Дима Федоров - Игромания Bet
Окончательную дискредитацию крестоносцев предотвратила банда шумных рыцарей, вломившаяся в церковь. Они тащили на плаще нечто тяжелое, смеялись, сквернословили и лязгали латами. Их главарь заглянул в пролом и причудливо поклонился.
— Это граф де Сен-Поль, — представил мне гостя дож, — светлая личность!
Светлая личность немедленно завалилась на бесхозные подушки, налила вина в помятую чашу и хвастливо сообщила об удачном грабеже:
— Давненько ничего приличного найти не удавалось. За месяц наши все подчистили, но у нас была верная наводка. Греки хоть и хитры, а мы тоже не мизинцем деланы. Представляете, в доме был лишний этаж. С улицы казалось, что три этажа, а на самом деле — четыре. И вот в этом скрытом этаже жил со всеми своими богатствами личный астролог, маг и чародей императора Исаака Ангела. И ни в какую не хотел отдавать добро. Жадничал! Душегубствовал! Представляете, сработали самострелы-арбалеты у двери. Потом этот ирод натравил здоровенных змей, они двоих наших укусили. Сам начал размахивать мечом. Короче, мы четверых потеряли. И его пришлось уложить. Вот подыхает теперь… Парни хотели повесить его на карнизе вниз головой, но я решил притащить к тебе — знаю, беседа с ним может доставить тебе удовольствие. Ты же любишь ученых. Внесите!
Его дружки, раскачав плащ, вбросили тело в нашу игровую залу. Кровь залила расшитую звездами тунику астролога, и не получалось разобрать, где же у него раны.
— Однако, если ты хотел, чтобы меня услаждали разговоры с этим достойным мужем, то мог бы оставить его живым, — возмутился дож.
— Извини, он первый начал — мои ребята не хотели его протыкать.
— А зачем тогда ты суешь мне эти мощи?
— Окати его водой, и он еще сможет рассказать что-нибудь забавное.
— Боюсь, забавляться у него не получится.
— Совесть моя чиста — сделал, что мог. Думал тебя поразвлечь, а ты на меня аспидом кусачим смотришь. Прощай, неблагодарный Дандоло, покойной тебе ночи!
— Э! Э-э-э! Я пошутил. Постой! Эй, де Сен-Поль. Дай взаймы три сотни серебряных марок. В воскресенье на мессе отдам. Стой! Правду говорю — ты мое слово знаешь…
Но светлая личность уже покинула церковь со своей бандой. Дандоло пострадал от собственной заносчивости. Дож в печали стянул морщины к носу.
Вода привела мудреца в более презентабельное состояние — он затрепыхался, закряхтел и приподнялся на локте.
— Здравствуй, философ!
— Вы кто? — одними губами спросил умирающий.
— Я Дандоло — дож Венеции. Это король Салоник Бонифаций и император Византиии Балдуин.
— Это все из-за вас… Вы погубили мой любимый город.
— Полно жаловаться — лучше изъясни-ка нам будущее.
— Тебе, старик, могу пообещать одно. — Умирающий напрягся и выплюнул вместе с кровью: — Сколько бы ты ни пытался сделать Святую Софию своей спальней, а все равно твои кости будут валяться в грязи.
— Ты отвечаешь неучтиво.
— Зато правдиво. Твой постыдный прах не обретет покоя.
— Могу напророчить, что будет с твоим. У этого игрального дома с иконами, по недоразумению именовавшегося церковью, мы оставили свору собак… (Врет — никаких собак я там у входа не видел!) Твое тело мы немножко обработаем мечами, а потом вынесем им на ужин, если ты не расскажешь нам о будущем. Только правду, а не мстительную хулу. Клянусь честью — тогда я велю похоронить тебя как христианина.
— Хорошо. Поверю… Придется поверить. Но у вас совсем мало времени. Моя душауже просится из тела в неизъяснимые миры. Правда, в отношении тебя, дож, все по-прежнему. Я ничего не придумывал. А остальные…
Все лицевые мускулы Дандоло задвигались по горизонтали в противоположных направлениях, демонстрируя несогласие с печальной судьбой. А мои мускулы на лбу, наоборот, устремились друг к другу, организовав морщины посреди лба. Для поддержки я направил в том же направлении указательный палец, который, коснувшись кожи, помог выработке гениальной мысли.
Выигранные богатства легально из Турции я все равно вывезти не смогу — таможня! Те земли Стамбула и Салоник, что теперь мои земли, я могу прихватить с собой лишь в виде буклета-гида с картой и видовыми фотографиями. Поэтому…
— Я возвращаю вам выигранное, но задаю вопросы первым!
Все промолчали — видимо, будущее узнать хотелось, а земли и золото с алмазами вернуть обратно хотелось еще больше.
— Мудрец! Здесь будет футбол. Лига чемпионов. Финал. На стадионе «Ататюрк». Не скоро будет. Лет через… наверное, шестьсот — семьсот. Ливерпуль — Милан. Как они сыграют?
— Загадками говоришь, чужеземец. Объясни, чего хочешь. У меня последние слова и мысли — я уже смерть вижу… Сейчас вижу все — прошлое, будущее… Торопись. Расскажу. Ты не латинянин. Я помогу тебе! Только объясни… Я погружаюсь в мир, где нет времени. Где все едино… Анфилада! Туннель. Комнаты, комнаты…
— Футбол — это когда мячом играют. Ну, таким круглым. Вроде ядра…
— Ядро? Не понимаю.
— Пушка. Ядро. Пиф-паф!
— Пушка… Я не знаю, что такое пушка, чужеземец.
— Эх ты, как же тебе объяснить-то? Ядро… Шар! — Я показал руками. — На зеленом поле. Большом. Ногами играют. А вратарь может не только ногами. Впрочем, это не важно. — Я сбивался на частности и рассеивал внимание мага. — По одиннадцать человек играют. Две команды. Два войска! Битва между ними! — Наитие компенсировало предыдущие несуразности. — Много людей смотрит со стороны. Там как ипподром! — Меня прямо-таки озаряло сиянием находчивости. — И там есть еще ворота! Двое ворот. Напротив друг друга. Сети на воротах. Как у рыбаков.
— Кажется, вижу два войска. Во что они одеты? Какого цвета их туники? Обтягивающие туники — вижу. Странно одеты.
У меня перехватило дыхание от восторга, но тут опомнился придурок Балдуин, до которого дошло, что астролог расхаживает по прошлому и будущему так, как он, Балдуин, расхаживал до игры со мной по византийским дворцам. И этот дегенерат все испортил:
— Сколько лет продлится мое царство?
На агонизирующем лице астролога отразилось замешательство. Балдуин вылез перед ведущей камерой трансляции и испортил картинку, загородил обзор. Я пихнул Балдуина в сторону, и тот, ударившись затылком о тумбу, застонал. А я закричал чародею в лицо, чтобы он снова сконцентрировался на финале:
— Ты видишь странные туники! Да? Они должны быть с короткими трусами — такие набедренные повязки. А воины в туниках. Номера на них. Белые и красные туники!
— Да, так и есть. Странно, цифры арабские, но лицами они не похожи на неверных. Неужели слуги нечестивого Магомета завоюют мир и даже франков обратят в свою веру?
— Плевать на их веру! Как они сыграли?
— Я плохо понимаю, что происходит. Их вижу, но неясно различаю, что они делают.
Бонифаций, голая девка и слуга Дандоло совместными усилиями возложили Балдуина на тумбу и поливали ему голову вином из чаши. А я в это время осторожно тряс голову астролога:
— Напрягись! Прошу тебя! Они играют. Ворота. Что в них залетает? От кого?
— В первой половине боя белые трижды взяли ворота красных приступом. Но после передышки, во второй половине боя, красные ответили тем же.
— Не может быть такого! Ты путаешь!
— Нет, нет, я вижу, битва продолжается. Еще продолжается, но ворота никто не может взять. Воины устали… мне кажется, устали.
Балдуин очухался, застонал и позвал стражу.
— А кто победит в бою? Там должен быть победитель. Обязательно! Ты его видишь?
— Победа будет… уже после боя. Бой закончится, и тогда…
— Кто?! Кто победит?!! Говори! — Я схватил его руку и сжал ее, словно пытаясь выдавить из нее остатки информации.
— Радуются, — рука его конвульсивно дернулась в моей, а пена с кровью почти перекрыла шепот, — крас-с-с-ны…
Чародей умер! Да здравствует чародей! А Балдуин, увы, по-прежнему король. И глупый король приказал своим вооруженным ослам скрутить меня. Но я успел поймать предсмертный прогноз чародея! Я сказочно богат, если он действительно видел в проломах будущего невероятную победу «Ливерпуля», горевшего 0:3. Правда, сейчас в проломах настоящего, то бишь в проломах церкви, петля на поясе моих джинсов зацепилась за скобу, и как ни дергали рыцари, тащить меня дальше не получалось.
И тут снова оживился и взялся за дело заскучавший ангел-хранитель. Во-первых, он высвободил мою правую руку, потому что начальник стражи отпустил ее и принялся снимать штрипку с крюка. Во-вторых, ангел сунул руку в правый карман и заставил вытащить оттуда потерянную Клипой зажигалку. А в-третьих уже не потребовалось, потому как я направил струю огня изо рта девки-зажигалки в харю начальника стражи.
Борода рыцаря, выполнившего свой долг и отцепившего штрипку джинсов, запылала весело и громко. Весело, так как была густой и окладистой. Громко, потому что рыцарь завопил. Сам виноват — бриться надо. Все-таки западный человек, должен выглядеть цивилизованно! Поведение начальника деструктивным образом сказалось на подчиненных. Они струсили, бросили меня и принялись смачными ударами по физиономии шефа гасить пламя.
