Сергей Шапурко - Чайки за кормой
— Всех мама ждет. Витя, неси мясо. Олег, держи Ниточкина. Как акула наестся, кидай его в воду.
Рыба-молот наедалась долго, удлиняя агонию Мелкого. Видя, как мучается не отягченный героизмом Андрюха, его подельник Вадик сказал:
— Скала, отпусти его. Я нырну.
Мимо пораженного его самоотверженностью и благородством экипажа Вадик прошел с гордо поднятой головой.
— Спасибо, друг! — крикнул Андрей.
Вадик разбежался и прыгнул в бассейн. Обожравшаяся мяса акула лишь слегка повела своими круглыми глазами. Сочинцев быстрыми движениями расшатал чоп и вырвал его из отверстия. Вынырнул он возле бортика, где его схватили Скала и Славик и вытащили из воды.
На ужин Лысый приготовил суп из акульих плавников и рыбные котлеты.
— Спасибо, брат! — с чувством сказал Ниточкин Вадику, когда они вышли из кают-компании, — спас ты меня.
— Да, ладно, что уж там. Я когда-то в энциклопедии читал, что рыба-молот на людей не нападает.
К ночи танкер поставили под погрузку. Краткосрочный отдых закончился, уступая место трудовым будням.
Глава 23
Красное море пылало жаром, как только что сваренный борщ. «Океанская надежда» с полными танками африканского мазута аккуратно резала килем ровную, как стекло, поверхность воды. Яков Николаевич нервно ходил по мостику и задавал сидящему на стуле Андрею глупые вопросы:
— Как мы Суэцкий канал проходить будем? Это же какая ответственность! Там от берега до берега доплюнуть можно. Ты сможешь пройти? Наверняка, нет. Что нам делать? Может, сообщить в компанию?
— Николаич, не парьтесь. Пройдем как-нибудь. Вы же сами говорили: «Не боги горшки обжигают».
— «Не боги»!.. Тут другая ситуация.
— До этого же всё шло гладко.
— Вот именно. Похоже, конец фарта наступил.
— Николаич, еще ничего не случилось.
— Когда случится, поздно будет.
Андрей, осознав бессмысленность попыток успокоить капитана, пошел в каюту.
Суэцкий канал неумолимо приближался. Прямо перед самыми створами судно облепили, как мухи забытое на веранде варенье, утлые суденышки местных торговцев. Они, как обезьяны по лианам, шустро залезли на борт по веревкам и тут же на палубе разложили свой товар.
— Кожа-можа! Падхады, рюский! Дешево дам!
Андрея, наблюдающего через иллюминатор, как Славик выторговывает у араба черную кожаную куртку, осенило. Он выскочил из каюты и по трапу спустился на палубу.
— Эй, правнуки фараонов, а среди вас моряков бывших нет?
Торговцы загалдели и, недолго посовещавшись, выслали делегата.
— А зачем тебе, рюский, моряк?
— Нужен.
— Я когда-то плавал.
— А Суэц проходить доводилось?
— Очень много раз.
— Отлично! Пойдем со мной. У тебя есть шанс немного подзаработать.
— Немного?
— Делов-то на копейку. Пошли.
Поднявшись на мостик, сияющий Мелкий представил араба капитану:
— Вот, Николаич, наш рулевой! Канал знает, как свои пять пальцев.
Араб зарделся, как девушка на первом свидании. Но отгордившись, перевел разговор в деловое русло:
— А сколько денег дашь, если судно проведу?
— Двадцать долларов, — ответил Брумбель.
— У-у-у! Мало.
— Пятьдесят.
— Сто.
— Шестьдесят.
— Восемьдесят.
— Семьдесят.
— По рукам!
Араб не только появился очень кстати, но и не обманул — провел судно по узкому каналу без замечаний. Николаич во время всего пути следования стоял за спиной рулевого-араба, трясясь так, как будто работал с отбойным молотком. Мелкий же, глядя на песчаные пустыни по берегам, вспоминал родные черноморские пляжи.
Выйдя в Средиземное море, судно сбавило ход. Николаич рассчитался с египтянином и, довольный, пошел в каюту. «Хоть здесь повезло», — с радостью проговорил он, погружаясь после всех переживаний в глубокий сон.
Глава 24
В полезности для общества тайных незаконных организаций, называемых в народе емким словом «мафия», есть большие сомнения. Они грабят, убивают, заваливают молодежь наркотиками, а зрелых мужчин — проститутками. Вред от них явен и очевиден. Но несмотря на всю титаническую работу полиции, милиции и прочих «ции», извести на корню сплоченных бандитов не удавалось никогда. Мужчины с повышенной агрессивностью лишь становились хитрее и изворотливее. Более того, мощные кланы во многих странах небезуспешно внедряются в экономику и влияют на политику государств. Они, как поражающий организм рак, выбирают слабые места и активно подчиняют их своей власти.
В Осаке на конспиративной квартире проходила сходка одного из кланов Якудза. Открыл заседание босс:
— Месяц назад мы отправили груз нашим американским партнерам. В счет оплаты партии кокаина, которую мы получили на этой неделе. Груз был отправлен на греческом судне. Экипаж в известность не ставили, — засмеялся пахан, и все угодливо заулыбались.
— А если судно не зайдет в Штаты? — когда все отсмеялись, угрюмо спросил старый бандит. Он до сих пор ходил в бригадирах и втайне завидовал главарю.
— Главное было — вывезти груз из Японии. Через нашего человека в Греции мы отслеживаем перемещения «Оушен Хоп». Через месяц судно будет в Америке. Туда полетят двое наших людей, чтобы снять груз и передать американцам. Тамун и Ямокадо прятали груз, они и полетят в Штаты.
Названные якудза вскочили со своих мест и подобострастно поклонились.
— Спасибо, босс, за доверие. Мы оправдаем его.
Мафиози вышли из дома и растворились в черной, как их дела, японской ночи.
Глава 25
— Андрей, добавьте на баке еще один шпринг. И посмотри, может, прижимной покороче взять, — командовал с крыла мостика Николаич.
Удачный проход Суэцкого канала и не менее удачный заход в генуэзский порт добавили ему профессиональной уверенности.
Яков Николаевич уже был не тем боящимся всего юнгой-капитаном, каким он был в начале рейса. Предыдущие неудачи научили его многому и закалили характер. Море редко кого оставляет в изначальном состоянии. Оно либо ломает человека, либо делает его крепче.
На борт поднялись береговые рабочие и подсоединили шланги. Заурчали насосы, и африканский мазут, подогретый до необходимой температуры, потек по трубам в береговые резервуары.
Балалайкин, переодевшись после швартовки, подошел к Брумбелю.
— Николаич, у меня вахта вечером. Можно я в город схожу?
— Нет, одного тебя я не пущу.
— Это почему еще?
— Опять сбежишь.
— Не собираюсь даже.
— После обеда с Ниточкиным и Бугаевым пойдешь. Всё, и не уговаривай!
Миша пошел назад в каюту, вытащил из-за пазухи сверток с бриллиантами и положил его в нишу за переборкой. Тяжело вздохнув, он пошел на завтрак. В кают-компании сидели Ниточкин, Вадик Сочинцев и Славик. Витя накрывал стол.
— О, эмигрант пришел! — весело крикнул Андрей.
— Чего такой грустный, хлопчик? — спросил Славик.
— Да ну вас! — сказал Миша и сел возле иллюминатора.
— Миха, вот, положим, ты сбежишь. А на что жить будешь? Там же за бесплатно ничего нет.
— А может, у меня есть деньги, откуда вы знаете?
— Это восемьсот долларов, что ты за месяц заработал?!
— А может, и больше, — тихо проговорил Миша, но Славик услышал эти слова.
— Все равно убегу, — твердо сказал Балалайкин после паузы.
После завтрака Андрей поднялся на мостик.
— Николаич, а Балалайкин опять сбежать хочет. Сейчас в кают-компании говорил.
— Вот же гад! А мне говорил, что не будет. Позови сюда Подбочко и Бугаева.
Когда боцман и матрос поднялись на ходовой мостик, Николаич продолжил:
— Вот что, мужики. Балалайкин опять хочет сбежать, чем, безусловно, поставит всех нас в очень неприятное положение. В компании мы пока на хорошем счету, но если у нас пропадет матрос, всё может измениться. Так что слушайте мой приказ. Изловить Балалайкина, связать его и посадить под замок в артелку. Будем выпускать его только в море.
Искать долго Мишу не пришлось. Он сидел на корме, с тоской глядя на виднеющийся вдалеке генуэзский рыбный базар.
— Ты уж извиняй нас, хлопче, но приказ кэпа — закон, — сказал Славик и ловко схватил Балалайкина под мышки.
Скала, как клещами, сжал Мишины ноги и обмотал их веревкой.
Подпольный миллионер бился за свою свободу энергично, но безуспешно. Вскоре он оказался связанным и запертым.
— Ничего, будет и на моей улице праздник. Да еще и с фейерверками и салютами. Дайте только время! — вопил заключенный.
Пока Миша томился в застенках, экипаж готовился после выгрузки к выходу в море.
Генуя — один из красивейших городов северной Италии, столица итальянской Ривьеры, родина Колумба. Узкие улочки исторического центра петляют между великолепных зданий, построенных очень давно, тогда, когда архитектура была призвана радовать глаз, а не пугать уродством форм. Изящные дворцы, неповторимые церкви, площади, помнящие все перестуки истории, средневековый маяк — всего этого не увидели российские моряки с «Океанской надежды» из-за краткосрочности стоянки в порту. В дальнейшем они об этом, конечно же, пожалеют.
