Такемия Ююко - ТораДора. Том 6
– Кхе!…
Сердце болит, ноги подкашиваются… в обморок бы упасть, так ведь по желанию не упадёшь. Рюдзи повернулся. Ното смотрел на него как на лжеца, глаза Тайги светились смертоносным красным светом. «Ах…» Глядя на это, Ами надела свою раздражающую ангельскую улыбку.
– Такасу-кун, почему ты врёшь? Минори и остальные действительно страдают, ты их всех обманул… Мы же все друзья, все беспокоятся не меньше твоего. Да, вот такой уж человек Такасу-кун…
– Такасу-кун!… Плачет ли судья в твоём сердце?!
Обруганный своей возлюбленной Минори, Рюдзи ощутил безнадёжность и яростно обернулся к Ами.
– Ты, ты! Предательница! Слушайте, всё не так! Сэнсэй не хотела раздувать ситуацию и просила нас молчать ради Китамуры! Сэнсэй сказала, что сама вернёт Китамуру в норму, словно ничего не случилось! А ты с радостью всем всё разболтала!…
– Смешно. Это ж такая мелочь. Что страшного может случиться, если я это рассказала? В любом случае, ситуация уже раздута и вряд ли мы чётко представляем себе детали. Кроме того, уход Юсаку из школьного совета сложно назвать новой информацией. Вы же все помните, что он кричал об этом вчера, убегая из класса, так ведь?
– Впервые об этом слышу…
– Ага, впервые, впервые.
– Он что-то такое сказал?
– Нет, помню только, что Маруо что-то кричал.
– Ничего такого не помню.
– Мои вчерашние воспоминания уже стёрлись.
Все скрестили руки перед грудью, обменявшись взглядами и действуя заодно. Ами холодно фыркнула, глядя на одноклассников, в скривившихся уголках губ прорезалась её настоящая сущность. Кто-то легко хлопнул её по плечу…
– Видишь, это новая информация! Почему ты всем разболтала? Одинокая Леди просила нас молчать, потому что не хотела раздувать страсти. А ты что делаешь, когда треплешься об этом?!
– А?… Но я такая пустоголовая, я не умею врать, я просто случайно проговорилась.
– Враньё! Всё ты и твоя неискренняя сущность! Ты злой человек!
Рюдзи наконец сказал это с чувством выполненного долга, заставившего его слегка содрогнуться. Но Ами, стоящая перед ним, лишь беспечно подняла брови.
– Не ошибись, Такасу-кун. Я не злой человек, я по-настоящему честный человек. Разве ты не видишь, кто счастлив, узнав, что Китамура ушёл из школьного совета? Не потому ли, что я сказала правду?
– Смотри сюда! – Да, это не ошибка – с того места, куда показывала Ами, доносился смех. Плечи Тайги тряслись. – Гр-р! – Рюдзи дёрнул Тайгу, заслонил собой, чтобы остальные не видели её смеющееся лицо, и зашептал…
– Тай… Тайга… Ты как реагируешь?! Тебе не кажется, что сейчас не время для смеха?!
Хотя Тайга изо всех сил старалась подавить смех, она продолжала косить глазами, словно дикий зверь, прячущийся в тени, беззвучно смеясь одним животом…
– Конечно, я беспокоюсь за Китамуру-куна. И я надеюсь, что скоро он вернётся в норму. Но, но… Это замечательно, что Китамура-кун ушёл из школьного совета! Теперь он прекратит общаться с боссом, с этой мартышкой-самозванкой, которая раздражает, как мелкий москит…
Какая эгоистичная радость… Как можно быть такой эгоисткой? «Смотри!» Тайга действительно повела себя так же, как и громко хохочущая Ами. Как злыдня. Зловещий взгляд Рюдзи смахивал на выражение окровавленной, только что отделённой от тела головы, готовящейся вцепиться в яремную вену своего палача. Злобность девушек здорово напугала его.
– Как бы то ни было, ключ к разгадке бунта Маруо связан со школьным советом, верно? Да, похоже на то, он взбесился именно при упоминании школьного совета! Совет – это жизнь Маруо, похоже, всё очень серьёзно. Что мы можем сделать для Маруо?
Мая сжала кулаки, вспыльчиво шагнув вперёд. – Успокойся, успокойся. – Нанако пыталась успокоить побагровевшую, серьёзно настроенную Маю.
– Правильно, Ами! Есть идеи?
– Хм-м… Ты меня спрашиваешь?
– Ну конечно тебя, ты надёжный человек, да ещё и подруга детства Маруо. Пожалуйста, помоги нам вернуть Маруо в норму.
Выдержат ли её хорошие манеры этот вопрос?… Рюдзи скрестил руки на груди и ничего не сказал.
– Как тупаячихуахуа может быть надёжной!
– А!
Тайга заговорила с ним. Одновременно она смело и агрессивно воткнула кусочек жареной картошки из бэнто Ното прямо в ноздрю Ами, следя, чтобы вошло глубоко. Ното и Харута уставились на нос Ами. Рюдзи, ещё не залечивший психологическую травму от мятного бальзама для губ, непроизвольно потёр свой нос. Похоже, Тайга изучила ещё одно бесполезное издевательство.
– Тупая чихуахуа! «Тупая» значит самая глупая из всех глупых дур! У тупой чихуахуа нет мозгов, нет характера, и что самое важное, нет доброты! Единственное, что тупая чихуахуа может делать хорошо – это притворяться, но даже это она делает плохо!
– Это… Это действительно больно, дура!
– Гонг…
Ами врезала Тайге по голове, потирая больной нос. «Ами, платок!» «Давай сюда!» Мая и Нанако протянули платки, а Минори ухватила Тайгу за голову и тряхнула…
– Эй! Тайга! Так нельзя!
Другая рука убрала волосы, упавшие ей на щёки, обратно за уши.
– Что такого плохого в несовершенном притворстве? Третий год! Класс В!
– Минори, заткнись! Не время для этого! У Ами из носа соль течёт!
– Ма-Мая, не надо так буквально!
Ами резко выхватила платок из руки Маи, глядя на Тайгу со слезами на глазах.
– Тигр… Сегодня я действительно зла…
– Ты так высокомерна, даже со сверкающей солью из носа, лысая!
– Я не лысая!
– Лысая, лысая!
– Не лысая!
Все парни смущённо молчали, не в силах представить последующее. Что дальше… давление… провокация снятия скальпа… старение… неизбежная участь… нет! Чувствительное мужское сердце напоминало калейдоскоп, перебирая мириады тревожных тонов. Но Тайга и Ами не думали о юных сердцах присутствующих ребят, обостряя перепалку с каждой минутой.
– Да, да, тупая чихуахуа – чудовище, всё в волосах, не лысая, не лысая!
– Что?! Ну теперь я точно разозлилась! Я лысая, говоришь?! Да, я лысая! Лысая!
Ох… Теперь даже девушки в классе окрасились в депрессивные тона.
– Ё-моё! Ты чему угодно радуешься! Ами-тян… Ами-тян устала от всего этого! Сама потрудись, глупыймелкотигр! Ах да, я слышала, что ты новая пассия Юсаку, так?! Потрясающая глупость! Не знаю, может твоих мозгов, доброты, скорости и всего прочего хватает! Хмф, но вот роста тебе не хватает точно!
– Ами, это правда?!
Нервно вскрикнула Мая, храбро отталкивающая оскалившую зубы Тайгу. Ами окончательно сбросила маску, открыв свою истинную натуру, выпалив с перекошенным лицом…
– Никто из вас не понимает настоящего Юсаку! Хороший ученик, который плачет как ребёнок в комфортных условиях, только чтобы привлечь внимание! Вы выглядите дураками, беспокоясь об этом идиоте! Мая и Нанако так заволновались о нём, когда я рассказала им. По правде говоря, он совсем не тот человек, каким вы его видите!
Высказавшись, тяжело дышащая злая чихуахуа надела удовлетворённое выражение, холодно глядя на беспокоящихся о Китамуре ребят, включая Рюдзи.
– Вы уже забыли? Уже зима нашего второго года, пора всерьёз думать об экзаменах в колледж. Не стоит беспокоиться об этом златовласом типе, пытающемся сбежать от суровой правды жизни. Ни у кого нет лишнего времени, чтобы волноваться о Юсаку, да? Пока вы беспокоитесь о нём, ваши соперники уже ходят на дополнительные занятия, заботясь о своём будущем, опережают вас. Как бы то ни было, хороший ученик Юсаку может бросить всех вас, тратящих на него такое драгоценное время, как следует поработать самостоятельно и поступить в хороший университет. Ему не надо становиться президентом школьного совета, чтобы быть выдающимся, раз уж он всеми любимый парень с прекрасным будущим.
– И он должен знать, что кто-то придёт и поможет ему, когда он плачет.
Почему-то последняя фраза была сказана словно про себя.
Никто не смог возразить Ами. Правильные до боли аргументы заставили всех замолчать. Хлоп! Ами хлопнула в ладоши, снова надев свою милую маску.
– Вот так. Слушайте все! Обеденный перерыв почти закончился, готовимся к следующему уроку! Времени мало, мы никогда не продвинемся вперёд, если будем заниматься только приятными вещами вроде школьного фестиваля. Так, Ното-кун, быстро доел бэнто. Харута-кун, утри слюни. Такасу-кун, ты арестован за своё лицо, немедленно отправляйся к пластическому хирургу.
– Ка-какое тебе дело?!
– ХА-ХА-ХА! – Ами неожиданно сменила позу и направилась прочь, злобно хохоча. Рюдзи лишь глядел на её удаляющуюся фигуру. Затем повернулся к Минори, ткнувшей его в плечо, не в силах сказать что-либо от неловкости после собственной лжи. Но…
– Такасу-кун… Нет, судья в сердце Такасу-куна, ты не хочешь сходить домой к Китамуре-куну после школы?
