Уильям Джейкобс - Хитрость за хитрость
Уильям Джейкобс - Хитрость за хитрость краткое содержание
У. У. Джейкобс
Хитрость за хитрость
Приехав сюда из душного Лондона подышать воздухом, Фрэд Картер гулял с наслаждением по берегу, вдыхая свежий морской воздух. Вдруг он увидел каких-то двух людей, остановившихся недалеко от него и видимо наблюдавших за ним. Видя, что Фрэд обратил на них внимание, они подошли к нему. Один из них был коренастый, крепко сложенный человек лет 50-ти, другой молодой, по-видимому его сын.
— Добрый вечер! — сказал первый, вплотную подойдя к Фрэду.
— Добрый вечер! — ответил тот.
— Это он! — сказали они оба.
В их взглядах была такая нескрываемая враждебность, что Картер с тревогою ждал разъяснения их странного замечания.
— Что вы можете сказать про себя? — спросил наконец старший. — Кого вы ждете? Кто вы такой?
— Я никого не жду, — пробормотал Фрэд с улыбкой смущения. — Может быть, вы меня принимаете за кого-то другого?
— Не говорил ли я, — торжествующе сказал младший, — что он непременно это скажет?
— Он может говорить, что ему угодно, — негодуя возразил отец, — но теперь он попался. Я сразу его узнал, как только увидел.
— А что мы теперь будем делать с ним, если уж мы его поймали? — спросил сын.
Старик сжал кулаки и с ненавистью оглядел Фрэда.
— Если бы от меня зависело, я бы отколотил его хорошенько да и бросил бы в море!
Сын покачал головой.
— От этого Нанси не выиграет, — заметил он.
— Это правда, — согласился отец. — Я думаю, лучше всего взять его эа шиворот и тащить к Нанси.
— Попробуйте только! — рассердился Картер, — и кто это Нанси?
Отец зарычал вместо ответа и кинулся на Фрэда с поднятыми кулаками, но сын удержал его руку.
— Только раз! — дрожал тот от ярости. — Только раз! Это будет мне облегчением. Я тогда успокоюсь!
— Берегитесь! — сказал Картер. — Вы поднимаете такую суматоху, принимая меня за кого-то другого. В чем же именно вы меня обвиняете?
— Вас обвиняют в том, что вы соблазнили мою дочь, господин "Кто-то Другой!" — наступая на Картера, прохрипел отец, — а когда она обещала выйти за вас замуж, вы удрали в Лондон. Четыре года бедняжка страдает по вам и решила уже, что вас нет на свете!
— А она верна даже вашей памяти, — прибавил сын.
— И не глядит на других женихов! — продолжал отец.
— Тут, очевидно, недоразумение, — сказал Картер. — Я в этих местах первый раз в жизни.
— Ну, ладно, тащи его, — перебил сын нетерпеливо. — Чего тут терять время на болтовню!
— Я пойду сам, чтобы доказать вам, что вы ошибаетесь. Нет надобности меня тащить!
И он пошел с ними по направлению к поселку, по временам останавливаясь, чтобы полюбоваться видом.
Один раз он особенно задержался, так что его конвойные пришли в ярость.
— И вдруг, — сказал Картер с отчаянием, — она также ошибется, увидев меня. О, Господи!
— Он ловко притворяется, э? Джим?
Джим что-то проворчал и подвинулся ближе к Фрэду. Вдали уже виднелись домики. Картер предлагал такие наивные вопросы, что они одни могли бы каждого убедить в его невинности, но его спутники даже не отвечали на них.
Встреча с одним старым боцманом совсем обескуражила Фрэда. Старик посмотрел на Фрэда, вынул трубку изо рта и сказал ему, как знакомому:
— Добрый вечер, старина!
Отец и сын обменялись многозначительными взглядами.
II.
Наконец они вошли в узкий переулок и старший, толкнув дверь маленького домика, ввел Фрэда в комнату. Первое, что бросилось в глаза Картеру, это безукоризненная чистота и порядок. Он снял свою шляпу и с деланной беспечностью уселся в удобное кресло.
— Я пойду позову Нан, — сказал Джим, — а ты смотри, чтобы он не удрал!
Он вышел и тотчас из соседней комнаты послышался взволнованный женский голос.
Фрэд встал и деланно — беспечно углубился в рассматривание висевшей на стене гравюры: "Возвращение моряка".
— Она придет сию минуту, — объявил Джим, входя.
— А это, пожалуй, лучше, что я его не тронул, — сказал отец. — Если бы я сделал с ним, что мне хотелось, его бы и родная мать не узнала!
Фрэд иронически засмеялся и со скучающим видом оглядывал комнату. Прошло 10 минут, 15. Через полчаса отец начал ворчать что-то нелестное по адресу прекрасного пола.
— Она наряжается, вот в чем дело, — объяснил Джим, — и подумаешь, что это все для него!
Наконец, послышались легкие шаги и дверь скрипнула. Картер оглянулся с беспокойством, и первое, овладевшее им чувство — было удивление слепоте его двойника: девушка была настоящая красавица, с глазами, блестевшими, как звезды, от радости и счастья!
— Где же он? — живо спросила она.
— Что?! — отец был поражен. — Как где? Да разве ты его не видишь?
Сияние звезд померкло, и девушка уныло огляделась.
— Этот? — спросила она презрительно. — Этот? Разве это мой Берт?
— Совершенно верно, — сказал Фрэд вежливо. — Я сам им это говорю.
— Да ты посмотри хорошенько! — настаивал отец.
— Хоть бы я смотрела на него целые сутки, ничего не изменится.
Мисс Эванс была рассержена не на шутку.
— Как могли вы так ошибиться!
— Ошибки случаются иногда, — великодушно проговорил Фрэд, — даже с самыми умными людьми!
— Да ты присмотрись к нему, — настаивал Джим, — ведь ты не видела его целых четыре года. Он мог за это время измениться. Смотри, разве это нос не Берта?
— Нет, — ответила девушка, посмотрев на нос Фрэда, — ничего подобного! У Берта был чудный нос!
— Ну, посмотри на глаза! — упорствовал Джим.
Мисс Эванс опять посмотрела на Фрэда и пренебрежительно кивнула головой. Она готова была его обвинить в своем разочаровании и не старалась скрыть раздражения.
— Ну? — спросил м-р Эванс.
— Ничего похожего! — ответила дочь и уныло отвернулась. — Я знаю, вы не любили Берта, но зачем же его так оскорблять!
Она отошла к окну и стала смотреть на улицу.
— Ну, а я бы поклялся головой, что это Берт Симонс, — не уступал отец.
— Я тоже! — подтвердил сын, — Это самое удивительное сходство, какое я когда-либо встречал!
И он глазами спросил отца, что же дальше делать с Фрэдом.
— Он может идти, — сказал м-р Эванс важно. — Он может идти, куда угодно, и пусть это вперед отобьет у него охоту быть похожим на кого-нибудь. В другой раз он может не отделаться так дешево!
— Вы правы! — сказал Картер кротко. — Я завтра же изменю свою наружность. Я жалею, что не сделал этого раньше!
Он направился к дверям, кивнув головой присмиревшему Эвансу, взглянул на профиль Нанси и медленно вышел.
Как глуп был этот Симонс! Где были у него глаза и имел ли он хоть каплю здравого смысла! Фрэд очень бы хотел быть им… Очевидно, сходство с ним действительно существовало, — и Фрэд круто повернулся обратно.
— Ну? — спросил м-р Эванс, когда в раскрытых дверях появилась физиономия Картера. — Чего вы вернулись?
— Я вернулся потому, — начал Фрэд, тщательно запирая за собой дверь, — что во мне заговорила совесть…
— Заговорила совесть?
М-р Эванс встал и подошел к Фрэду.
Тот кивнул утвердительно головой и тревожно посмотрел на девушку, так же неподвижно стоявшую у окна.
— Я не хотел продолжать обман далее, — продолжал он тихим, но ясным голосом. — Я Берт Симонс. По-крайней мере, под этим именем я был у вас четыре года назад.
— Я знал, что не ошибся! — воскликнул м-р Эванс. — Я его достаточно хорошо знал! Закрой-ка дверь, Джим, чтобы он не удрал опять!
— Я не думаю удирать, — сказал Фрэд, покосившись на Нанси. — Я вернулся сам, чтобы все исправить.
— Нанси только из каприза не хочет его признавать, — сказал Джим, видя недовольное лицо сестры.
— Она испугалась, увидев меня, — сказал Картер, — а я мигнул ей, что-бы она меня не выдавала. Кому-ж лучше знать меня, как не ей!
— Как вы смеете говорить так! Я вижу вас первый раз в жизни!
— Ну, ладно, Нан, — перебил ее Картер. — Не стоит больше скрывать. Я вернулся, чтобы устроить все по-хорошему.
Мисс Эванс захлебывалась от злости.
— Ну, что-ж, дочка — правда, он скверно обошелся с тобой, — но теперь он вернулся. Если ты хотела выходить за него замуж, так надо выйти, — сказал отец.
— Выйти за него? — возбужденно повторила Нанси. — Выйти за него? Но я говорю вам, что это не Берт. И как он смеет называть меня Нан?
— Но прежде вы разрешали мне это! — жалобно проговорил Фрэд.
— Я говорю вам, — обратилась к отцу и брату мисс Эванс, — это не Берт. Неужели вы можете думать, чтобы я его не узнала?
— Да ведь он-то знает, кто он такой! — резонно заметил отец.
— Конечно, знаю! И какая надобность мне утверждать, что я Берт, если я не Берт? — обиженным тоном объяснял Фрэд.
— Вот это дельно, — подтвердил Джим. — Подумай, Нанси, какая ему надобность?
