Пелам Вудхаус - Левша на обе ноги (авторский сборник)
И потом, я был уставший. Целое утро трудился — помогал людям перетаскивать ящики с пивом, то и дело забегал в распивочную поговорить с Фредом и вообще за всем присматривал. Вот и задремал, пригревшись на солнышке, как вдруг слышу, кто-то сказал: «Вполне себе страшилище!» Я сразу понял, что говорят обо мне.
Я и сам от себя не скрываю, и никто от меня не скрывал, что я нехорош собой. Даже матушка не считала меня красавцем. Она и сама не Глэдис Купер, но никогда не стеснялась критиковать мою внешность. Строго говоря, я еще не встречал того, кто бы постеснялся. Первое, что говорят, увидев меня: «Какая уродливая собака!»
Не знаю точно, какой я породы. Морда у меня бульдожья, а все остальное — как у терьера. Длинный хвост торчит прямо вверх, шерсть жесткая, кудлатая, глаза карие, а сам я — черный с белой грудью. Однажды я слышал, как Фред назвал меня королевским двор-терьером, а Фред в таких вещах разбирается.
Поняв, что речь идет обо мне, я открыл глаза. Хозяин смотрел на меня, а рядом с ним стоял человек, сказавший, что я страшилище, — худой, по возрасту примерно как наш бармен, ростом поменьше, чем полицейский. На нем были коричневые ботинки с заплатами и черные брюки.
Хозяин сказал:
— Зато характер хороший.
Что правда, то правда — к счастью для меня. Матушка всегда говорила: «Если у собаки нет ни влиятельных друзей, ни состояния, то чтобы пробиться в жизни, ей нужно быть либо красивой, либо дружелюбной». Только, по ее словам, с дружелюбием я перебарщивал. Она говорила еще: «Пускай у тебя доброе сердце, все равно не обязательно набиваться в друзья каждому встречному. Должна же быть своя собачья гордость!» Матушка гордилась тем, что она однолюб. Всегда была очень сдержанная и, кроме хозяина, ни с кем не целовалась — даже с Фредом.
Ну а я общительный, что уж тут поделаешь. Такая у меня натура. Я люблю людей. Мне нравится их запах, вкус их ботинок, звук их голосов. Возможно, это слабость, но стоит только человеку заговорить со мной — и у меня дрожь пробегает по позвоночнику, а хвост сам собой начинает вилять.
Вот и сейчас он завилял. Гость посмотрел на меня несколько отстраненно. Он меня не погладил. Я сразу подумал, — а позже это подтвердилось, — что он застенчив, поэтому я стал прыгать на него, чтобы он не смущался. Матушка опять зарычала. По-моему, она не одобрила моего поведения.
Хозяин сказал:
— Смотрите-ка, вы ему понравились.
Гость ничего не сказал и как будто о чем-то задумался. Он был из тех суровых, молчаливых мужчин. Похож на Джо — старого пса из бакалейной лавки, который целыми днями лежит у порога, моргает и ни с кем не разговаривает.
Хозяин стал говорить обо мне и так меня хвалил, что я удивился. Никогда не подозревал, что он так мной восхищается. Его послушать — можно было подумать, что я выигрывал призы и ленточки в Хрустальном дворце [9]. На гостя, правда, это как будто не произвело впечатления. Он по-прежнему молчал.
Хозяин так меня расхвалил, что я даже покраснел. Только тогда гость заговорил.
Он сказал:
— Хватит размазывать. Даю полкроны, а больше ни полпенни из меня не выжмете, будь он хоть ангел с небес. Ну, что скажете?
— Этот пес мне как сын, — сказал хозяин грустно так.
— Просто у него морда такая, — ответил гость без всякого сочувствия. — Был бы у вас сын, точно так же выглядел бы. Полкроны даю, и болтать тут с вами целый день мне некогда.
— Идет, — вздохнул хозяин. — Считайте, даром отдаю — замечательный пес… Где там ваши полкроны?
Гость взял веревку и обвязал мне шею.
Матушка пролаяла мне вслед, чтобы вел себя хорошо и не опозорил семью, но я толком не слушал — очень разволновался.
Я сказал:
— До свиданья, матушка! До свиданья, хозяин! До свиданья, Фред! Все-все, до свиданья! Застенчивый джентльмен купил меня за полкроны! Гав!
Я кричал и бегал кругами, пока покупатель не дал мне пинка и не велел умолкнуть.
Ну, я и умолк.
Не знаю, куда он меня отвел, только шли мы долго. Я раньше ни разу не уходил дальше нашей улицы и не представлял, что мир такой огромный. Мы шли и шли, и Застенчивый дергал за веревку каждый раз, как я хотел остановиться и что-нибудь рассмотреть. Он даже не позволял мне здороваться со встречными собаками.
Когда мы прошли миль сто и уже собирались войти в какой-то темный подъезд, Застенчивого вдруг остановил полицейский. По тому, как Застенчивый дернул мою веревку и потащил меня за собой, я догадался, что ему не хочется разговаривать с полицейским. Да, я все больше убеждался, насколько он застенчив.
— Эй! — сказал полицейский, и нам пришлось остановиться.
Полицейский сказал:
— Приятель, у меня тут для тебя письмецо — от Комитета по здравоохранению. Просят передать, что тебе необходима перемена климата. Ясно?
— Ладно! — сказал Застенчивый.
— И поскорее, не то тебе помогут. Ясно?
Я посмотрел на Застенчивого с уважением. Видно, он важная персона, если начальство так беспокоится о его здоровье.
Он сказал:
— Прямо нынче вечером уеду в деревню.
Полицейский вроде как обрадовался. Сказал:
— Большое счастье для деревни! Смотри, не передумай.
И мы вошли в темный подъезд, и поднялись по длинным-длинным лестницам в миллион ступенек, и вошли в комнату, в которой пахло крысами. Застенчивый сел и закурил, а я тоже сел и стал смотреть на него.
Долго я не высидел.
Я спросил:
— Мы здесь живем? А мы правда поедем в деревню? Такой хороший полицейский, правда? Ты любишь полицейских? Когда я жил в пивной, у меня было много знакомых полицейских. А другие собаки здесь есть? Что будет на ужин? А что там, в шкафу? Когда мы с тобой еще пойдем погулять? Можно, я сейчас выйду, посмотрю, нет ли тут кошек?
Он сказал:
— Кончай гавкать.
— А в деревне где мы будем жить? Ты будешь работать сторожем? Отец Фреда работает сторожем в одном большом доме, в Кенте — Фред рассказывал. Ты, когда к нам приходил в пивную, Фреда не встретил, нет? Он бы тебе понравился. Мне Фред нравится. И матушке нравится. Он всем нравится.
Я хотел еще много ему рассказать про Фреда, ведь Фред — один из моих лучших друзей, но тут Застенчивый схватил палку и стукнул меня.
— Сказано тебе — молчать, так молчи!
Вот уж действительно другого такого застенчивого человека я не встречал. Он просто страдал, когда с ним заговаривали. Ну, что делать — главного надо слушаться, так что я не стал больше заводить разговоры.
В тот же вечер мы поехали в деревню, как он и обещал полицейскому. Я ужасно волновался — я столько слышал о деревне от Фреда и давно мечтал там побывать. Фред иногда ездил на мотоцикле к отцу, в Кент, с ночевкой. Один раз он привез оттуда белку: я думал, мне для угощения, а матушка сказала — нет. «Первое, что должен запомнить пес, — говаривала она, — это что не все ему на свете — еда».
Когда мы добрались до деревни, уже совсем стемнело, но Застенчивый, как видно, знал, куда идти. Он потянул меня за веревку, и мы пошли по дороге. Других прохожих там не было. Мы шли и шли, и все вокруг было таким новым для меня, что я совсем забыл про усталость. Я прямо чувствовал, как у меня с каждым шагом расширяется кругозор.
Мы то и дело проходили мимо какого-нибудь большого дома, с виду пустого, только я знал, что там внутри сидит сторож — такой, как Фредов отец. Все эти большие дома принадлежат очень богатым людям, но те живут в них только летом, а на остальное время нанимают сторожей, а сторожа заводят собак, чтобы отпугивать грабителей. Уж не для того ли и меня привезли в деревню?
Я спросил:
— Ты будешь работать сторожем?
— Закрой пасть! — ответил Застенчивый.
И я закрыл.
Мы еще долго шли и наконец пришли к маленькому дому. Оттуда вышел человек. Застенчивый его, наверное, знал, потому что называл Биллом. Удивительное дело — Билла мой человек совсем не стеснялся. Они разговаривали по-приятельски.
Билл посмотрел на меня и спросил:
— Это он?
Мой человек ответил:
— Купил его сегодня.
Билл сказал:
— Вполне себе страшилище. И свирепый на вид. Если кому требуется собака — самое оно. Только зачем тебе собака? По мне, так с ней хлопоты одни. Зачем трудиться-то? Почему не сделать, как я предлагал — разобраться с собакой, как обычно, и заходи себе спокойно, бери, чего хочешь. Что мешает?
— Я тебе скажу, что мешает. Во-первых, к собаке только днем и подберешься, на ночь ее запирают в доме. А если сделать все днем, так что? Или он к вечеру другую собаку добудет, или станет всю ночь караулить с ружьем. Это ж тебе не абы кто, а сторож. Ему за домом смотреть поручено, он и смотрит в оба глаза.
Я еще не слышал, чтобы Застенчивый произнес такую длинную речь. На Билла она произвела впечатление. Он сразу присмирел. Сказал:
— А мне и в голову не пришло. Давай тогда начнем дрессировать нашего пустобреха.
