Дмитрий Скирюк - Прививка против приключений
— Скорее, наоборот: он был подчеркнуто вежлив и корректен. Но сказал при этом, что я пожалею о своих словах.
— Что же заставило вас отказать ему?
— Это не в моей компетенции, — развел руками тот. — Если кто-то хочет что-то купить, он идет в магазин, а не в полицейский участок, и уж тем более не выдает себя за губернатора.
— Вопросов больше не имею, — кивнул Милленкемп и записал что-то в свой блокнот.
— Плохо дело, — шепнул мне на ухо Паша.
— Не гони коней, — шепнул я в ответ. — Еще не вечер.
Фостер пригласил следующего свидетеля. Им оказался продавец из магазина, где Игорь взял провизию, некий Дерек Шульман.
— Вы встречались раньше с обвиняемым? — спросил прокурор.
— Никогда, — заявил тот. — Деревня-то у нас маленькая, все наперечет. Может, где в других местах и виделись, да разве же все упомнишь…
— Это они приходили в магазин двадцатого февраля?
— Были, как же, — кивнул тот. — Продукты требовали. Только я не дал — денег у них не было. Лавка у меня маленькая, я сам и продавец, и хозяин, чего уж. Жена-то моя, значит, в город уехала к сестре, так вот, и говорит, значит, никому, мол, в долг ни-ни!
— Это не имеет отношения к делу, — перебил его судья. — После снегопада вы дали им продуктов?
— Ну, э-ээ, да. Мистер Де Билл позвонил и попросил дать. Что делать — не замерзать же.
— Вопросов больше не имею, — закончил Фостер.
Милленкемп поднял руку.
— Есть вопросы у защиты?
— Да, ваша честь… Скажите, обвиняемый предложил вам что-нибудь в обмен на товары вместо денег?
— Ну, насыпал горстку каких-то шариков. Жемчуг, сказал. А я откуда знаю, жемчуг там оно или горох — я академиев не кончал. Нет, говорю, не продам. Поди потом проверь.
— Но после снегопада вы таки взяли жемчуг?
— Взял, а что делать? Он все равно их там оставил.
Милленкемп встал, вынул из папки какой-то листок бумаги и передал его судье.
— Вот заключение ювелира, который с разрешения мистера Шульмана провел экспертизу. Он подтвердил, что в уплату было передано тридцать жемчужин хорошего и превосходного качества без отделки и оправы, номинальной стоимости около тысячи двухсот долларов США за всю партию.
Зал возбужденно зашумел. И было от чего! На эти деньги глупый лавочник мог купить себе новый магазин, а на остаток жить безбедно.
— Принято, — кивнул судья. — Подшейте к делу.
Настала очередь третьего свидетеля обвинения.
— Господин Ральф Уинстон МакХауэлл, представитель кино-компании «Вернер Пикчерз Продакшн», — объявил судья.
— А этот-то каким боком? — изумился Паша. Я пожал плечами.
Ральф МакХауэлл оказался загорелым сухощавым субъектом с ослепительно рыжими волосами и такими же усами.
— Господин МакХауэлл, — начал Фостер. — Соблаговолите рассказать, что вы делали на острове Джемс архипелага Галапагос в июле месяце этого года.
У Игоря отвисла челюсть. Признаться, я тоже был ошарашен. Паша втихомолку замысловато выругался и навострил уши.
— Я был ассистентом кинооператора на съемках натурных сцен для фильма «Петля» господина Стивена Сильверберга. Действие фильма происходит в семнадцатом веке, и для съемок был построен полнометражный макет бригантины тех лет, экипированный по возможности точно так же, как снаряжались суда того времени. Господин Сильверберг решил проводить натурные съемки в океане близ Галапагосского архипелага, для чего корабль снабдили дизелем и добрались туда своим ходом. Второго июля мы стали на якорь близ острова Джемс и высадились на берег для проведения съемок…
Далее последовал пространный рассказ о том, как мы увели их бригантину, после чего лишь подошедшее три дня спустя резервное судно сняло киношников с острова. Фильм пришлось доснимать в павильоне. Особого ущерба это, правда, не причинило, но творческий замысел режиссера был основательно подорван.
— Итак, — заключил обвинитель, — мы видим, что на самом деле перед нами самые обыкновенные хулиганы, захватившие бутафорский корабль. После этого они несколько раз появлялись то тут, то там, в доказательство чего позволю себе предъявить статьи известного историка Фридриха фон Мейера, опубликованные в разных периодических и научных изданиях в период с августа по февраль сего года. Я думаю, корректность, компетентность, глубокая эрудиция и высочайший профессионализм этого ученого ни у кого не вызывает сомнений.
Судья просмотрел кипу вырезок, кивнул и передал секретарю.
— Подшейте к делу. Слово защите!
Милленкемп встал.
— Прошу пригласить свидетеля защиты.
Дверь открылась, пропустив невысокого пожилого человека с сединой в волосах, одетого, несмотря на жару, в черный деловой костюм и шляпу. Провожаемый настороженными взглядами публики, он проследовал к свидетельскому месту, где снял шляпу и остановился.
— Назовите ваше имя, — сказал судья.
— Профессор Фридрих фон Мейер, токтор исторических наук, — с сильным немецким акцентом сказал тот. — Претставляю сдесь Берлинский институт морской истории и торговли.
Зал возбужденно загудел. Полыхнула пара-тройка блицев. Профессор (а это был тот самый немецкий турист) оставался спокоен.
— Что вы имеете сказать следствию? — спросил его Милленкемп.
— Фот уше много лет я изучать историю пиратства семнатцатого века, начал он, — и, клянусь, не было в ней большей загатки, чем знаменитая Либерталия — Страна Свободы острова Мадагаскар…
Мы слушали, затаив дыхание, историю возникновения, расцвета и гибели этого, пожалуй, самого странного государства в истории человечества — пиратской республики Свободы.
— …И вот спустя почти три века наследники Либерталии вернулись на север Мадагаскара, — закончил фон Мейер. — Как вы думаете, кто построил этот город? Эту крепость, где теперь располагается тюрьма?
— Если это так, — возразил прокурор, — зачем же было угонять корабль, предназначенный — смешно сказать! — для съемок фильма?
— А вы никогда не задумывались, как они вообще попали на Галапагосы? Их корабль затонул неподалеку от острова, и они просто взяли с боем ваше судно в трофей. А как бы вы поступили на их месте, завидев такую картину? Кто мог знать, что там снимается кино? Налицо обычное недоразумение. Я думаю, это отдельный вопрос, и к делу он не относится. Тем более что компания не имеет особых претензий к обвиняемым, если те вернут им корабль.
— Вопросов больше не имею, — сухо сказал Фостер.
— Защита вопросов не имеет, — сказал Милленкемп. Игорь фыркнул и презрительно отвернулся.
— Готов ли адвокат Гарри Перри Милленкемп произнести заключительную речь защиты? — спросил судья.
— Да, ваша честь. — Милленкемп встал, прошелся несколько раз перед судом и присяжными и заговорил. — Как уже сказал обвинитель, — начал он, — вся эта шумиха возникла всего лишь из-за того, что обвиняемые взяли продукты в местном магазине, расплатившись за них не деньгами, но жемчугом, причем собственноручно пойманным и на сумму, много превышающую стоимость взятого товара. Многочисленные документы, приведенные как мной, так и обвинением, свидетельствуют, что эти люди, являющиеся по сути своей гражданами Мадагаскара, лишь возвратились к себе домой и попытались восстановить разрушенное. Да, они не имели на это юридических прав, но кто сказал им об этих правах? Никто. Они признавали только одно право — право наследственной собственности. Свидетельство такого авторитетного лица, как господин Фридрих фон Мейер, ясно дает нам понять, что мы имеем дело с интереснейшим феноменом, своего рода историческим реликтом — остатками знаменитейшего некогда флота республики Либерталии. Мы не имеем никаких свидетельств преступных действий капитана Гурея и его команды. Есть сведения, что корабль их подобрали и присвоили австралийские власти. Давайте в таком случае судить и их тоже! Так? Ведь нет! Итак, что мы имеем по нашему делу? Первое — мелкое хулиганство без злого умысла, а именно — снежная метель. Так ли уж она была опасна, как рассказывает сержант Де Билл? Насколько мне известно, никто не заболел — разве что рухнула пара крыш. Второе — в лавке было взято некоторое количество продуктов и оплачено жемчугом. Да, они опять же не имели юридического права обосновываться здесь. Но нужно ли их судить так строго? Подумайте над этим. Каждый имеет право жить, где хочет (соблюдя, конечно, все необходимые формальности), но в конце концов, капитан Гурей действительно ГУБЕРНАТОР ОСТРОВА МАДАГАСКАР! У меня все. Предоставим оценивать историческую значимость этого открытия специалистам и давайте рассматривать все это дело как простое недоразумение.
Суд совещался больше получаса, затем было зачитано постановление.
Игорь, Олег, Витя и Коля были оправданы с освобождением из-под стражи и депортацией из страны в десятидневный срок. Корабль подлежал конфискации в пользу киностудии. Обвинение, однако, сняли не полностью — пятеро присяжных голосовали за оправдание, двое — против.
