Юлия Климова - Оружие массового восхищения
Маргарита Александровна задавала себе вопросы и боялась на них отвечать. Ее вина. Ее. Хотела как лучше, чтобы все вовремя, правильно и без спешки, а получилось… Тоска. Тоска получилась! Беспросветная!
«Что же я наделала… – думала она, не зная, как исправить положение, – что же я наделала…»
Жену он, конечно, себе подберет, один не останется, но в том-то и дело, что «подберет»… И будет его семейная жизнь ровной и гладкой, как хорошо заасфальтированная дорога. Ни травинки, ни желтого одуванчика, ни кочки, ни ямки, ни веточки. С такой дороги всегда хочется свернуть… на узкую тропинку, ведущую в лес. А свернуть-то нельзя.
Дом себе отгрохал, черт-те чем обставил и рад! Но ведь некрасиво, неуютно. Невозможный красный цвет и вульгарная позолота к месту и не к месту! И смотреть-то на это тяжело, больно – нет в его буднях ярких красок, так он ими стены оформил… И не понимает, не чувствует… И что теперь остается? Потихоньку перетаскивать в «дворец» Максима вещи его детства, чтобы не так плачевно было, чтобы грела его хоть эта малость. Грела… Да и самой гостить приятнее, спокойнее.
Внуков хочется. Ох как хочется. А успеет ли она их понянчить, успеет ли на ноги поставить? Ей уже шестьдесят восемь лет.
– А вы в ближайшее время к Максиму не собираетесь? – Тома взяла еще один пирожок и положила его на блюдце. – Я бы тоже могла приехать, и мы бы устроили семейный ужин.
Вот он и подобрал себе жену… Маргарита Александровна подавила вздох и окончательно потеряла аппетит. Тамара Филипповна Якушина. Из хорошей семьи, два высших образования, преподает в институте. Невысокая, коротко стриженная блондинка с правильными и оттого скучными чертами лица. Внешне вроде приятная, одевается хорошо, но нет в ней очарования, нет харизмы. Тоска. Беспросветная. А уж ее внутренний мир… хм… хорошо заасфальтированная дорога. Ни травинки, ни одуванчика…
– Собираюсь, – ответила Маргарита Александровна. – На следующей неделе и поеду. Не люблю выбираться из Москвы и не люблю дом Максима, но я соскучилась, и пока погода хорошая, а радикулит не беспокоит, лучше пожить за городом.
– Если хотите, я вас отвезу.
«Не хочу», – подумала Маргарита Александровна, а вслух тактично произнесла другое:
– Посмотрим по обстоятельствам.
* * *Гостиница – вполне приличная, еда – замечательная, море – теплое и ласковое, Андрей – мужчина мечты. Все прекрасно, все сказочно и… и только мерзкая жердь Оксана, живущая в соседнем номере, настойчиво омрачает отдых! И делает она это со вчерашнего вечера – беспардонно, цинично!
Дана на цыпочках прокралась на балкон, вытянула шею и прислушалась. Тишина. Поди разбери – в номере хитрая зараза или отправилась на свежий воздух!
– Знаю я таких нахалок, – буркнула Дана, устало плюхаясь в плетеное кресло. – Приезжают в гордом одиночестве и стреляют по округе широко распахнутыми крупнокалиберными глазами… Пах-пах-пах! Попадется она мне под руку, ох попадется…
Устроились они вчера отлично. Гостиница не разочаровала – ухоженная территория, сочный парк, лавка с фруктами, два маленьких ресторанчика, открытый бассейн. До моря двести метров. В номере чисто, приятно: современная мебель, телевизор, холодильник, с балкона открывается чудесный вид. Живи да радуйся! Но не тут то было…
Разобрав вещи, искупавшись, Дана потянула Андрея в ресторан. Заказала жюльен, хачапури, овощи гриль, бутылку шампанского и, предвкушая дивный вечер, отправилась в туалет припудрить носик. Вернувшись, она остолбенела от удивления. На ее месте сидела красавица (лет двадцати пяти – болезненная цифра для тех, кому только что перевалило за сорок) и, ничуть не смущаясь, кокетничала с Андреем.
– Малышка, познакомься – это Оксана. Оказывается, она наша соседка.
Прекрасно…
– Вообще-то это мое место, – сморщила нос Дана, испепеляя соседушку взглядом.
– Ой, извините.
Оксана вспорхнула со стула, пропела Андрею «бай-бай», помахала ручкой и устремилась к окну, увитому пестрой лианой. Скинула небрежным движением с плеча бретельку гламурно-розовой майки, села за свой столик, пригладила короткую юбку и принялась монотонно окунать чайную ложку в креманку с растаявшим мороженым. Вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз. От этих движений у Даны случилось три взрыва ревности и три приступа ненависти, которые закончились головной болью и бессонницей.
Утром кошмар продолжился. За завтраком Оксана вновь оказалась поблизости и в открытую строила глазки Андрею. Он, конечно, не поддавался – был вежлив, не более, но все равно же противно. Противно! Противно!
Дана поднялась с кресла, зашла в комнату и посмотрела на дверь ванной – вода журчит, ее милый мальчик принимает душ. Андрей, Андрюша.
– Раскатала губы, – фыркнула Дана, обращаясь к Оксане, находящейся в данную минуту скорее всего у себя в номере. – Пустышка.
Она скинула полупрозрачный пеньюар, улыбнулась и легла на широкую кровать, застеленную мягким темно-зеленым покрывалом. Раскинула руки в стороны, вдохнула чистый, вкусный воздух и показала язык стене. Подумаешь, молодость, она-то сама вон какая! Роскошная, неотразимая. И Андрей не кобель длиннохвостый и за каждой смазливой малолеткой не побежит. Другие женщины ему не интересны. Да! Не интересны! Нечего трепать себе нервы глупостями.
– Ух ты! – раздался одобрительный возглас Андрея, и Дана счастливо закрыла глаза.
– Иди же ко мне, за последние десять минут я ужасно соскучилась.
Через полтора часа они лежали на пляже. Солнце нещадно палило, но именно такого жара и хотелось. Около кромки воды радостно повизгивали дети, из колонок кафешки летела ритмичная музыка, служащий гостиницы разносил холодные напитки, пахло шашлыком и пряностями.
– До чего же хорошо, – протянула Дана, переворачиваясь на живот. – Просто замечательно, что мы устроили себе такие каникулы.
– Угу, – согласно ответил Андрей.
– Ну-ка скажи мне, кто самая красивая девушка на пляже?
– Ты.
– А на свете?
– Ты.
– Я тебя обожаю. – Дана хихикнула и, подперев щеку кулаком, посмотрела в сторону кафешки. Минут через пятнадцать можно пойти перекусить – так божественно пахнет шашлыком, что в животе булькает и гудит. К тому же надо беречь кожу, хорошего понемножку, пора посидеть в тени.
Представив шампурку с нанизанными на нее кусочками свинины, овощной салатик и стакан охлажденного пива, Дана перевела взгляд на дорожку, ведущую к гостинице…
К ним практически в чем мать родила шла Оксана. Короткие волосы зачесаны назад, пухлые губы блестят, ровный загар отливает перламутром, купальник – две ниточки, на пупке пирсинг – сверкающая красная капля.
Все мужская часть пляжа замерла, раскрыв рты.
* * *Выдавив на палец дорожку зубной пасты, почистив таким образом зубы, прополоскав рот водой, Алиса вытерла лицо полотенцем и вышла из ванной комнаты. Эту ночь она провела в чужом доме – в доме депутата Северова, спала хорошо и глаза открыла только в десять часов утра. Первым делом проверила фотоаппарат, который спрятала под кровать, и, убедившись, что сделанные кадры в целости и сохранности, быстро оделась и пошла умываться. Вчера ей предложили погостить (а что несчастному Максиму Юрьевичу оставалось делать?), вот она и гостит изо всех сил.
Собственно, предложение остаться поступило от Константина, Северов лишь учащенно закивал – доверяет, доверяет депутат своему помощнику. Сначала такая реакция на ее решительное «я остаюсь» показалась странной, даже не попытались выставить за дверь, но потом, поразмышляв, Алиса поняла позицию «его высочества и свиты» – им спокойнее, если она побудет рядом (пока побудет), посидит тихонько и не станет трепать языком на каждом углу. Боятся (пустячок, а приятно), выгадывают время… Ну-ну, ну-ну…
За ужином Алиса получила первую порцию различных вопросов. Отвечать пришлось с ходу, не раздумывая, ловко бросая слова направо и налево. Вот вам перекрестный допрос – получите!
– А где сейчас Дана Григорьевна?
– Я же говорила – в Сочи с любимым человеком.
– Это она тебе рассказала, что… ну…
– Она.
– Когда?
– На днях.
– А где сейчас твой…
– Отец? У него другая семья.
– А он знает…
– Нет.
– Твоя мама могла и ошибиться, ты отдаешь себе в этом отчет?
– То есть вы допускаете мысль, что я могу являться вашей…
– Нет! Не допускаю! Ох, извини…
– Ничего, бывает.
– Где ты учишься?
– Институт рекламы.
– Хорошо учишься?
– Нормально.
– А в школе ты какие предметы любила больше всего? – Максим Юрьевич сжался, точно от ответа зависело очень многое.
– Историю политических и правовых учений, – соврала Алиса.
– Такого предмета в школе нет, – резанул Константин.
