Валерий Хаит - Одесский юмор. XXI век

Искусство для
искусства, бля.

Тот хам, наверное, и гад,
Кто снегу первому не рад.

Если Джотто
Это что-то,
Кватроченто —
Что-то с чем-то.

Увидали Каренину – «Анна, вы?!» —
Как-то утром в раю Черепановы.

В июльском номере «Авизо»:
«Куплю рояль под телевизор».

Суровый Дант —
Большой талант,
А не могет
Писать как Гет.

«Ту би ор нот ту би…» —
Спешил куда-то трагик, —
И Клавдия убил,
Опережая график.

С утреца
Жечь сердца!

Дуэт не заметил потери певца —
И «Яблочко»-песню допел до конца.

Пошел поэт
Встречать рассвет.
Но, как назло,
Не рассвело.

Кто штиблет не носит —
Под Толстого косит!

Большое спасибо
За волосы дыбом.

В полночь я восстал со стула,
Вынул вилку из розетки.
Ты к восстанию примкнула —
И, восставши с табуретки,
Возлегла. И я возлег.
Вот такой высокий слог.

Бороду даю на отсечение,
Что бессмертно Марксово учение.

Мы с Тамарой, мы с Тамарой
У отеля ходим парой,
Потому что не по-русски
Продаваться без нагрузки.

Жил, если помните, Паша.
Был он Морозовым. Наша
Контрацептивная фабрика
Имени этого Павлика.

В городе (название)
Соцсоревнование
Бандформирования
С бандформированием.

На заводе надувных изделий
Людям деньги выдали шарами,
И они над нашими дворами
На зарплате к звездам полетели.

«Гражданин, вот вы смеетесь, —
Видно, с прошлым расстаетесь?»
«Да пошел ты, старый хрен!..» —
Отвечает Гуинплен.

Какой конфуз, когда цвет нации
Меняет цвет ориентации.

Вот высокий кабинет,
В нем сидит авторитет.
На двери – табличка,
На табличке – кличка.

Нет, не пуля – дура,
А стрела Амура.

Мужик по селениям бродит.
Наверное, он трансвестит:
В горящие избы заходит,
Коней на скаку тормозит.

Мы сидим в столовой,
Суп едим перловый,
Слышим наших ложек
Грустный диаложек.

Ни зашипевшее Аи,
Ни вермут, ни другие вина
Не пей, не пей, Гертруда[2], и
Не ешь мороженое, Нина[3].

Господа состоятельные ветераны!
Молодая блондинка подует на раны.

С какой бы страстью целовал
Я Вашего лица овал!
А будь у Вас лица квадрат,
Я целовал бы Вас как брат.

«Разденься, – сказал я Глафире. —
Любовь – не картошка в мундире».

Восьмое марта. Ни копья.
Сажусь на коврик в лотос-позу.
Я не дарю тебе мимозу,
Но этот лотос – для тебя.

Двадцать пять —
Баба ягодка опять.

Нам хорошо с тобой вдвоем —
Вон улыбаемся на фото.
Но и в отсутствии твоем
Есть тоже праздничное что-то.

Одинокая, нежная, скромная,
Тридцать с хвостиком, высшее, стройная,
Шестьдесят килограмм, синеокая
Даст уроки поволжского оканья.

Я со стула
Поднялась
После двух мороженых,
Отряхнула
Двадцать глаз,
На меня положенных.

Любил одну даму
Мишель Нострадамус.

Что лучше – Рада или Дума?
Чума на оба ваших чума.

Над парикмахерской солнце
Висит.
Одеколонцем
От солнца разит.

Я люблю этот солнечный город…
(Дальше – семьдесят пять оговорок.)

Премьер-министра век недолог.
(Уинстон Блэк, украинолог)

Воспитанник одесского вокала,
Я пел о Мясоедовской в Ла Скала.

В Италии все двери
Со скрипом от Гварнери.

Отсель куда-то в город-сад бы,
В котором все бы под оркестр —
И дни рождения, и свадьбы,
И труд, и обыск, и арест…

Я спросил у тополя: «Где моя любимая?»
Тополь не ответил мне, но спросил: «А что?»

Бьют часы. В глубоком кресле,
В том, что под часами,
Утонула Салли Пресли.
Ох уж эта Салли!
Ни «спасите», ни «тону»,
Ни записки близким.
Села в кресло – и ко дну.
Тихо. По-английски.

Как случится гуманоид,
Так откажет «полароид»!

Красный.
Желтый.
Да пошел ты!

Режу лук.
Чтобы слезы текли не зря,
Думаю о грустном.

Солнце на пляже
Печет, а не греет.
Кто ни приляжет —
Мгновенно негреет.

Англичанин Кристофер
Англичанке Дженифер
Вечером на пристани
Сделал предложение:
«Дорогая Дженни!
Может быть, пожени…
Может быть, пожени…»
Так, произнося
Это предложение,
Волновался Кристофер.
Улыбнулась Дженифер
И сказала: «Мся!»

Я шел вдоль берега. Скучал.
К моллюску в домик постучал.
«Добро пожаловать!» – услышал.
Но не вошел. И он не вышел.

Жители Оскоминки
И, конечно, Клюквинки
Шьют и носят смокинги,
Фракинги и брюкинги.
Обожают пудинги,
Кашинги, оладинги,
Разные салатинги
И другие блюдинги.
Во какие людинги!

Никого,
Кто с того возвратился бы света.
Отчего?
Возвращаться – плохая примета.

Если зубы не на полку
Мы положим, а на елку
Их повесим вместо разных
Трюфелей и кренделей, —
Веселее будет праздник,
Будет праздник веселей.

Пижаму положив на стул,
Я лег и сладко потянулся.
Приняв снотворное, заснул,
И тормошащее – проснулся.

«Да-а, – вздохнула тетя Настя, —
Человек рожден для счастья».
«Словно птица для полета», —
Согласился дядя Тихон.
«Через Днепр», – добавил тихо
Из присутствующих кто-то.

Я работаю, как вол,
За фаллический симвОл.

Товарищ, верь! Придет пора
Достатка и правопорядка,
Но до нее – на наших пятках
Напишут наши номера.

Для тех, кто небогат, —
Букеты напрокат.

Хорошо бы к лету
Одержать победу
На чемпионате
Мира по зарплате.

Пьедестал
Почета?
А места
Почем там?

Я из депутатской группы
«Политические трупы».

Немного о науке: ЮКОС —
Его пример другим наука-с.

На пляже Аркадия вечером
Хотел написать завещание,
Да не углядел за вещами я…
Теперь завещать больше нечего.

Мы не настолько сегодня богаты,
Чтоб получать небольшие зарплаты.

Английский за ночь. Аудит
(По фотографии). Консалтинг.
Увеличение груди.
Реализация пенальти.

Нынче праздник цветов
И у нас, и в глубинке.
У нарядных ментов
Надувные дубинки.

Нападавшие сбежали —
Пострадавших задержали.

Снегом стать хорошо бы
В середине пути,
Одновременно чтобы
И лежать, и идти.