Александр Стефанович - Париж ночью
На следующий день был разбор полетов.
Командир полка, красавец, герой Советского Союза, получивший это звание тоже за дружественную помощь Афганистану, вызвал друзей к себе на ковер.
— Я провел следствие и выяснил все детали, — сурово произнес он. — Не за то вы будете наказаны, что с бабой связались, этого с кем не бывает. А за то, что уронили честь полка. Два священных символа есть у воинской части. Ее боевое знамя и полковая печать. И вы опозорили один из них. Полковая печать… — тут командир сделал паузу, — не есть тот предмет, который гулящим бабам на жопу ставят. Им скрепляют приказы идти в бой и сражаться до последней капли крови. И чтобы смыть пятно позора с нашей полковой печати, я сегодня скреплю ею приказ о ваших направлениях для прохождения дальнейшей воинской службы в разные воинские части. Чтобы никому неповадно было…
Добавить к этому нечего. Лучше поэта все равно не скажешь. Как там поется в песне?
Однажды их вызвал к себе командир.
Пой песню, пой.
«На запад поедет один из вас ,
На Дальний Восток — другой».
Друзья улыбнулись. Ну что ж? Пустяк.
Пой песню, пой.
«Ты мне надоел!» — сказал один.
«И ты мне!» — сказал другой.
А северный ветер кричал: «Крепись!»
Пой песню, пой.
Один из них вытер слезу рукавом,
Ладонью смахнул другой…
– Да, пострадали ребята ни за что, — захохотал Пьер. — Женщины действительно опасные существа. Правильно про них говорят: молятся богу, а шепчутся с дьяволом.
– И примеров тому тьма… — добавил я.
Верхом на помеле
Помню, как-то вечером в самом начале московской весны мне позвонила парочка очаровательных девчушек. Обе были как раз такими существами женского пола, какие мне нравятся. А именно: юными, смешливыми, с длинными ногами и налитыми грудками.
— Алекс, — предложили они по телефону, — давай поедем на дачу!
— Берите такси и быстро ко мне, — ответил я, искренне надеясь, что бред с посещением дачи на ночь глядя выветрится из их куриных мозгов, как только они выйдут на холод.
Но не тут-то было. Явившись ко мне домой, они категорически отказались снимать свои шубки и стали требовать, чтобы я оделся и действительно отправился с ними за город. Это никак не входило в мои планы. Они с ходу отвергли заманчивое предложение никуда не ехать, а приготовить баранью ножку дома, в камине, и съесть ее при свечах.
— Только на дачу, — визжали они на два голоса и, сломив мое сопротивление, вытащили меня на холодную улицу, усадили в машину и заставили ехать на дачу.
По пути мы остановились у большого гастронома. Набрали всяких деликатесов и помчались по автостраде к дачному поселку.
Мой коттедж располагался в лесу на территории бывшего заповедника. Он был огражден высоким забором, а в центре большого участка росли вековые дубы. На фоне стриженого газона они смотрелись очень красиво. Сам участок был расположен на высоком холме. Из окон коттеджа открывался изумительный вид на прибрежные луга, березовые рощи и реку, начинающую извиваться под окнами дачи и теряющуюся в дальних полях где-то у линии горизонта.
Я подробно описываю место действия, потому что окружающий пейзаж будет иметь немаловажное значение в этом захватывающем и правдивом рассказе.
Приехав на дачу, мы накрыли на стол и выпили за встречу. За окном темнел лес, в лунном сиянии таинственно переливалась река, очаровательные девчонки украшали мою трапезу своим присутствием, поэтому я скоро перестал жалеть, что покинул уютную московскую квартиру, и несколько расслабился. А зря.
Чем ближе была полночь, тем большее возбуждение охватывало моих подруг. Выпив третью бутылку шампанского, они принялись беспричинно хихикать, как болотные кикиморы. Перемигнувшись друг с другом, неожиданно спросили, есть ли в доме метла. Приняв это заявление за благородное желание навести порядок в доме одинокого мужчины, я указал им в угол, где находились швабра и веник.
— Годится, — завизжали они, и, взглянув на часы, которые показывали без пяти двенадцать, обе, как по команде, скинули с себя всю одежду, схватили швабру, веник и с дикими криками выскочили на улицу.
Это произошло так быстро, что я не успел ни слова произнести. Когда опомнился и выбежал на крыльцо, то увидел следующую картину. Над черным лесом висела огромная луна. Луну таких размеров я не видел никогда в жизни. Призрачным светом она заливала поляну перед домом. А по траве вокруг дубов с визгом и хохотом носились голышом обе мои подруги, сжимая между ног одна швабру, а другая — метелку.
— Ну-ка, быстро домой! — закричал я, но мое дыхание перехватил ледяной ветер.
Сатанинский хохот девиц был мне ответом. Ни с чем я вернулся в теплый дом, потому что долго находиться на крыльце было невозможно. Именно в этот день ударили последние заморозки. Лужи и даже газон покрылись изморозью. Я смотрел сквозь оконное стекло на ужимки и прыжки этих двух резвящихся идиоток и с ужасом представлял себе, что будет с их босыми ногами. Острый, как стекло, лед должен был изрезать их подошвы и пальцы. Я представил себе эту адскую боль и аж сморщился, но юные ведьмочки не ведали проблем. Они продолжали носиться друг за другом, словно играя в пятнашки.
Меня охватил ужас. «Боже, с кем я связался», — произнес я и машинально перекрестился. Стоило мне упомянуть о Всевышнем, как их будто током ударило. Бросив на лужайке швабру и веник, они помчались к дому и, влетев в него, заперли дверь изнутри. На девчонок было жалко смотреть. Грязные, с разбитыми до крови ногами, они жались друг к другу, как две заблудшие овечки, испуганные и молящие о пощаде.
— Быстро в душ! — приказал я.
Они помчались в ванную и, оттаяв там, опять принялись хихикать, фыркать и обливать друг друга водой.
Я снизошел до них. Открыл прямо в ванной новую бутылку шампанского. Вместе мы разместились в джакузи, и я забрызгал их раны подвернувшимся под руку антисептиком.
Потом мы вернулись к столу и продолжили пир.
— Что это с вами было, девчушки? — спросил я, разливая вино по бокалам. — Вы, наверно, умом двинулись?
— Нет, это ты, милый, умом двинулся, — последовал ответ. — Самое главное позабыл за своей работой.
— И что же я позабыл?
— А то, что сегодня Вальпургиева ночь!
– Какие очаровательные ведьмочки! — воскликнул Пьер. — Значит, они и в России водятся.
– Там имя им — легион, — отозвался я. — Расскажу тебе еще пару баек про русских красавиц, только ты меня не сбивай.
– Молчу и слушаю.
Самый любимый танец
В своем модельном агентстве Любка была выше всех ростом. Да и выше меня она была тоже сантиметров на пять, за что в моей записной книжке рядом с ее именем и телефоном значилось прозвище Жирафа. Но это без всяких обид, просто чтобы не путать ее с другими моими подружками: Любкой-Толстушкой и Любкой-Хохотушкой.
Она была дочерью какого-то генерала. Но папаша был сильно занят на службе, воспитанием дочки не занимался, и Жирафа осуществляла свободный полет по жизни, не сдерживаемая никакими предрассудками.
Любовницей она была замечательной — изобретательной, веселой, озорной. Мы встречались у меня в мастерской, где главным помещением для творчества была сауна. Любе там страшно нравилось, хотя полки были для ее длинных ног несколько коротковаты. В бане Любка полностью расслаблялась, и ее тянуло на откровения. Иногда она мне такое рассказывала, что я просто недоумевал, как это земля еще не разверзлась под ее ногами, а сама она не провалилась в геенну огненную. Свои немыслимые похождения она излагала с очаровательной непосредственностью и искренним убеждением, что они должны стать сюжетом какого-нибудь фильма. Еще она любила позировать ню. И у меня набралась целая серия ее фотопортретов.
Поведав новую порцию своих приключений, она ждала момента, когда же я наконец возьму в руки камеру и в очередной раз запечатлею ее несравненную красоту.
А меня в тот момент волновала совсем другая проблема, о которой я честно заявил ей в процессе банно-саунной увертюры нашего свидания. Я где-то застудил спину и старался разогреть ее в сауне, чтобы радикулит не помешал предстоящей любовной акробатике.
И что ты думаешь? Баня помогла. Некоторое время спина совершенно не давала о себе знать, но когда мы, утомленные после бурных объятий, отдыхали, в позвоночнике опять кольнуло. Я застонал и поморщился.
И тут Любка сочувственно говорит:
— Больно? А ведь я могу тебя излечить.
— Это еще как?
— Знаешь, я ходила в закрытую поликлинику министерства обороны, куда помимо папы приписана вся наша семья. И там, в лаборатории нетрадиционной медицины, мне сделали потрясающий массаж. Я, как и ты, мучилась со спиной, так мне за один сеанс все боли сняли, видишь, летаю над землей, как ангел.
