Дмитрий Ненадович - Повесть о потерянном времени
— Вы что это, начали сюда «бомжей» на постой пускать? — спросил Сергей знакомого ему «физика», охранявшего стоянку, кивнув на продвинутый автопарк.
— Да нет, это все наши. Оперативная служба на отдых приехала…, — зевнул разморенный кислородом лесного воздуха «физик», — им ведь положено на таких машинах ездить… Как же иначе в «бомжовскую» среду внедряться?
— Эти, похоже, основательно внедрились. Машины-то явно не оперативные. Из оперативных только пару «фольксов» в этом году закупили, — высказал свои крамольные мысли вслух Сергей и побрел вслед за женой по лесной тропинке к стоящему среди деревьев новенькому бараку. Не прошли они и половину пути, как из барака высыпали гурьбой на улицу какие-то возбуждённые молодые люди в новомодных для того времени малиновых и зелёных блестящих пиджаках. Лесная тишь была мгновенно попрана возмущенными голосами владельцев этих понтовых пиджаков. Из-за значительной удалённости до неспешно ковыляющих по тропинке супругов доносились лишь обрывки фраз: «Отстой! Хрен с этой Ладогой! Купаться… Канары… Нет условий! Домой! Питер!» Размахивающая руками гурьба постепенно преобразовалась в толпу. Толпа двинулась к автомобильной стоянке прямо через лес, и вскоре колонна «меринов» и «бэх», глухо урча экологичными двигателями, уже пылила по лесной дороге в надежде скорой встречи с асфальтовым шоссе.
— Слушай, неужели ты с этими людьми служишь в одном управлении? Я, если бы была не в теме, подумала бы, что это какой-нибудь саммит управляющих коммерческих банков города Питера…, — с удивлением спросила Сергея наблюдавшая всю эту картину жена.
— Ну, знаешь ли… В общем, всё это для маскировки. У них ведь сугубо оперативная работа. Ребята попросту сильно вжились в образ «бомжей»…
— В чей образ, говоришь, они вжились? — снова спросила ничего не понявшая жена.
— «Бом…». Тьфу… Ну этих… Как их… Ну в общем, в образ крупных и злостных налогонеплательщиков.
Очень редко, но всё же наблюдались злоупотребления и в оперативно-технических службах. Особенно это касалось «Потапа». Некоторые из корыстолюбивых начальников «Потаповских» подразделений грешили тем, что по денежной просьбе (предоплата по преступному договору на оказание услуг ФСНП недобросовестным коммерсантам) знакомых коммерсантов «ставили на прослушку» телефоны их конкурентов. По истечении какого-то времени корыстолюбцы обменивали задокументированные переговоры, а иногда ещё и сведения о перемещении лиц, являющихся конкурентами по бизнесу своих «знакомых друзей», на дополнительные денежные знаки (окончательная оплата по преступному договору ФСНП на оказание услуг недобросовестным коммерсантам). Выявить подобных махинаторов было очень сложно. Подразделения «Потапа» располагались на изолированной от остальных помещений территории, доступ на которую был строго ограничен. Но время от времени прослушиваемые коммерсанты, так же имеющие поддержку в правоохранительных органах, обращались с официальными жалобами в ФСБ или же поднимали скандал в прессе. Вслед за этим прокатывались мощные волны очистительных проверок, выбрасывая на грязный берег сморщенных и дрожащих от страха мздоимцев. Этих «жертв кораблекрушения», как правило, тоже никуда не сажали. Им чаще всего тоже предлагали написать заявления. Но бывали и исключения. Всё зависело от высоты связей обиженных бизнесменов в правоохранительных органах. И если эти связи проникали очень уж высоко вверх, то опальных руководителей «Потапа» могли тут же обвинить во всех смертных грехах, в том числе, в измене Родине, и препроводить «отщепенцев» для отсидки в известное сооружение, находящееся в столичном Лефортово.
Но всё ж таки это были отдельные случаи, составляющие исключения из общего правила. Налоговая полиция была молодой, незабюрокраченной, жизненной и дееспособной организацией. Это часто вызывало нездоровую зависть у сотрудников других спецслужб. Но не только это… Налоговая полиция, не в пример МВД и даже в некоторых аспектах ФСБ, была хорошо оснащена в оперативном и бытовом отношениях: современные автомобили, спецтехника и компьютеры, евроремонт помещений и т. д. Всё это, правда, никак не сказывалось на уровне благосостояния сотрудников ФСНП: оклады налоговых полицейских были чуть выше, чем у милиции, но гораздо ниже, чем у сотрудников ФСБ (что не мешало сотрудникам этого ныне сильно привилегированного ведомства завидовать полицейским по поводу того, что при расчете длительности ежегодного отпуска субботний день в налоговой полиции официально считался рабочим). Однако эта нездоровая зависть ни в коей мере не мешала проведению совместных операций налоговой полиции с МВД и ФСБ. Это была, скорее всего, зависть бытового уровня: Сергей всегда со смехом вспоминал гаишника, который остановил его «копейку» для проверки документов и в полном изумлении хлопал глазами, глядя то на подполковника, то на «копейку», и в диком трансе повторял как бы про себя: «Налоговая полиция… Подполковник… Ё-моё… На «копейке»…???!!! Не верю!!!»
Официально действенность функционирования налоговой полиции подтверждалась тем фактом, что собираемость налогов в казну увеличилась в разы ещё в первые месяцы её существования. Далее всё стабилизировалось: за первые два месяца наступившего года полиция оправдывала затраты на своё существование, а последующие десять месяцев приносило в казну «чистую прибыль». Неофициально действенность функционирования налоговой полиции подтверждалась тем фактом, что вороватые руководители вполне официально зарегистрированных фирм, пафосно обозначающие своевременное перечисление требуемых законом налогов, а на самом деле тщательно скрывающих реальную налогооблагаемую базу, иногда вдруг резко заболевали диареей только при одном упоминании о налоговой полиции. И болели этой болезнью иногда месяцами, периодически узнавая результаты проверок, проведенных в фирмах-конкурентах или же в фирмах-контрагентах. Очень многие из руководителей не могли долго выдерживать всех форм проявления этой неприятной болезни и в спешном порядке выводили свои предприятия из тени. И тогда болезнь хоть и медленно, но всё же отступала. Первое время это радовало освободившихся от скверны обмана государства и в одночасье ставших «белыми и пушистыми» руководителей, но когда вдруг выяснялось, что не хватает «баблосов» на понравившуюся виллу в солнечной Испании, подлые мыслишки всплывали вновь. В мыслишках тут же рисовались продвинутые схемы ухода от уплаты налогов через дыры в законодательстве. Но тут неожиданно вновь поступала спасительная, сильно отдающая негативом информация о том, что налоговая полиция, осознав брешь в законодательстве, принялась трясти изобретателя очередной схемы «брателлу Семёнчика» с утроенной силой. И трясла до тех пор, пока депутаты не внесли соответствующие поправки. А после завершения этого законотворческого акта «брателлу» тут же взяли и тупо так посадили. Семёнчик типа: «Ой-ей-ей, готов к деятельному раскаянию…». А ему в ответ сурово: «Вы что, не слышали недавнюю речь президента? А президент как раз сказал о том, что надо всегда соблюдать закон, а не только тогда, когда за хитрую жопу схватят… Да-да, прямо так с экранов телевизоров на всю страну и сказал. Он для таких как Вы слов не выбирает. Поэтому, подобные Вам либо до сих пор жуют сопли, либо валяются «замоченные» по сортирам». Высказали Семёнчику, как говорится, всё прямо в лоб, без всяческих обиняков то есть и упрятали этого гада в тюрьму на пять лет. А бизнес — он ведь не будет его, Семёнчика, пять лет ждать. Он, бизнес этот, и так уже почти развалился, пока Семёнчика как грушу трясли… И такая негативная информация очень быстро распространялась по российскому бизнес-сообществу. И охлаждала она многие пылкие в корысти своей головы. И забывали головы эти про виллы в Испании. Ненадолго, но забывали. А для того, чтобы подольше не вспоминали бизнесмены про заграничную недвижимость, приходилось налоговой полиции периодически идти на крайние меры и попугивать Семёнчиков и ему подобных банальной отечественной зоной.
Таковы были тяжкие будни налоговой полиции. У всех полицейских по разному протекали они. И в разных местах. У одних служба была связана преимущественно с добыванием информации посредством ежедневного таскания по саунам, барам, казино и фешенебельным кабакам и последующим лечением от алкоголизма, у других же служба протекала в скучных офисах различных ОАО, ООО, ЗАО и коммерческих банков и состояла в раскрытии преступных коммерческих тайн, а у третьих она сводилась к подглядыванию, подслушиванию, негласным видеосъёмкам, лихим автомобильным гонкам и силовым входам в здания злостных налогонеплательщиков. Всё это нередко приводило к злобным угрозам, а то и прямым посягательствам на жизнь и здоровье полицейских, автомобильным авариям и свисту пуль над головой.
