Джером Джером - Большая коллекция рассказов
– Мисс Булстрод? – не без удивления переспросил Поэт. – Вы говорите о сестре Джонни?
– Вот именно. А ты откуда знаешь? Ведь ты же был в Йоркшире.
– Вчера вернулся. И ехал с нею вместе.
– Ехал с нею вместе?
– Да, от Мэтлок-Бата. Да что с вами со всеми? У вас такой вид…
– Присядь, – пригласил его Адвокат-без-практики. – Давайте обсудим все спокойно.
Александер, заинтересованный, сел.
– Ты говоришь, что вчера приехал в Лондон с мисс Булстрод. Ты уверен, что это была мисс Булстрод?
– Уверен? Да я ее с детства знаю.
– Когда ты приехал в Лондон?
– В половине четвертого.
– И что же с нею сталось? Куда она должна была ехать с вокзала?
– А я не спросил ее. Видел только, как она садилась в кэб. Я торопился и… что это такое с Херрингом?
Херринг вскочил и, схватившись за голову, быстро шагал из угла в угол.
– Не обращай внимания. Мисс Булстрод – ей сколько лет?
– Восемнадцать – нет, уже девятнадцать исполнилось.
– Она такая высокая, красивая?
– Да. А что, с ней что-нибудь случилось?
– Ничего. С нею-то ровно ничего не случилось. Весело проводит время, и только.
Поэт был рад это слышать.
– Час тому назад, – начал Джек Херринг, все еще сжимая голову руками, как бы для того, чтоб удостовериться, что она на месте, – час тому назад я спросил ее, может ли она когда-нибудь полюбить меня. Как вы думаете, можно рассматривать это как предложение руки и сердца?
Все члены клуба сошлись на том, что это равносильно предложению.
– Но позвольте. Почему же? Я просто так спросил, без всякой цели.
Члены клуба в один голос заявили, что это увертка, недостойная джентльмена.
Времени терять было нельзя. Джек Херринг тут же сел писать письмо мисс Булстрод.
– Но я не понимаю… – начал Поэт.
– Господа, да уведите его куда-нибудь и объясните ему! – простонал Джек Херринг. – Я не в состоянии думать, когда кругом такой шум.
– Но почему же Беннет?.. – прошептал Порсон.
– А где Беннет? – крикнуло сразу несколько голосов.
Беннета со вчерашнего дня не видали.
Письмо Джека «мисс Булстрод» получила на другое утро, за завтраком. Прочитав его, «мисс Булстрод» встала и попросила миссис Постуисл дать ей взаймы полкроны
– Мистер Херринг наказывал мне ни под каким видом не давать вам денег, – сказала миссис Постуисл.
«Мисс Булстрод» протянула ей письмо.
– Прочтите это, и вы, может быть, согласитесь со мной, что ваш Херринг осел.
Миссис Постуисл прочла письмо и принесла полкроны.
– Я бы вам советовала первым делом побриться – конечно, если вам не надоело валять дурака.
«Мисс Булстрод» сделала большие глаза. Миссис Постуисл преспокойно продолжала завтракать.
– Не говорите им! – умолял Джонни. – По крайней мере сейчас не говорите.
– И не подумаю. Мне-то какое дело.
Двадцать минут спустя настоящая мисс Булстрод, гостившая у своей тетки в Кенсингтоне, изумлялась, читая наскоро набросанную записку, которую доставил ей в конверте рассыльный: «Мне нужно поговорить с тобой – наедине. Не кричи, когда увидишь меня. Ничего особенного не случилось. Объясню в двух словах. Любящий тебя брат Джонни».
Двух слов оказалось мало, но в конце концов Младенец все объяснил.
– Долго ты еще будешь смеяться? – спросил он.
– Но ты такой уморительный в этом наряде, – оправдывалась сестра.
– Они этого не находили. Я их здорово провел. Держу пари, что за тобой никогда так не ухаживали.
– А ты уверен, что провел их?
– Приходи в клуб сегодня вечером в восемь часов и увидишь. Может быть, потом я сведу тебя в театр – если ты будешь умницей.
Сам Младенец явился в клуб около восьми часов. Его встретили очень сдержанно.
– Мы уж хотели разыскивать тебя через полицию, – сухо заметил Сомервилль.
– Меня вызвали неожиданно – по очень важному делу. Страшно признателен вам, господа, за все, что вы сделали для моей сестры. Она только что рассказала мне.
– Ну полно, стоит ли об этом говорить?
– Нет, правда, я вам страшно благодарен. Не знаю, что бы она делала без вас.
Члены клуба наперебой уверяли, что это сущие пустяки. Их скромность и упорное нежелание вспоминать о своих добрых делах были прямо трогательны. Они все время старались перевести разговор на другую тему.
– Особенно восторженно она отзывалась о тебе, Джек, – упорствовал Младенец. – Я никогда не слыхал, чтоб она кем-либо так восхищалась.
– Ты же понимаешь, голубчик, что для твоей сестры… все, что я был в силах…
– Знаю, знаю; я всегда чувствовал, что ты меня любишь.
– Ну полно же, будет об этом! – умолял Джек Херринг.
– Только вот письма твоего сегодняшнего она как-то не поняла, – продолжал Младенец, игнорируя просьбу Джека. – Она боится, что ты счел ее неблагодарной.
– Видишь ли, – принялся объяснять Джек Херринг, – я опасался, что две-три моих фразы она могла истолковать неправильно. И я написал ей, что бывают дни, когда я как будто не в себе – сам не знаю, что делаю.
– Это неудобно, – заметил Младенец.
– Очень. Вот и вчера был один из таких дней.
– Сестра мне говорила, что ты был очень добр к ней. Сначала ей показалось не очень любезным с твоей стороны, что ты не хотел одолжить ей немного денег. Но, когда я объяснил ей…
– Конечно, это было глупо, – поспешил согласиться Джек. – Теперь я это вижу. Я сам нынче утром пошел объясниться с ней. Но ее уже не было, а миссис Постуисл советовала мне лучше и не объясняться. Я так ругаю себя…
– Голубчик, за что же ты ругаешь себя? Ты поступил благородно. Она нарочно хотела сегодня зайти в клуб, чтобы поблагодарить тебя.
– Ни к чему это, – сказал Джек Херринг.
– Вздор! – сказал Младенец.
– Нет, право. Ты извини меня: но все-таки я лучше не выйду к ней. Лучше мне с ней не встречаться.
– Да она уже здесь, – возразил Младенец, беря из рук швейцара визитную карточку. – Ей это покажется странным.
– Нет, право, я лучше не пойду, – жалобно повторил Джек.
– Это невежливо, – заметил Сомервилль.
– Иди сам.
– Меня она не желает видеть.
– Как не желает? – возразил Младенец. – Я забыл сказать, что она обоих вас желает видеть.
– Если я ее увижу, – сказал Джек, – я скажу ей всю правду.
– А знаешь – я думаю, это будет проще всего, – решил Сомервилль.
Мисс Булстрод сидела в вестибюле; и Джек и Сомервилль нашли, что ее теперешнее, более скромное платье гораздо больше ей к лицу.
– Вот они, – торжественно возвестил Джонни. – Вот Джек Херринг, а вот и Сомервилль. Представь себе, я едва убедил их выйти повидаться с тобой. Милый старый Джек, он так застенчив.
Мисс Булстрод поднялась с кресла и сказала, что не знает, как благодарить их за всю их доброту к ней. Мисс Булстрод, по-видимому, была очень растрогана; голос ее дрожал от волнения.
– Первым делом, мисс Булстрод, – начал Джек Херринг, – мы считаем необходимым признаться вам, что все это время мы принимали вас за вашего брата, переодетого в женское платье.
– А-а! – воскликнул Младенец. – Так вот в чем дело? Если б я только знал… – Он запнулся и горько пожалел о своих словах.
Сомервилль схватил его за плечи и поставил рядом с сестрой под газовым рожком.
– Ах ты… негодник! – сказал Сомервилль, – Да ведь это все-таки был ты.
Младенец, видя что игра проиграна, и утешаясь тем, что не он один одурачен, сознался во всем.
В тот вечер – и не только в тот вечер – Джек Херринг и Сомервилль были с Джонни и его сестрою в театре. Мисс Булстрод нашла Джека Херринга «очень милым» и сказала об этом брату. Но Сомервилль, Адвокат-без-практики, понравился ей еще больше и впоследствии, когда Сомервилль, уже утративший право на свое прозвище, подверг ее допросу, призналась ему в этом сама.
Но все это не имеет отношения к нашей истории. Кончается она тем, что в условленный день, в понедельник, мисс Булстрод явилась под видом «мисс Монтгомери» к Джауиту и заручилась для последней страницы «Хорошего настроения» объявлением о мраморном мыле на шесть месяцев, по двадцати пяти фунтов стерлингов в неделю.
Электронная книга издана «Мультимедийным Издательством Стрельбицкого», г. Киев. С нашими изданиями электронных и аудиокниг Вы можете познакомиться на сайте www.audio-book.com.ua. Желаем приятного чтения! Пишите нам: [email protected]
