милиции за мной приходили?
— Откуда я знаю? Я утром передала ему какое-то письмо, он через две минуты выскочил из кабинета с этим письмом в руках и потребовал, чтобы тебя немедленно разыскали.
— Не иначе, как товарищ Петлюра приобрёл новый телевизор, — предположил я, — ладно, я пошёл. Если через полчаса не вернусь с поля боя — считайте меня коммунистом.
— Где ты болтаешься?!!
На этот раз фраза прозвучала уже из уст директора. Он сидел за своим столом и читал какое-то письмо.
— Если это по поводу массового расстрела мною мирных жителей деревни Топтыгино. то они сами первые начали…
— Перестань паясничать! На-ка вот лучше, почитай, это как раз по твою душу. Ты же у нас главный специалист по части «сбрендивших» клиентов. Правда, на этот раз крыша поехала не у владельца, а у самого телевизора.
Он передал мне написанное на тетрадном листке письмо, и я прочёл следующее: «Здравствуйте, уважаемые товарищи специалисты из телевизионного ателье! Пишет вам радиолюбитель из деревни Большое Гридино Егорьевского района. От нас до Москвы больше ста вёрст, и телевизионные передачи до нас не доходят. Многие мужики привозили в деревню телевизоры, устанавливали антенны даже на пожарной каланче, но всё равно ничего не получалось. Так это дело и бросили. А я выписываю журнал «Радио», и в одном номере описывался случай, когда передачи принимали даже за 160 вёрст, правда, на специальную антенну и с дополнительным усилителем. Я точно по описанию соорудил такую антенну, сделал дополнительный усилитель, купил старый, без гарантии телевизор «Т2-Ленинград» и после небольшой переделки стал почти регулярно смотреть передачи первой программы. Вот уже, если не соврать, целый год смотрю. Иногда, правда, очень плохо бывает видно, как будто снег идёт на экране, но это ничего, можно терпеть. А с прошлой недели с телевизором что-то случилось непонятное. Он вдруг ни с того ни с сего во время передачи начинает говорить по-немецки, а иногда даже по-немецки поёт. Я, правда, немецкий язык совсем не знаю, только в школе проходил, но что телевизор говорит и поёт по-немецки, догадаться могу. Уважаемые товарищи специалисты! Как вы думаете, что это такое случилось с телевизором? Или может на телецентре какие-то специальные опыты проводят? Очень прошу вас подсказать мне своё мнение по этому вопросу. С нетерпением буду ждать вашего ответа. С глубоким уважением, Иван Фролов».
Я внимательно перечитал письмо ещё раз, отложил его на край стола, почесал в затылке и пожал плечами.
— Ну, что скажешь, академик?
— Просто не знаю, что и подумать. Судя по самому письму, не похоже, чтобы хозяин свихнулся или просто хочет над нами подшутить. С другой стороны, с чего бы это наш советский телевизор вдруг заговорил по-немецки, и при том только в одной отдельно взятой деревне?
— Вот и я не знаю. А поэтому, мой друг, собирай пожитки, бери ноги в руки и поезжай к товарищу Фролову, чтобы на месте установить диагноз.
— Ну почему опять я?! Как какая-нибудь глупость, так обязательно на мою шею! Давай хоть установим очерёдность!
— Ну, во-первых, ты у нас академик, во-вторых, это «Т2-Ленинград», в-третьих, никто кроме тебя иначе как по-русски ни бельмеса, а ты, насколько я знаю, не один год с живыми немцами работал, так что отличить немецкий от узбекского наверняка сможешь, а в-четвёртых, я уверен, тебе самому будет интересно, что же там на самом деле происходит. Надеюсь, я ясно излагаю?
Последний довод мне и самому показался серьёзным. Было и вправду интересно убедиться, что всё это письмо не выдумка и не розыгрыш, и что налицо какой-то необъяснимый на первый взгляд феномен.
— Ладно, я поеду. Только учти, что Егорьевск — это не Мытищи, так что завтра меня обратно не ждите.
— Ни завтра, ни послезавтра, даже если ты сочтёшь нужным, и через неделю тебя искать не будем, но постарайся выяснить все до конца, а я тем временем свяжусь с Шаболовкой и с НИИ-100. Чем чёрт не шутит, может, они и вправду проводят какие-то эксперименты.
* * *Деревенька Большое Гридино только называлась «Большое». На самом деле, по нашим подмосковных меркам это была действительно деревенька с двумя-тремя десятками домов. Дом Ивана Фролова мне искать не пришлось: он был единственным, во дворе которого красовалось огромное сооружение — нечто среднее между вышкой для часового и опорой тридцатикиловольтной линии электропередач. Вышку венчала впечатляющая конструкция из нескольких двухэтажных ромбических антенн с рефлекторами и дефлекторами, осуществленная по всем правилам антенной науки и техники.
Я подрулил к калитке дома и посигналил. Первыми на сигнал с воем и лаем выскочили две беспородные дворняги, за ними с интервалом в пять минут появился и сам хозяин.
— Здравствуйте, вы Иван Фролов?
— Ну, я. А вы кто?
— Вы писали письмо в телеателье? Вот я и приехал разобраться, что к чему.
— Вот это да!!! — восхищенно выдохнул Иван. — Я и ответ-то не ожидал получить, а тут вдруг — сами, да ещё на машине!
* * *В ходе почти часовой беседы Иван самым подробнейшим образом проинформировал меня как об истории создания единственного приёмного пункта московских телепередач в их деревне, так и обо всех технических сторонах дела. Он оказался довольно грамотным радиолюбителем, поэтому технических трудностей на пути нашего взаимопонимания не возникло. К счастью, он ещё в самом начале экспериментов завёл особый дневник, в котором отмечал условия и особенности приёма и качество передач почти за каждый день. Из дневника с очевидностью просматривалась определенная взаимосвязь качества и стабильности приёма от времени суток, и, в особенности — от времени года. А приблизительно с полмесяца назад в журнале появилась первая запись о том, что во время работы первой программы самым непредсказуемым образом, в разное время и с разной продолжительностью в передачу вклинивался немецкий голос и даже иногда пение на немецком языке. Причём иногда это длилось считанные секунды, а иногда продолжалось по 2…3 минуты, а потом бесследно пропадало так же неожиданно, как и появлялось.
* * *В этот вечер мы с Иваном включили телевизор с самого начала вечерних передач, запаслись провиантом и сопутствующим товаром, уселись поудобнее на двух стульях около стола с твёрдым намерением не отходить от телевизора ни на шаг и ни на секунду, чтобы случайно не пропустить уникальное явление, ежели оно вдруг пожелает проявиться. Мы с интересом просмотрели фильм «Сказание о земле сибирской», дважды ознакомились с содержанием последних новостей и уже смотрели прямую трансляцию футбольного матча, когда на фоне захватывающего рассказа футбольного комментатора я явно услышал:
«In der Nacht ist der Mensch nicht gern alleine…»
— Ну!!! Что я говорил!!! — Иван чуть не подпрыгнул до потолка вместе со стулом. — Что я говорил!!! А мне никто из наших мужиков не верил! А эта баба и на прошлой неделе пела, только по-другому, слова другие были!
Мне не оставалось ничего иного, как признать совершенно невероятный факт. Наш родной советский телевизор действительно пел приятным женским голосом, который я без труда узнал. Это была немецкая кинозвезда Марика Рокк, и пела она популярную песенку из кинофильма «Die Frau meine Traume» (Девушка моей мечты), который я в своё время видел не один раз. До окончания передач телевизор ещё дважды заговаривал на чистом немецком языке. Первый раз голос звучал всего несколько секунд, и я не успел уловить содержания, а во второй раз нам с Иваном сообщили, что в Мюнхене к вечеру ожидается похолодание, а в Бонне возможен даже кратковременный снег.
