Аркадий Аверченко - Дети
Обзор книги Аркадий Аверченко - Дети
Аркадий Аверченко
Дети. Сборник рассказов с приложением «Руководства к рождению детей»
Введение
Для выпуска настоящего сборника у меня имелись два веских основания:
1. Я люблю детей.
2. Дети любят меня.
Лицам, мало знакомым с моей биографией, я должен признаться, что когда-то сам был ребенком, и так как память об этом розовом периоде моей жизни до сих пор живо сохранилась в моем мозгу, то мои рассказы «О детях», таким образом, приобретают пленительный профессиональный отпечаток откровений специалиста по детскому вопросу.
Все должно быть логично: Вересаев был врачом; он написал «Записки врача»; Куприн был военным; он написал «Поединок». Я был ребенком; пишу о детях. Впечатления специалиста — всегда ценный вклад в данный вопрос.
Помню, с каким удовольствием прочел я недавно «Записки палача» Шарля Сансона, отрубившего голову Людовику Шестнадцатому, — знаменитого Сансона, представителя ряда поколений, целой династии Сансонов — палачей, в течение двух веков прилежно рубивших парижанам головы.
Хорошо пишут специалисты!
У детей я имею шумный успех, потому что раскусил один нехитрый фокус: никогда не показывайте, что вы умнее ребенка; почувствовав ваше превосходство, он, конечно, будет уважать вас за глубину мысли, но сам сейчас же молниеносно уйдет в себя, спрячется, как улитка в раковину.
У меня прием обратный: с детьми я прикидываюсь невероятно наивным, даже жалким человечишкой, который нуждается в покровительстве и защите. Может быть, в глубине души малыш даже будет немного презирать меня. Пусть. Зато он чувствует свое превосходство, милостиво берет меня под свою защиту, и душа его раскрывается передо мной, как чашечка цветка перед лучом солнца.
Ох, как много надул я этим приемом маленького доверчивого народа, и сколько я знаю о нем такого, чего умные, покровительственно хлопающие малыша по плечу, — не знают.
Некоторые из моих бывших маленьких друзей уже выросли. Вот-то, наверное, ругнут меня, когда узнают, как ловко обошел я их.
Простите меня, голубчики. Я это делал на пользу великой чудесной русской литературы.
Это я делал, чтобы внести свою скромную пчелиную лепту в ее необъятную сокровищницу.
А впрочем, можете и сердиться, мои бывшие маленькие друзья. Так как вы теперь уже огромные — то мне все равно.
А. А.
Руководство к рождению детей
Знаменитый Клемансо сделал следующее официальное заявление в парламенте:
«В мирный договор не включено для Франции обязательство иметь как можно больше детей, а между тем оно должно бы стоять там на первом месте.
Если Франция откажется от многочадия, то напрасно вы будете включать в договор самые мудрые параграфы, напрасно будете отнимать все пушки у Германии — Франция все-таки погибнет, потому что не будет больше французов».
— Итак — факт налицо, у французов, именно у французов, — нет детей.
Справедлива, значит, пословица, что сапожник всегда ходит без сапог.
Как же устранить это ужасное зло — бездетность, — зло, грозящее гибелью, вымиранием целой нации?
Хотя я и занимаю в журнальном мире место премьера, однако — делать нечего — вопрос слишком серьезен, — взял я скромную репортерскую записную книжку, остро отточенный карандаш и отправился как самый простой репортер кое-кого проинтервьюировать.
I. У Ивана Капитоныча Трепакина
— Да! Да! — сказал мне при первом моем вопросе почтенный негоциант. — Читал я тоже, читал и ужасался!
— Скажите, какие бы вы предложили меры для устранения этого зла?
— Да ведь вы знаете, что такое француз? Это ж прямо-таки удивительный человек. Ему бы все только — тру-ля-ля! Как только вечер, он сейчас же надевает цилиндр и бежит в Елисейские поля плясать с гризетками канкан. А я бы так сделал: Елисейские поля — закрыть! Карусельную площадь — закрыть! Не время теперь на каруселях раскатываться. И Гранд-Опера закрыл бы. Сиди дома с женой — вот тебе и вся Опера. И чтобы в 9 часов вечера на улицах всякое движение прекратить. Как вышел на улицу — сейчас же полисмен за шиворот — цап! «Куда? Пошел домой!» Ведь я, голубчик мой, француза во как знаю; отнимите у него тру-ля-ля, отнимите Карусельную площадь, канканы-шантаны — да ведь он вернейшим мужем сделается! Ведь у него тогда, батенька, другого и дела не будет, как дома около жены сидеть да деток рожать. Он-то, — француз, — тогда на Мопассана и смотреть не захочет. Так и запишите.
Так и записываю.
II. Сосед по скамейке на бульваре
Я спросил:
— Чем занимаетесь?
— Так, кое-что покупаю, продаю.
— А раньше?
— Правду вам сказать — дело прошлое — при жандармской охранке в провокаторах служил.
— Гм… да. Но все-таки вы, может быть, скажете — каким бы способом увеличить во Франции деторождение?
— Каким способом? Ясный способ.
— Именно?
— Скажем, живет в предместье Сент-Оноре молодой человек Жан. И в том же предместье проживает также девица Луиза. Что же делаю я? Иду к этой самой Луизе и говорю: «Ах, мадмуазель Луиза… Вы ранили стрелой Амура сердце одного моего друга». Вы же сами понимаете, что за любопытная публика — девушки. Сейчас же: «Ах, ах, кто такой?» — «А вот этот самый Жан, живущий в предместье Сент-Оноре». И вот уже затравка сделана. Тут я иду к Жану и говорю ему: «Бонжур, мои ами Жан». — «Бонжур», — отвечает Жан. Подмигну я ему этак, ткну пальцем в бок — французы это любят — и скажу: «Бонжур-то бонжур, а зачем вы сердце одной барышни разбили — вот вы мне на какой вопрос ответьте?!». Сейчас же — где, да что, да познакомьте, ну, там и пошло!
— Виноват, — это вы говорите о браке, а меня интересует вопрос о детях. Вон мне один сведущий человек рассказывал, что, как только вечер, — француз надевает цилиндр и бежит в Елисейские поля плясать канкан.
Собеседник торжествующе рассмеялся.
— Побежит? У меня не побежит. Пусть-ка попробует. Я его тут же на улице у самого дома встречу: «Куда, мон ами Жан?» — «Иду с кокотками канкан плясать». — «Ага! А я к вам иду посидеть. Ну, да вы отправляйтесь, а я уж посижу с вашей женой, чтоб ей скучно не было. Ах, какой вы, мон шер, счастливый человек, что у вас такая жена! Что за грудь, что за плечи. А ножки! Воображаю также, как она целуется!» Так ведь он после этих моих слов, как соленый заяц, обратно домой побежит!! И уж можете себе представить, что не он в Елисейских полях, а я у него через год на крестинах канкан плясать буду!
III. У почтового чиновника Почечуева
Когда я пришел к нему и задал ему первый вопрос — он долго не мог понять, чего я от него хочу.
Поняв наконец, просиял.
— Что сделать, чтобы у французов были дети? Очень просто! Нужно ввести покровительственную, мажоритарную систему!..
— То есть?
— А вот так: скажем, у человека один ребенок. Дается ему на рукав пиджака одна нашивка, вроде, знаете, как у солдата, получившего на войне одно ранение. И по этой нашивке — ему всюду делается скидка 10 %. Пришел в лавку — вещь, стоящая 10 франков, отдается за 9, пришел в театр, сел в трамвай — со всего делается скидка 10 %. Два ребенка — две нашивки — уже 20 % скидки, три ребенка — три нашивки, и так далее. А если ты такой умный, что имеешь 10 ребят, — пожалуйста! Все тебе бесплатно: ешь — не хочу, пей — не хочу! Гуляй по театрам — не хочу! Квартира даром, стол даром…
— Ну, а представьте себе такой случай, что у человека 12 человек детей. Что ж, по-вашему, государство еще ему должно доплачивать за все 20 %?
— Н…ну, нет — это зачем же. Медаль просто можно выдать какую-нибудь.
— А бездетные, а холостые, значит, никакими льготами не пользуются?
— Им? Льготы? Я бы с этими подлецами без всякой пощады!! Вошел в трамвай господин с нашивками — выкидывайся человек без нашивок со своего места! Пришел господин с нашивками в какое-нибудь учреждение просить службы — сейчас служащего человека без нашивок к черту, а на его место — пожалуйте! Вот бы что я провел сейчас же! Я бы им дыхнуть не дал!
Маленькая девочка вбежала в комнату и сказала:
— Папа, Гриша лез на стол. А Маня дернула его за ногу, он и упал прямо Бобику на голову, а Котька, не разобрав в чем дело, стал бить меня и Лиличку. А мы даже ничего и не делали, мы нянчили Мусю…
— А чего же смотрят старшие? Где Володя? Где Коля?
— Коля с Володей в кинематограф ушли, а Соня книжку читает.
— Кто это такие? — удивленно спросил я, — этот вот Коля, Володя, Соня?
— Мои все. Десяток сорванцов. Подумайте, будь я во Франции… Всё бы получал бесплатно.
IV. Разговор с маленькой девочкой
Спускаясь с лестницы, я встретил маленькую девочку, очевидно, тоже представительницу рода Почечуевых.
— Слушай, детка, — спросил я, — у французов нет детей, как нам сделать, чтобы у них были детки?
