Михей Камышин - Толян 1-8. По течению.
Обзор книги Михей Камышин - Толян 1-8. По течению.
Михей Камышин
Толян 1–8. Дрейфующий
1.
Толян включил телевизор. Депутат с честным и открытым лицом, едва влезающим в экран, на равных общался с простыми людьми. Простые люди хорошо выглядели в чистых и отглаженных рабочих комбинезончиках. Кто-то румяный взял микрофон, назвался шахтером Ебаньковым, и искренне благодарил депутата за все. Шахтер Ебаньков держал микрофон в руке с длинными розовыми ногтями. А что, пипл и так воспримет, вяло подумал Толян и воспринял.
2.
Телевизор показал новые новости. Какой-то мужик в хорошем костюме объяснял мужикам в костюмах чуть-чуть похуже: «Надо работать. Надо затянуть пояса, и работать. За год мы должны поднять уровень своей работы в два раза».
Толян пялился в телекартинку. Как-то вдруг его мозг отказался обрабатывать информацию, и Толян подвис, соображая — почему этих мужиков показывают в новостях. Ведь ничего в таких персонажах нового нет? Или он, Толян, опять что-то пропустил? И кто эти мужики, в конце-то концов???
Тут в голове у Толяна что-то звонко перещелкнуло, и все снова наполнилось смыслом: это Президент встретился с Парламентом. Познакомиться, видимо, захотел. Страна живет, люди работают. И говорят, что будут работать в два раза лучше. Вот не дай Бог.
3.
Утро выдалось не обычным русским утром, то есть: ранним, хмурым, похмельным. Не-ет, это утро оказалось еще и вонючим. Обоняние Толяна было травмировано сначала в родном сортире, откуда хитрые коммунальщики за ночь отсосали всю воду. Вторую травму нанес купленный с вечера окорок «Славянский» (Толян утихомирил фантазию, ухватившуюся за это словосочетание). За ночь, проведенную в честно работающем холодильнике, славянский окорок успел: а) выделить из себя желтую жидкость; б) равномерно распределить эту жидкость по всей своей поверхности; в) стать склизким, будто страдающим соплями; и наконец, Г) завонять прокисшим Г.
Так вместо завтрака Толян получил удар не только по обонянию, но и по самооценке. Однако ощущать себя лохом было привычно, поэтому Толян не сдался, а натощак отправился на работу. Вышел из дома, и глубоко вдохнул. Этим утром мясокомбинат, перегоняющий славян на мокрые окорока, решил продуть свои сусеки. А что в сусеках у мясокомбината? Лишь то, что продать уже совсем невозможно. И нос Толяна вдохнул, рецепторы зашкалило, мозг съежился и передал по организму команду: «Пиздец».
Толян вернулся домой. Не судьба была сегодня идти на работу.
4.
Она сказала, что больше так не может. Что-то в ее голосе заставило Толяна отключить внутренний автоответчик, и переспросить — как именно не можешь? Это он так озвучил, хотя первичная мысль была: «А кто эта баба?». Но древний инстинкт подсказал, что спрашивать «ты кто?» будет неправильно у женщины, которая ходит по твоему дому, и качает права. Может, это жена вообще. Поэтому настоящий мужчина сначала задаст наводящие вопросы, и выяснит имя и социальный статус женщины. А уже потом пошлет ее на хер, если это не жена. Или попросит прощения и купит подарок, если это окажется все-таки жена. Поэтому каждая женщина хочет выйти замуж, а каждый мужчина старается, чтобы это случилось не с ним.
5.
И все-таки пришло лето, и начался отпуск. Толян получил отпускные, принес их домой, и произвел расчеты. По расчетам вышло, что денег в принципе хватит, но смотря на что. Например, хватит заплатить за квартиру, и съездить на неделю к морю. Вернуться, и все оставшееся лето сосать лапу. Почему лапу — а Толян не был йогом или акробатом, чтобы сосать у себя то, что положено в таких случаях.
Еще можно было опять-таки заплатить за квартиру, и никуда не поехать. Вести богемную жизнь дома, ни в чем себе не отказывая. Хочешь — картошку с пивом потребляешь, а хочешь — картошку с водкой. Можно сэкономить, и не тратиться на картошку: шведские ученые и в пиве с водкой открыли много разных калорий.
Толян произвел перерасчет. При богемном отпуске денег хватало уже на три недели. После чего в ход опять пойдет питательная лапа. Или не лапа, если гибкость к тому времени разовьется.
До раннего летнего рассвета Толян сидел на кухне, курил, тыкал карандашом в потертые кнопки калькулятора, однотонно при этом что-то бормоча. Отпуск не складывался. Получалось, что самообслуживания по методу йогов Толяну не избежать, даже проведя отпуск дома, питаясь через день разбавленным кефиром.
Утро оказалось мудренее — выход нашелся сам. Толян отправился на рынок, и устроился к азербайджанским бизнесменам продавцом китайской обуви. Азербайджанцы сами немного стеснялись продавать русским потребителям китайские туфли. Была опасность возникновения межнациональных конфликтов, потому что после двух дней ношения туфель «Salamandros» ноги начинали вонять, будто чужие. То есть, вызывали рвотный рефлекс даже у своего владельца. Впрочем, потерпеть нужно было недолго: через неделю туфли раскладывались на компоненты, и воспаряли в китайский рай. Оставив после себя недобрую память, и добрый ножной грибок.
Сама же работа не потребовала специальных навыков. Надо было только правильно отвечать на два вопроса. На вопрос «Это дермантин?» — компетентный ответ: «Свиная кожа». А на вопрос «Где сделано?» — уже варианты по настроению: «Германия, Италия, Франция». Если же спрашивает старик, для него лучший ответ будет «Москва!». И покупатель рад уже тому, что продавец говорит без акцента, да и на лицо вроде славянин.
Поначалу Толян чувствовал себя неуютно, поддерживая китайских производителей и кавказских посредников. Как-то получалось, что он, Толян, делает добро всем, кроме своих. Которым в этих туфлях жить и ходить, хотя китайцы и полагали, что в таких туфлях можно только хоронить. Поэтому Толян каждый день брал с собой на рынок кучу свежих газет, и за день прочитывал их все. А вечером дома первым делом включал телевизор, и смотрел его до полной отключки. Такая терапия сработала, и Толян ощутил себя на верном пути. Теперь он тоже обувал лохов, а этим занимались все продвинутые русские в собственной стране.
Так отпуск и сложился. Толян загорал на рынке, читая газеты, и изредка обувая очередного клиента. После рабочего дня шел на близкую речку, где смывал с себя трудовой пот и базарную пыль. По пути домой брал пару пива, и весь вечер наслаждался причастностью к элите, и новыми для себя ощущениями свободы и интеллектуального превосходства.
А когда лето кончилось, сидеть на рынке стало холодно и неуютно. Толян вернулся на основную работу. Он выглядел самым загорелым и отдохнувшим, небрежно роняя коллегам: «Отдыхал-то? Да так, в основном Турция, и две недели Египет. Ну и в Тунис на недельку слетал». Коллеги выглядели бледно, лихорадочно сопоставляя в уме свои отпускные с путешествиями Толяна. Не срасталось никак. Но Толян ничего не объяснял, улыбаясь загадочно. Он уже обрел уверенность в завтрашнем дне.
6.
Зимними вечерами половой вопрос вставал особенно жестко, во всей беспощадной красе. Толян стал поклонником ночного телепрогноза погоды. Ах, эти аккуратные девчонки! Они словно бы заходили в гости в его темную квартиру, заговаривали чего-то там о погоде, а сами явно были не прочь остаться на ночь. Правда, ни разу не оставались, по крайней мере, у Толяна. Зато Толян понял, почему рейтинг у этой программы неизменно высокий. А еще он понял, что и для него настала пора гнездования.
Он подошел к проблеме системно. Первым делом спросил себя: какая женщина нужна? Получилось, что она должна быть физически совершенной, пионеркой в сексе (всегда готова!), и чтобы любила и умела готовить. Ну и там по мелочам — скромная, но ощутимо зарабатывает. Всегда с хорошим настроением, а умная в меру.
Толян засомневался. Он не хотел тратить на поиски многие годы. Взглянув в зеркало, Толян решил, что можно слегка снизить планку притязаний. Но планка снижалась рывками, и образы получались неполноценные. Красивая стерва, выдающая секс-паек чайными ложками, в глазах табло калькулятора. Добрая жирная повариха-хохотушка. Умная мышка, глазки на мокром месте, может приготовить только отраву, а спит в обнимку с томиком поэзии. При слове «трах» мучительно краснеет, и на несколько часов запирается в ванной.
Напоследок нарисовалась уродливая кривоногая нимфоманка. Каждую ночь, когда изнуренный безрадостным сексом Толян засыпал, она подкрадывалась к нему с густо навазелиненным баклажаном в руке. Мерзко-возбужденно хихикала, и творила над спящим грязное надругательство.
Толян вздрогнул, поняв, что еще немного, и он начнет понимать прелести зоофилии.
Тогда он попробовал сменить подход, и спросил себя: а с чем в женщине он может смириться? Оказалось, что смириться можно со многим; тем более, Толян в глубине души признавал: он тоже не совсем принц. Да и больше того, любое женское тело примелькается за год. Гурманом он не был, так без кулинарных изысков и дальше обойдется. Значит, нужен женский человек, с которым и спать, и разговаривать, и жить лично ему, Толяну, будет легче и полноценнее, чем одному.
