Митрофан Глобусов - Мысли и размышления
Участились случаи лишения жизни и посредством почтового сообщения. Вот получает человек сообщение с обратным адресом «От твоего дяди из Киева». Вскрывает конверт и читает какое-нибудь важное сообщение, вроде: «Привет, Вася!» Какой такой Вася, что за Вася и на кой черт Вася? А фиг его знает. Но так и хочется закричать: «Эге-ге-гей, Василий! Конвертик-то не вскрывай, Василий!» А он его уже вскрыл…
Пожалуй, самое виртуозное из уже разработанных и осуществленных покушений на чужую человеческую жизнь было подробно описано в прессе. Вы помните эти многочисленные и звонкие публикации. Интереснейшие интервью, подробнейшие беседы с очевидцами… Это был единственный, уникальный и поразивший всех случай. Страна стояла на ушах. А потом в одной из южных горных республик на воздух взлетел весь кабинет министров и затмил все ранее известное. Примерно часа два летал по воздуху министерский кабинет над головами пораженных жителей. После чего в полном составе скрылся в неизвестном направлении. Там же скрылся и весь годовой бюджет одной из южных горных республик.
Необычайное происшествие с закавказским правительственным учреждением еще раз убеждает в том, что ни в коем случае нельзя организовывать покушения на чужие человеческие жизни из рук вон плохо. Всегда надо действовать так, чтобы жертва сначала вроде что-то поняла, а затем уже ничего не поняла. Вот попадает, например, человек в объектив оптического прицела, а потом куда-то исчезает из объектива оптического прицела. Это называется: «Вот сволочь! Ушел в последний момент». В то же время другой человек никуда не ушел, но все равно куда-то исчез. И так — несколько раз подряд. Только поймают его в объектив, а его уже нет. И с крыши ловили, и с чердаков, и в проходном дворе, а все мимо сада! К этому стоит добавить, что если поймать человека в объектив оптического прицела во время вкусного обеда, то у него все шансы, что это у него последний вкусный обед в его жизни. Суп-то он, может, еще и доест, а вот уж поросенка с черносливом… А когда он с женщиной любовью занимается? Тут можно дать ему еще некоторое время позаниматься, а можно и не дать. Это же относится и к такой распространенной ситуации, предполагающей наличие человека в туалете. Или он стоит у окна и показывает ребенку только что купленного плюшевого медвежонка.
А если еще раз вернуться к обширной гамме современных покушений, то можно сказать, что мы придерживались и продолжаем придерживаться нашего главного и, стоит заметить, магистрального направления. Этим-то как раз и объясняется то, что в качестве основного орудия применяется, как правило, государство. На втором месте — чугунная обывательская сковородка, на которой еще не остыл жир от только что поджаренных котлет. Утро свежее и тихое. Пчелки летают, птички чирикают, цветочки пахнут. Человек, проспавшись, вышел из дома на природу; ну, как положено, рассупонился, присел по-модному. А тут-то его…
Вместе с тем я никогда не сомневался: покушаться на чужую человеческую жизнь — дело исключительно подлое и некрасивое. Значительно правильней и красивей что-нибудь за столом написать вне поля зрения оптического прицела.
Наставления нашим правителям
Внимательно приглядываюсь к нашим государственным мужам. То они на дно Байкала опускаются в батискафах, то сигают на огнеупорных тросах в жерло огнедышащего вулкана, то парят под облаками на бомбардировщике с ядерными боеголовками, то смотаются на Луну, да привезут горсть лунного грунта.
Подвиги подвигами, но надо же и честь знать…
Ты лучше войди в дом рядового русского человека. Расспроси о его насущных нуждах. Мол, почему взгляд испуганный, а живот впалый?
А потом уже на дно Байкала ныряй. Или лети на звездолете прямо хоть к солнцу.
Беспробудная трезвость эпохи
«Лето на дворе иль осень, мы с соседом пить не бросим».
Этот тезис всегда был справедлив. И до обидного справедливо, когда одни очень трезвые говорят о других почти таких же трезвых: «с катушек долой» или: «Вот скот! Как нажрался!» Про «морду опивущую» говорить тоже принято, но не всегда прилично. Лучше спросить: «Ты, радость, выпил, что ли, где немножко?» (Всё дело в том, что выпившая «радость» бывает мягче и добрее трезвой. Она, трезвая, вообще никакая не радость.)
Небольшое подорожание алкогольной продукции с содержанием спирта не менее сорока процентов почти никак не отразилось на массовом постулате «трезвый пьяному не товарищ». Во-первых: кто проверял? А во-вторых: кто может поручиться? Мне казалось, что лучший и самый главный товарищ. Я про это и в доме у нас спрашивал. А потом на улицу вышел и там спросил. Не обошел я и наш стеклянный магазин на углу, снабженный водкой на прилавке в количестве не менее ста пятидесяти самых разных сортов. И всюду люди, которые знают. Они тоже говорят: «Очень даже товарищ!» Он и на улице поможет, и в доме. Он, может, и не совсем понимает, что это такое «горящий пламень у человека в душе», однако в положение войдет. А кто не войдет, тот сука, а не товарищ.
А качество? Не того, что пьем (было бы слишком просто), а того, чем заедаем. Мало того, что водки фальшивой процентов семьдесят, не меньше, так ещё закуски поддельной несть числа. Добро пожаловать, господа, отравиться!
Вместе с тем по-прежнему актуальны наши главные и самые крутые приёмы нейтрализации. Как, например, рассол капустный. Молочным кефиром тоже можно, но лучше бы рассол капустный. Об этом и в книгах пишут и по телевизору показывают. Но я все равно уверен, что лучше сперва рассол, а после кефир. Так понадежней, поинтересней. Однако самое надежное — это не кефир и не рассол, а с утречка сто граммов кристалловской холодной. Этот приём каждый употребляющий знает. А после хорошенько крякнуть. Такие открываются перспективы, такие дали, если сто грамм с утра кристалловской холодной, а после хорошенько крякнуть!
Между тем пить надо не постоянно. Пить необходимо в двух случаях: когда есть закуска и когда её нет. Случай, когда нет водки, рассмотрению не подлежит. Ибо не только пить, но и жить надо так, чтобы водка всегда была. Утром не понадобилась, так может вечером понадобиться. А вдруг у кого свадьба, крестины, именины, Нобелевскую премию получил, Новый год, не дай Бог умер? Как вы пойдете отмечать всё это без водки?
Уверен: вы никак не пойдете отмечать всё это без водки. Сосед ваш пойдёт, а вы нет. Возможно, что и ваш сосед не имеет привычки ходить на торжества с пустыми руками. Тогда и вы не ходите. Зачем вам ходить?
А позиции всё-таки сдаём. Рады бы не сдавать, а всё равно сдаём. Почти по всем направлениям. Куда ни кинь, а всюду десятки и сотни сданных позиций. Разруха в иных местах все еще страшная, черт возьми, и денег в радиусе пятисот километров от эпицентра разрухи ни у кого нет. Я как-то спросил у знакомого дяди из нашего дома: — «Вы, Модест Аркадьевич, чего себе думаете: мы наши позиции сдаём или нет?» И он мне сказал: «Конечно, сдаём! А то как же!» И попросил: «Дай мне, старик, рубля три с мелочью, а то, понимаешь, «Исток» в плоской бутылке со вчера подорожал».
А потом я газету купил, и на её первой странице сразу в глаза бросилось: «С первого места в мире по содержанию спирта в крови на девятнадцатое переместились!» (Точно: сдаём!) Стал дальше читать, и оказалось, что мы пьем теперь меньше, чем рядовой алкаш люксембургский. И французы с их пристрастием к вину сухому и красному пьянее теперь нашего самого трезвого политика и шоумена. Правда, у них, у французов, теперь и травматизма на производстве больше. Но ведь у них и производства больше. А у нас меньше. Вот вам и результат. А вы что хотели?
Значит, чем дальше, тем жизнь наша всё трезвее. С каждым годом. В политике, в дружбе, в труде, в любви, во всем прочем. Мы преуспели в правах человека, в борьбе за «лучшее будущее для всех и для каждого», в пиаре, в криминале, госпереустройстве, Налоговом Кодексе, ответах одного президента другому, вопросах граждан, прожиточном минимуме, выборах, партиях, перевыборах, ловле шпионов, в развале всего, а также в резком размывании границ отличия пьяного от не очень. И по цене на водку и на закуску, и по всему остальному. Тут мы тоже преуспели. Иначе говоря, мы точно знаем, что для того, чтобы выйти из одного состояния, надо закончить другое. Кончать надо с пьянкой со всей этой! И сколько бы кто ни выпил, а все равно неизбежно придется кончать.
За нее, друзья! За беспробудную трезвость эпохи!
Идеальные контуры тела
Ускользающая красота… Мне трудно ее ухватить, но я пытаюсь. Я знаю, что она обязательно ускользнет. Так жизнь устроена, что всякая красота куда-то ускользает, и в сумерках я вижу ее, но это смутные, ускользающие отголоски моей зимней шапки, моего пальто, моих ботинок… Поближе к ночи вижу в комнате смутные ускользающие отголоски бывшего идеального женского тела. Мне, как писателю, интересно, что видит хозяйка этого женского тела. Я спрашиваю, она отвечает. После чего я с затуманенным грустью взором выхожу из комнаты и снова вижу какие-то смутные отголоски, похожие на идеальные контуры тела в пальто…
