Филип Рот - Наша банда
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: А кроме того, господин Президент, — я в данном случае говорю от имени правосудия, — чем более широкие возможности для выбора вы нам предоставите, тем выше вероятность того, что мы изловим настоящего преступника. Я считаю, что из соображений безопасности каждый должен выбрать по меньшей мере троих.
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: Я понимаю, что вновь выхожу за пределы моей компетенции, но если шансы свершения правосудия таким образом повышаются, почему бы нам не выбрать всех пятерых?
ВОЕННЫЙ ТРЕНЕР: Господин Президент, с каждой минутой я прихожу все в большее отчаяние. Мы с вами сидим здесь, облачившись в футбольные регалии, сидим в уюте и великолепии этой полностью оборудованной подземной раздевалки, и обсуждаем разные юридические тонкости, а тем временем, бойскауты готовятся к сражению с моими людьми. По-моему, самое время напомнить Профессору, что он пребывает не в башне из слоновой кости, где можно до посинения рассуждать о праве на то и праве на это, да о том, сколько прав уместится на острие иглы. Там на улице бушует толпа разъяренных бойскаутов, скаутов-орлов в том числе, и с каждым мгновением они становятся все злей и опасней. Я уже высказал мое мнение: перестрелять их, и перестрелять немедленно!
ТРИККИ: Генерал, вы храбрый солдат и лояльный американец. Но, вынужден сказать, я замечаю в ваших высказываниях некоторое неуважение к основным конституционным свободам, которые я, принося присягу, обязался отстаивать.
ВОЕННЫЙ ТРЕНЕР: Господин Президент, я Конституцию очень уважаю. Иначе я не посвятил бы всю мою жизнь сражениям за ее сохранность. Однако факт остается фактом, мы играем с адской машинкой. Сейчас перед нами только бойскауты. К утру, это я вам гарантирую, их ряды пополнятся падкими до приключений, беспутными скаутами младшего, если не детсадовского, возраста. Так вот, одно дело — попросить моих людей перебить скаутов-орлов, и совсем другое — заставить их возиться с малышней, которая этим самым орлам и до пояса не достает. Эти детишки способны улепетывать врассыпную, точно цыплята, и к тому же они все мелкие. А в итоге то, что могло бы в настоящий момент вылиться в заурядную уличную бойню, обратится в бои, в которых нам придется брать дом за домом, да и еще и неся тяжелые потери, потому что наши солдаты начнут по ошибке палить друг в друга.
ТРИККИ: Я полагаю, вы знаете, Генерал, что никто не жаждет сохранить жизни наших ребят — я говорю, разумеется, о наших солдатах, — сильнее, чем я. И однако же повторяю: топтать ради этого Конституцию я не стану. Я вел кампанию за этот пост как неуклонный конституционалист — во всем, что касалось Конституции нашей страны, — и если я теперь встану на предлагаемый вами путь и попытаюсь помешать вот этой группе наших сограждан провести открытые и честные выборы кандидатур из представленного Профессором списка, то американский народ будет иметь полное право завтра же утром вышвырнуть меня вон из Белого дома.
И позвольте мне со всей возможной определенностью подчеркнуть одно обстоятельство: я никому больше не позволю так со мной поступить. Откуда только меня за мою жизнь не вышвыривали! Я не желаю больше изображать побежденного — ни в войне, ни в чем бы то ни было! И если ради этого мне придется обрушить всю огневую мощь наших Вооруженных сил на всех до единого младших скаутов Америки, что же, значит так тому и быть. Потому что Президент Соединенных Штатов и Лидер Свободного Мира не потерпит унижения ни от кого, и уж тем более не от учеников младших классов, которые не нашли себе занятия лучше чем вероломное вовлечение армии Соединенных Штатов в уличные бои. Я не остановлюсь, даже если нам придется сражаться в яслях. Я не остановлюсь, даже если нашим войскам придется пробиваться через баррикады, сооруженные из шнурков от теннисных туфель, обручей для хула-хупа и жевательной резинки, под постоянным обстрелом резиновыми игрушками, гнусным образом использованными в качестве оружия — я, ваш Главнокомандующий, не побегу с поля боя. Уж во всяком случае не тогда, когда на карте стоит мой престиж! Если меня вынудят нанести бомбовые удары по спортивным площадкам, я их нанесу! И посмотрим тогда, как они будут сбивать Б-52 своими битами и мячами! Посмотрим, как они будут удирать от моих вертолетов на своих трехколесных велосипедиках! Нет, эта величественная нация, величественным, в расширительном смысле, президентом которой я являюсь, не позволит натянуть себе нос жалкой кучке сопляков, которым, прежде всего, следовало бы сидеть дома и учить уроки!
(Общие аплодисменты.)
Так вот, относительно голосования. Поскольку я, как вы можете узнать из моей книги «Шестьсот кризисов», человек, исполненный решимости, я и намереваюсь решить, скольких из этих пяти врагов американского народа вы можете выбрать, чтобы обвинить их в преступлении. Разумеется, нам придется еще решить, каким из трех названных Профессором преступлений мы воспользуемся, но поскольку дело уже идет к утру, я думаю, что это мы можем отложить на потом. Пока же нам надлежит установить кто именно в нем повинен. (С чарующей озорной улыбкой.) Тем более, что это самое интересное.
Итак (вновь обретая серьезность), процедура будет следующей: Профессор зачитает свой список, и каждый из нас выберет из него столько преступников, сколько захочет, но не более трех… Нет, двух… Нет, трех… Ой, ой, у меня опять губа потеет! Ой, нет, по-моему, сейчас будет новый кризис! Двух! Двух! Скажи «двух»!
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Потрясающе, господин Президент — вы снова справились!
ТРИККИ: Мать честная! Это уже шестьсот два кризиса! Мне просто не терпится рассказать моим девочкам, что сделал из папа!
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Господин Президент, если нам придется выбирать из списка Профессора только двух кандидатов, не могу ли я попросить для каждого из нас разрешения добавить от себя лично еще по два имени, которые по нашему мнению являются более чем подозрительными?
ТРИККИ: Так, позвольте задать вам вопрос: вы предлагаете мне сделку?
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Ну, если вы предпочитаете обозначить это такими словами, я не возражаю.
ТРИККИ: Да, предпочитаю. Иначе может показаться, будто я передумал потому, что мне не хватило решимости. Если же речь идет об уступке, за которую вы в будущем тем или иным способом отблагодарите меня, тогда, я полагаю, любой из присутствующих поймет меня правильно.
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Лады.
ТРИККИ: Значит, договорились. Двое из списка Профессора и еще двое по вашему выбору.
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: В таком случае, к списку, джентльмены. 1.Ханой, 2.Берриганы[9], 3.Черные Пантеры, 4.Джейн Фонда, 5.Курт Флуд.
ВСЕ: Курт Флуд?
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Курт… Флуд.
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: Но… это же бейсбольный игрок.
ТРИККИ: Бывший. Если у вас, Ваше Преподобие, есть вопросы насчет бейсбольных игроков, так с ними прошу ко мне. Флуд был центральным полевым игроком в «Вашингтонских Сенаторах». Но потом бросил команду и сбежал. Удрал из страны.
УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Вот именно, господин Президент. Курт Флуд, родился 18 января 1938-го, в Хьюстоне, штат Техас, бьет правой, подает правой, принят в большую бейсбольную лигу в 1956-м, когда играл за Цинциннати, с 58-го по 69-й выступал за «Кардиналов Сент-Луиса», в настоящее время должен, в соответствии с подписанным им контрактом, получать сто десять тысяч долларов в год от «Вашингтонских Сенаторов», однако утром 27 апреля 1971 года, когда бейсбольный сезон не продлился еще и месяца, он поднялся на борт самолета компании «Пан-Американ», рейс Нью-Йорк — Барселона, объяснив свое поспешное бегство всего-навсего «проблемами личного характера». Хотя и известно, что Флуд купил билет до Барселоны, он тем не менее сошел в Лиссабоне — одет был в коричневую кожаную куртку, расклешенные брюки и темные очки — и там пересел на другой самолет, летевший в Центральную Европу, к конечному пункту назначения Флуда… Вопрос, джентльмены, очевиден: почему всего за неделю до восстания бойскаутов в Вашингтоне, округ Колумбия, почему именно мистер Курт Флуд, игрок вашингтонской бейсбольной команды, счел необходимым покинуть страну столь стремительным и впечатляющим образом?
ТРИККИ: Ну, Профессор, на этот вопрос я, человек знающий спорт снаружи и изнутри, пожалуй, ответить смогу. Бедняга Флуд намазал, и здорово намазал. В нынешнем сезоне он двадцать раз вставал за бэттера, а попал только три раза, да и из этих трех у него получился всего один настоящий удар. В итоге Уильямс засадил его на скамью запасных. Он просидел шесть стартов подряд и в каждом противник выставлял питчера-правшу. Так вот, я, конечно, высшее должностное лицо в этой стране, но если Тэд Уильямс сажает хиттера на скамью запасных, я с ним спорить не решусь. Не-ет, сэр, мистер. С другой стороны, представьте себе, что чувствует получающая сто тысяч долларов в год звезда вроде Флуда, сидя на скамье запасных.
