Анатолий Вилинович - Остап Бендер и Воронцовский дворец
— А еще он сказал, — перебила супруга Ксения Алексеевна, что никак не соответствовало бывшей выпускнице из института благородных девиц, и это было объяснимо, так как за годы правления гегемона пролетариата культура её поведения неузнаваемо изменилась. Петр Николаевич укоризненно посмотрел на неё и хотел продолжить, но она опередила его словами: — Да, сказал, что если мы встретим когда-либо этого фотографа, Мацкова, как он его называл, то мы должны спросить у него за сколько он продаст свой фотоальбом с известными лицами и что он заплатит очень щедро за этот самый фотоальбом.
— И что за таинственный этот альбом — хлопнул себя по колену рукой Бендер.
Но в это время Петр Николаевич вновь стал гидом и до Ялты успел кратко рассказать компаньонам о Никитском ботаническом саде и о Массандре, о её многолетних винных хранилищах князя Голицына.
А когда «майбах» въехал в Ялту, то Бендер распорядился;
— Адам, поезжайте, в Алупку, доставим наших уважаемый друзей к их дому.
Березовские были несказано благодарны за такую услугу и Петр Николаевич по пути вновь поведал интересное о царском дворце Ливадия, Ореанде, Золотом пляже, дворцах Юсупова и Дельбер. Не забыл он упомянуть и о дворце «Кичкинэ». И когда он упомянул о нем, то Бендер тут же спросил:
— Петр Николаевич, а нет ли у вас знакомых людей, которые служили в свое время в этом самом «Кичкинэ»?
К только Березовский собрался было ответить, как Ксения Алексеевна тут же опередила его:
— Как нет, разумеется, имеются, Алиса Евгеньевна Абанина, бывшая гувернантка детей владельцев дворца. Управляющий…
— Нет, Ксения, как мне известно, Апостолов Александр Михайлович уже покинул Крым, — поправил супругу Петр Николаевич.
— Ах, да, его фамилия Апостолов…
— Его долго притесняли власти допросами и разными подозрениями, вот он и решил уехать, — вздохнул Березовский.
— Ну еще наш знакомый, тоже гувернёр, а сейчас завхозом там служит, Владлен Яковлевич… — добавила Ксения Алексеевна.
— Сейчас там санаторий, граждане-товарищи, так что Владлену Яковлевичу Денисову и удалось пристроиться, как и мне экскурсоводом, — усмехнулся Березовский.
— Многим так пришлось, — подтвердила Ксения Алексеевна.
— А служанку Мильх, вы знали?
— Мильх? — посмотрела на супруга Ксения Алексеевна?
— Не приходилось знать, — ответил Петр Николаевич.
— Да и я не слышала такую фамилию, — подтвердила Березовская.
— Она имела какое-нибудь отношение к Елизавете Андреевне? — немного помолчав, спросил Петр Николаевич.
— Нет-нет, к ней интерес по другой причине. Графиня Воронцова-Дашкова это была великая графиня своего времени, как надо полагать, — промолвил Бендер.
— Это верно, — вздохнул Березовский. — Вся её родословная тесно связана с многочисленной аристократической родней: Долгоруковых, Шуваловых, Шереметьевых, Демидовых, Мусиных-Пушкиных…
— Пушкиных? — спросил Бендер.
— Да, но чтобы вам было более понятно и ясно, сделаю экскурс в историю, её биографии…
— Но коль уж речь зашла об этом, Петр, следует сказать и о графе Воронцове-Дашкове, супруге Елизаветы Андреевны, судари. Илларионе Ивановиче, — вставила Ксения Алексеевна.
— Воронцов-Дашков Илларион Иванович 1837 года рождения, получил хорошее образование в Санкт-Петербурге, затем учился в Московском университете. А в 1839 году перевелся на Кавказ. Служил адъютантом кавказского наместника князя Барятинского. Получил орден святой Анны четвертой степени с надписью: «За храбрость» и золотую саблю с такой же надписью. Затем отправляется в Туркестан и в тридцать лет назначается командиром лейб-гвардейского гусарского его величества полка. В Питер возвращается светским генералом, георгиевским кавалером.
В 1867 г. Илларион Иванович женится на Елизавете Андреевне, Лиле, как её ласково называли в роду Шуваловых. Она была внучкой первого кавказского наместника князя Михаила Семеновича Воронцова, приходившегося Иллариону Ивановичу троюродным дядей.
— Вот так вновь соединились две ветви Воронцовых, — улыбнулась Бендеру Ксения Алексеевна.
— Вы говорили о Пушкиных? — заметил Бендер.
— То, что вы имеете в виду, это другое, уважаемый Богдан Османович. Имелся родственный род Мусиных-Пушкиных. Но коль возник таков вопрос, то скажу. Существует пушкиноведческая гипотеза, что мать Елизаветы Андреевны Софья Михайловна Воронцова является дочерью Пушкина, которой предположительно и было посвящено стихотворение поэта: «Прощай, о милое дитя, я не скажу тебе причины…».
— Но это гипотеза, судари, предположение, — взглянула на Остапа Ксения Алексеевна.
— Но вернемся к Воронцову-Дашкову, граждане-товарищи, — продолжил Березовский. — Живя в своем тамбовском имении — Ново-Томниково, он был склонен находить причины революционного наростания. В 1881 году 1 марта убит Александр I. Связанным давней дружбой с наследником, Воронцов-Дашков принимает охрану безопасности Александра III. Ведет тайные переговоры с «Народной волей» прекратить террористические акты.
В 1881-82 годах Илларион Иванович занимает пост министра императорского двора и уделов, главного управляющего конезаводом, канцлера Капитула российского и императорских орденов. Благотворителен, что не всегда нравится Александру III. Но дружба сохраняется. Возглавлял Российское общество Красного Креста…
— Которое в двадцатом Советы упразднили, — вставила Березовская.
— Но в двадцать третьем, насколько я помню эти же Советы создали Союз обществ Красного Креста и Красного Полумесяца, — уточнил Петр Николаевич.
— Только бы не по старому назвать… — усмехнулась его супруга.
— Ну что же, судари, несколько слов в заключение моего рассказа о графе Воронцове-Дашкове, — помолчав немного, промолвил Березовским. — В 1905-году он назначается наместником на Кавказе, где служит до 1915 года. Как известно в это время там бурлит революционное движение. Он старается исправить ошибки прежней администрации. Но в 78 лет Воронцову-Дашкову уже не под силу такая деятельность и в августе 1915 года он уходит в отставку. Получает орден святого Андрея Первозванного и орден Георгия 3-й степени… Вот каков супруг был у нашей графини Елизаветы Андреевны…
— Очень интересно, очень, уважаемый Петр Николаевич, только еще вопрос. Он жил после Кавказа в Воронцовском дворце?
— Разумеется. И 15 января 1916 года Воронцов-Дашков скончался тут же, в Алупке, — кивнул он в сторону дворца так как «майбах» уже въезжал в городок.
Доставив Березовских в Апупку, компаньоны вернулись в свою штаб-квартиру в Ялте. После ужина, расхаживая взад-вперед по веранде, Бендер говорил:
— Вот видите, детушки-компаньоны, Канцельсон не дремлет. Побывал не только у Софьи Павловна, но и у Фатьмы Садыковны, а теперь нам стало известно, что был он также и у Березовских. И не ошибусь, если скажу, что греческий негоциант побывал бы с тем же делом и у Екатерины Владимировны с его муженьком, не иначе, как офицериком в прошлом, если бы они были бы сейчас в Ялте. И везде вопрос у него: «как найти фотографа Мацкова?» И не так самого фотографа, как приобрести таинственный и загадочный фотоальбом Мацкова. Вывод один: искать надо не только Мацкова, а лучше сам фотоальбом…
— Эге-ге, — пустил смешок. Балаганов. — Как же его? Живого человека не можем найти, а как же найти этот самый фотоальбом?
— Да, Остап Ибрагимович, это сложная задача, — пригладил усы Козлевич. — 0 кладе мы знаем, что он где-то во дворце. А фотоальбом? Ясно, что в нем кроется разгадка места, где сокрыты ценности уважаемой графини Вороницовой-Дашковой. Если даже старший помощник капитана «Тринакрии» ищет его разными путями, — высказывался он.
— Всё это так, Адам Казимирович, командор, но разве его отыщешь? — с явным скепсисом проговорил Балаганов. — Об этом можно только догадываться.
Остап молчал, слушая высказывания своих ком-паньонов-помощников, но услышав последние слова рыжеволосого названного брата, чуть было не взорвался в негодовании:
— Догадываться, Догадываться, — взглянул на него Остап. — Так или иначе, но нам надо найти этот фотоальбом, камрады — рубанул рукой воздух Бендер. И голосом не терпящим возражений, решительно заявил: — Но чтобы его найти, попробуем отыскать сестру и брата Мильха Виктора Карловича. Но где их искать? Сестру во дворце… а вот мичмана Мильха… — погасив раздражение, задумался Бендер.
Козлевич и Балаганов молча смотрели на своего руководителя и ждали, что тот скажет дальше, какие наметит их дальнейшие действия, что предложит, и он предложил:
— Завтра едем в «Кичкинэ».
Глава 5. В «Кичкинэ»
Рано утром компаньона выехали из города и вскоре Козлевич остановил «майбах» во дворе дворца «Кичкинэ». Время завтрака для отдыхающих еще не наступило, время службы для персонала уже началось.
