Элес де Грун - Год хорошего ребенка
Как только идея пришла в их престарелые головы, они немедленно стали реализовывать ее.
Туз и Сонька — Золотая Ручка начали ездить по пригородам, присматривая недорогую тихую «дачу» на лето.
— Сдаете? — спрашивали они у хозяев.
— Сдаем, — отвечали те.
— А дешевле? — немедленно спрашивала Сонька.
Когда цена была подходящей, наши дачники задавали другие вопросы. Но какие-то не дачные. Не такие, как: «Далеко ли здесь речка?», «Много ли бывает грибов?» Они спрашивали: «А далеко ли полицейский участок?», «А не летают ли над территорией надзирающие вертолеты?», «А не бывает ли здесь по ночам проверки документов?»…
И вот дача (хаза) была найдена.
Это был отличный маленький домик на две комнаты и кухню. А при нем отличный пятиметровой высоты сарай для сельскохозяйственных машин. Стены были деревянные, гладкие. И только под потолком были маленькие квадратные окошки.
В этом сарае запросто могли «отдыхать» победители всех видов соревнований: по оказанию первой медицинской помощи, пению, вышиванию, подметанию полов и так далее. Причем не одни, а в составе своих национальных команд. Места всем хватит! Дело оставалось за малым! Кто-то им будет.
За фермой должен был присматривать гангстер с такой сельскохозяйственной кличкой — Картошка.
— Скажите, — спросил он у владельцев фермы, — а где наш руководитель может держать свою машину?
— Где хочет, там пусть и держит, — ответили владельцы. — Может перед домом. Может в сарае, Если, конечно, сможет выкатить оттуда трактор.
— Наш руководитель все может! — гордо произнес Картошка. — Вы его еще плохо знаете.
Это была чистая правда. Если бы владельцы фермы знали Кирпичиано хорошо, они никогда бы не сдали ему свою ферму.
Глава шестнадцатая
ЛИМОНАДНЫЙ АГЕНТ
В школе дети пели ей песню «Долгих лет тебе жизни». Это знаменитая голландская песня, которую поют обычно в честь победителя или именинника. На доске крупными буквами было написано ее имя, дома все обнимали и целовали ее, дарили ей подарки.
Пришла корреспондентка местной газеты «Гааг курант», чтобы взять интервью.
— Сколько тебе лет, Розалинда?
— Одиннадцать с половиной, почти двенадцать.
— Напишем одиннадцать, согласна? Скажи, пожалуйста, что ты чувствуешь, будучи одной из лучших голландских девочек?
— Ничего.
— Ты должна чувствовать себя счастливой. Согласна?
— Согласна.
— Так давай, чувствуй.
— Не получается.
— Тебе кто-нибудь помогал готовиться к конкурсу?
— Бабушка.
Корреспондентка сразу переключилась на бабушку, и дело пошло веселее. Уж бабушка знала, что надо говорить и что надо чувствовать по любому вопросу и поводу.
Интервью было опубликовано в газете, и вырезки интервью висели у Розалинды дома и в школе.
На улице, в магазине Розалинда чувствовала на себе любопытные взгляды. Еще бы! Даже ее друзья стали вести себя по-другому. Теперь она была одним из шести знаменитых лучших детей страны.
Только Тобиас — соседский пес — был единственным, кто не придавал этому событию никакого толка. Он оставался таким же преданным и непослушным. Вот почему Розалинда все чаще брала его на прогулку. И ходили они не только в парк, но далеко в полдер, где Тобиас носился с высунутым языком по всем лугам и лужам между стеклянными теплицами.
Однажды Розалинда видела целый фильм об этих теплицах под названием «Стеклянный город». Ей очень понравилось название. Действительно, это был город из стеклянных строений, живой, полный зелени. В нем были стеклянные улицы и площади.
Но город этот принадлежал частным лицам — фермерам, и всем остальным вход в него был запрещен.
Однажды один злой фермер прогнал оттуда Розалинду с Тобиасом:
— Нечего вам тут делать!
— Ну и пусть! — сказала тогда Розалинда. — Мы пойдем с Тобиасом через канавы прыгать.
Это была такая специальная игра для детей — кто перепрыгнет, а кто свалится. И собаке играть в нее было легче, потому что у нее больше ног.
Игра была хороша еще тем, что значительно сокращала дорогу к дому. Не приходилось обходить длиннющие канавы, идущие совсем в другую сторону.
Они перепрыгнули первую канаву. Удачно преодолели еще две.
— Молодец, Тобиас! — сказала Розалинда. Но следующая канава оказалась им не по зубам.
Сначала в воду по уши свалился Тобиас, затем по колено вляпалась Розалинда. Они постарались выбраться на берег. Но край канавы был глинистый и скользкий. Они, конечно, выбрались, но с большими потерями. То есть все в глине.
Когда после прогулки они пришли домой вместе, грязные и уставшие, то увидели, что в комнате сидел человек, который ждал Розалинду.
Мама, посмотрев на Розалинду, чуть не упала в обморок:
— На кого ты похожа! Ты вся в грязи, почище собаки! Тебя уже более получаса ждут здесь по вопросу фестиваля, а ты с собакой валяешься в глине.
— Мы не валялись, мы упали! — объяснила Розалинда.
Но маму это не успокоило, и она продолжала ругать Розалинду.
— Ну, почему все меня воспитывают? — подумала Розалинда. — Такое может случиться и с ХОРОШИМ ребенком.
Она отправила собаку домой:
— Иди к себе, Тобиас. Тебя ждут.
Но хозяину в таком виде Тобиас не был нужен.
— Ты сначала соскреби с него глину! — сказал он Розалинде. — Ты брала Тобиаса не таким. Его же нельзя в дом пускать. Ятаким пса не возьму.
Розалинда вернулась с Тобиасом к себе. Человек, который ее ждал, с некоторым беспокойством смотрел на них с собакой. Он был элегантным, с шарфом вместо галстука, а собака отряхивалась, разбрасывая во все стороны мелкие комки глины. Человек осторожно посторонился.
— Тобиас! — одернула собаку Розалинда. Она объяснила незнакомцу:
— Мы соскользнули с края канавы…
— Ты Розалинда? — спросил он.
— Да.
— Меня зовут Вибо Ван де Блинде. Как ты относишься к фруктовому лимонаду? К «Фрешелю»?
Розалинда ожидала любые, самые трудные вопросы, но не такой.
— Нормально отношусь. Он такой, в железных баночках.
Гость постелил газету на стул и предложил Розалинде сесть.
— Понимаешь, праздник в Жевене будет стоить очень дорого многим правительствам. Подумай сама: билеты на самолет, номера в гостиницах, еда, которая постоянно дорожает, сопровождающие педагоги, экскурсии по городу. Не каждое государство может потянуть такое. И было принято решение обратиться к крупным компаниям за финансовой помощью. Ведь обидно, если какая-то страна из-за финансовых затруднений не сможет послать на праздник хороших детей. Понимаешь?
Морщины, появившиеся на лбу Розалинды, совершенно ясно показали, что она ровным счетом ничего не понимает.
Ван де Блинде чуть-чуть раздражился.
— Ты никогда не слышала о спонсорах? Владельцах, например, обувных фабрик, финансирующих теннисные турниры?
Прибавившиеся на лбу Розалинды морщины подсказали, что и о спонсорах она ничего не слышала.
— А мы решили финансировать вас!
Быстрым движением он вытащил из сумки яркий спортивный костюм и показал Розалинде. Костюм был великолепной лимонадной расцветки напитка «Фрешель» с названием фирмы, вышитым шелковыми нитками на груди и на спине.
— Ну, как тебе?
В голове у Розалинды при виде костюма стало что-то проясняться.
— Может, это не твой размер. Но это образец. Теперь ты, надеюсь, поняла, что мы тебе предлагаем.
Теперь Розалинда поняла.
— У твоих сопровождающих будут такие же костюмы.
— Мне нравится! — честно призналась Розалинда, осторожно поглаживая материал грязными пальцами.
В этот момент вошла ее мама.
— Господин Блинде, извините, что я ушла. Но я не могу оставлять магазин без присмотра ни на минуту.
Тут она увидела перечумазанную собаку, крошки глины на мебели и свою дочь, сидящую на газете все еще в неумытом виде и гладящую чистый ярко-желтый спортивный костюм.
— Рози! Ты заставляешь меня краснеть! Ты до сих пор не переоделась. Что здесь делает собака?
— Дети есть дети! — примирительно сказал Блинде.
Ему принесли кофе, и он снова начал разговор о недостатке денег у правительства, о фруктовом лимонаде «Фрешель», о празднике в Жевене.
— Значит, дети не будут вылезать из ваших костюмов?
— Нет, не так, мадам. Они их будут надевать на торжественных церемониях — при открытии и закрытии. И тогда, когда надо показать, что команда — единое целое.
— Да, да, — произнесла мама Розалинды с некоторым сомнением и обратилась к дочери:
— Пойди прими душ, переоденься и, разумеется, забери с собой собаку.
— Куда? — спросила Розалинда. — С собой в душ?
Мама не ответила, она оживленно беседовала с лимонадным господином Вибо Ван де Блинде, одновременно протирая испачканную мебель.
