Михаил Зощенко - Голубая книга
Подходит к его кровати Матрена Васильевна и ехидным голосом так ему говорит:
— Ах, помираешь? — говорит.
Иван Саввич говорит:
— Да уж, извиняюсь… Помираю… И вы перестаньте меня задерживать. Я теперича вышел из вашей власти.
— Ну, это посмотрим, — говорит ему Мотя, — я тебе, подлецу, не верю. Я, говорит, позову сейчас медика. Пущай медик тебя, дурака, посмотрит. Тогда, говорит, и решим — помирать тебе или как. А пока ты с моей власти не вышел. Ты у меня лучше про это не мечтай.
И вот зовет она районного медика из коммунальной лечебницы. Районный медик Иван Саввича осмотрел и говорит Моте:
— У него или тиф, или воспаление легких. И он у вас очень плох. Он не иначе как помрет в аккурат вскоре после моего ухода.
Вот такие слова говорит районный медик и уходит.
И вот подходит тогда Матрена к Ивану Саввичу.
— Значит, — говорит, — взаправду помираешь? А я, говорит, — между прочим, не дам тебе помереть. Ты, говорит, бродяга, лег и думаешь, что теперь тебе все возможно. Врешь. Не дам я тебе, подлецу, помереть.
Иван Саввич говорит:
— Это странные ваши слова. Мне даже медик дал разрешение. И вы не можете мне препятствовать в этом деле. Отвяжитесь от меня…
Матрена говорит:
— Мне на медика наплевать. А я тебе, негодяю, помереть не дам. Ишь ты какой богатый сукин сын нашелся — помирать решил. Да откуда у тебя, у подлеца, деньги, чтоб помереть! Нынче, для примеру, обмыть покойника — и то денег стоит.
Тут добродушная соседка, бабка Анисья, вперед выступает.
— Я, — говорит, — его обмою. Я, говорит, Иван Саввич, тебя обмою. Ты не сомневайся. И денег я с тебя за это не возьму. Это, говорит, вполне божеское дело — обмыть покойника.
Матрена говорит:
— Ах, она обмоет! Скажите, пожалуйста. А гроб! А, например, тележка! А попу! Что я для этой цели свои гардероб буду продавать? Тьфу на всех! Не дам ему помереть. Пущай заработает немного денег и тогда пущай хоть два раза помирает.
— Как же так, Мотя? — говорит Иван Саввич. — Очень странные слова.
— А так, — говорит Матрена, — не дам и не дам. Вот увидишь. Заработай прежде. Да мне вперед на два месяца оставь — вот тогда и помирай.
— Может, попросить у кого? — говорит Иван Саввич.
Матрена отвечает:
— Я этого не касаюсь. Как хочешь. Только знай — я тебе, дураку, помереть не дам.
И вот до вечера Иван Саввич лежал словно померший, дыхание у него прерывалось, а вечером он стал одеваться. Он поднялся с койки, покряхтел и вышел на улицу.
Он вышел во двор. И там, во дворе, встречает дворника Игната.
Дворник говорит:
— Иван Саввичу с поправлением здоровья.
Иван Саввич говорит ему:
— Вот, Игнат, положеньице. Баба помереть мне не дает. Требует, понимаешь, чтоб я ей денег оставил на два месяца. Где бы мне денег-то раздобыть?
Игнат говорит:
— Копеек двадцать я тебе могу дать, а остальные, валяй, попроси у кого-нибудь.
Иван Саввич двугривенного, конечно, не взял, а пошел на улицу и от полного утомления присел на тумбу.
Вот он присел на тумбу и вдруг видит — какой-то прохожий кидает ему монету на колени. Он как бы подает, увидев перед собой больного и чересчур ослабевшего человека.
Тут Иван Саввич слегка оживился.
"Ежели, — думает, — так обернулось, то надо посидеть. Может, набросают. Дай, думает, сниму шапку".
И вот, знаете, в короткое время действительно прохожие накидали ему порядочно.
К ночи Иван Саввич вернулся домой. Пришел он распаренный и в снегу. Пришел и лег на койку.
А в руках у него были деньги.
Хотела Мотя подсчитать — не дал.
— Не тронь, — говорит, — погаными руками. Мало еще.
На другой день Иван Саввич опять встал. Опять кряхтел, оделся и, распялив руки, вышел на улицу.
К ночи вернулся и опять с деньгами. Подсчитал выручку и лег.
На третий день тоже. А там и пошло, и пошло — встал человек на ноги. И после, конечно, бросил собирать на улице. Тем более что, поправившись, он уже не имел такого печального вида и прохожие сами перестали ему давать.
А когда перестали давать, он снова приступил к своей профессии.
Так он и не помер. Так Матрена и не дала ему помереть.
Вот что сделала Матрена с Иван Саввичем.
Конечно, какой-нибудь районный лейб-медик, прочитав этот рассказ, усмехнется. Скажет, что науке неизвестны такие факты и что Матрена ни при чем тут. Но, может, науке и точно неизвестны такие факты, однако Иван Саввич и посейчас жив. И даже на днях он закончил какую-то художественную вывеску для мясной торговли.
А впрочем, случай этот можно объяснить и медицински, научно. Может, Иван Саввич, выйдя на улицу, слишком распарился от волнения, перепрел, и с потом вышла у него болезнь наружу.
В общем, жадная бабенка, любительница денег, сохранила благодаря своей жадности драгоценную жизнь своему супругу. Что является, конечно, весьма редким случаем. А чаще всего бывает наоборот. Чаще всего бывает так, что благодаря такой жадности человек теряет даже и то, что имеет.
И вот вам об этом рассказ.
Вот интересная новелла про одну жадную молочницу, пожелавшую увеличить свои доходы.
РАССКАЗ ПРО ОДНУ КОРЫСТНУЮ МОЛОЧНИЦУ
Одна симферопольская жительница, зубной врач О., вдова по происхождению, решила выйти замуж.
Ну, а замуж в настоящее время выйти не так просто! Тем более если дама интеллигентная и ей охота видеть вокруг себя тоже интеллигентного, созвучного с ней субъекта.
В нашей, так сказать, пролетарской стране вопрос об интеллигентах вопрос довольно острый. Проблема кадров еще не разрешена окончательно, а тут, я извиняюсь, — женихи. Ясное дело, что интеллигентных женихов нынче не много. То есть, конечно, но все они какие-то такие: или уж женатые, или уже имеют две-три семьи, или вообще хворают, что, конечно, тоже не сахар в супружеской жизни.
И вот при такой ситуации живет в Симферополе вдова, которая в прошлом году потеряла мужа. Он у ней умер от туберкулеза.
Вот, значит, помер у ней муж. Она сначала, наверное, легко отнеслась к этому событию. "А-а, — думает, — ерунда!.." А потом видит — нет, далеко не ерунда!.. Женихи по свету не бегают пачками. И, конечно, загоревала.
И вот, значит, горюет она около года и рассказывает о своем горе молочнице. К ней ходила молочница, молоко приносила. Поскольку муж у ней помер от туберкулеза, так вот она начала заботиться о себе, усиленно питалась. Она пила молоко по два литра в день. И от этого питания она прямо распухла и имела здоровье очень выдающееся. И, наверно, оттого к ней стали заходить в голову разные легкие, воздушные мысли о супружестве.
И вот, значит, она пьет молоко около года, все больше поправляется и, между прочим, имеет дамский обывательский разговор со своей молочницей.
Неизвестно, с чего у них началось. Наверно, она пришла на кухню и разговорилась. Вот, мол, продукты дорожают. Молоко, дескать, жидковатое, и вообще женихов нету. Молочница говорит:
— Да, мол, безусловно, чего-чего, а этого мало!
Зубной врач говорит:
— Зарабатываю подходяще. Все у меня есть — квартира, обстановка, деньжата! И сама, говорит, я не такое уж мурло. А вот подите же, вторично замуж выйти буквально не в состоянии. Прямо хоть в газете печатай!
Молочница говорит:
— Ну, говорит, газета — это не разговор. А чего-нибудь такое надо, конечно, придумать.
Зубной врач отвечает:
— В крайнем случае я бы, говорит, и денег не пожалела. Дала бы денег той, которая меня познакомит в смысле брака.
Молочница спрашивает:
— А много ли вы дадите?
— Да, — говорит врачиха, — смотря какой человек отыщется. Если, конечно, он интеллигент и женится, то, говорит, червонца три я бы дала, не моргнув глазом.
Молочница говорит:
— Три, говорит, это мало. Давайте пять червонцев, тогда я вам подыму это дело. У меня, говорит, есть на примете подходящий человек.
— Да, может, он не интеллигент, — говорит врачиха, — может, он крючник? За что я буду давать пять червонцев?
— Нет, — говорит, — зачем крючник. Он очень интеллигентный. Он — монтер.
Врачиха говорит:
— Тогда вы меня познакомьте. Вот вам пока червонец за труды.
И вот на этом они расстаются.
А надо сказать, у молочницы ничего такого не было на примете, кроме собственного ее супруга.
Но крупная сумма ее взволновала, и она начала прикидывать в своем мозгу, как и чего и как бы ей попроще выбить деньги из рук этой врачихи.
И вот приходит она домой и говорит своему супругу:
— Вот мол, Николаша, чего получается. Можно, говорит, рублей пятьдесят схватить так себе, здорово живешь, без особых хлопот и волнений.
И, значит, рассказывает ему всю суть дела. Мол, чего, если она нарочно познакомит его с этой разбогатевшей врачихой, а та сдуру возьмет да и отсыплет ей пять червонцев.
