Неизвестен Автор - Сборник юмора из сетей
За время песни сломалось три раскладушки - уж очень народ веселился. Пьяных к концу смело как ветром. Очевидно, решили не связываться с психами.
Часть II, поведанная Маглором, только что стебно исполнившим ту самую песню
На очередных ХИ я пришел ночью на какую-то стоянку, к костерку. Сел, привалился к чьей-то теплой спине, стал песенки петь. Тогда настроение было стебное, и я спел эту песню, ну и со слезами, понятно, трагично так. Ну, выстебал. Народ хохочет, а спина, к которой я прислонился, как окаменела все равно. И от смеха не трясется. А потом раз - и ушел человек. Я в палатку спать пошел, а потом мне наутро говорят: а ты знаешь, что ты песню выстебал, а там у костра ее автор сидела. Ох, ну и нарвался же я, думаю! Скорее оттуда ушел потихоньку - стыдно все-таки было.
Часть III, поведанная Митрилиан
После того, как Маглор нас так всех повеселил, я сказала, что такие песни серьезно петь и не получится: все равно, мол, смех разберет. Уж больно мелодия пионерская, да и слова не блещут.
- Да нет, - ответил Маглор, - почему же? Могу и серьезно спеть, хоть сейчас.
И Маглор взял отложенную гитару и запел ту же песню, которую только что "проплакал" в стебном варианте. Запел серьезно, спокойно. И - читатель, ты можешь не поверить, но клянусь, так и было - люди вокруг затихли и стали слушать. Молча, без стеба и смеха. Не очень трезвые, и, казалось бы, настроенные совсем неромантично. Случилось чудо, и на этот раз мы услышали в неуклюжих строках песни искреннюю печаль автора, и нам стало грустно, пусть только на пару минут.
Может, кто-нибудь из сидевших тогда в этой комнате и не запомнил, что произошло, но у меня лежит кассета и на ней записано доказательство: песня, пропетая дважды, и реакция слушателей. Мне не довелось побывать на ХИ-94, где персонаж Маглора потряс до глубины души всех, встречавших его там ("Понимаешь, это был настоящий Маглор, не игра. Вокруг все играли, а он был по правде."). Но слушая его тогда я поняла, как это случилось.
Заключение
Вот такие бывают песни. И вот такие бывают исполнители.
Hепутевые заметки по Египту
А все так тихо и скромно начиналось. С преферанса. Я всегда знал, что карты до добра не доводят. Итак, играли мы как-то втроем: моя жена Мария, приятель Андрюша (он, вообще-то, врач кафта... афта... кофта... офтальмолог, но это слово нормальный человек выговорить не может не повредив все мышцы на языке, поэтому мы его зовем просто "глазник") и я. Изрядно подсев на мизере, Андрюша вдруг стал нас уговаривать совершить увеселительную поездку на теплоходе по Красному морю на Hовый Год. Мы первоначально эту идею приняли как бред его воспаленного воображения, поэтому стали ласково похлопывать его по спине, приговаривая: "Да, старичок, ты это... отдохнул бы, выпил бы джина, расслабился, глядишь - тебе полегчает!", но Андрюша распалился и стал расписывать все прелести поездки: тихоокеанский лайнер, который отплывает из Египта, должен долго носиться по морю подобно ноевому ковчегу, но приплывет он не на гору Арарат (благосклонные читатели наверняка знают это святое место, где производится такой замечательный коньяк), а в Израиль, где планируются всякие экскурсии по местам боевой еврейской славы; на лайнере нас будут сопровождать специально приглашенные певцы и певицы; каждому пассажиру выдается полный комплект спасательного снаряжения, причем, в фонарик на спасательном жилете вставлена _работающая_ батарейка; все матросы на лайнере имеют высшее образование, чистые воротнички и читают в подлиннике переводы Маршака; на случай голодовки в трюмах приготовлено тонна экземпляров книги "Как угодить гурману"; на Hовый Год по всем мачтам будут зажжены огни святого Эльма, матросы исполнят зажигательный матросский танец святого Витта и т.д..
Перспектива, конечно, была весьма заманчивой, хотя я не очень понял в какие именно места меня будут сопровождать знаменитые певцы и певицы. Пятая порция джина сыграла свое решающее действие, и я таки дал свое согласие, так как моей детской мечтой было увидеть страну, где плотность евреев на душу населения превышает все мыслимые и немыслимые нормы. Hа следующий день был проведен легкий брифинг с представителями туристической фирмы, где выяснилось, что все, о чем нам расcказал Андрей - истинная правда, за исключением одной маленькой детали: лайнер зафрахтовать им не удалось, поэтому нам предложили просто недельный отдых на берегу Красного моря в лучших отелях египетского города - Хургады. Это несколько меняло дело, так как теперь Hовый Год нам предстояло встретить в стране, где плотность уже арабов на душу населения превышало все мыслимые и немыслимые нормы, к чему лично я отнесся с некоторым предубеждением. Однако, вспомнив о своей дружбе с арабом из далекого города Брюсселя, я согласился.
До отъезда оставалась неделя, которую я провел с большой пользой для собственного кругозора, прослушивая лекции многочисленных знакомых, которые уже отдыхали в Хургаде. От них я узнал массу интересных и поучительных историй: о невероятном коварстве арабов; о ненависти этой страны к горячительным напиткам, поражающей душу русского человека; о том, что на верблюда можно сесть бесплатно, но слезть с него можно только за тридцать долларов (экие у них там иудистые верблюды); о том, в какие места нужно прятать вытащенные из воды коралловые веточки, чтобы тебя не оштрафовала местная полиция и т.д..
Вооруженный всеми этими знаниями, я накупил двадцать килограмм всяких газет и журналов (которые, как известно из советских времен, заменяют одну книгу "Три Мушкетера" Александра Сергеевича Дюма), восемь баночек джина с тоником (чтобы было чем развлекаться в полете), с достоинством отбрил обнаглевшего аэрофлотчика, который требовал доплаты за лишние двадцать килограмм моего живого веса и загрузился в самолет. Время в полете пролетело незаметно за распитием джина и чтением интереснейшей статьи об истории авиакатастроф от полетов братьев Монгольфье до сегодняшних дней.
Когда количество посадок совпало с количеством взлетов, мы оказались в аэропорту города-негодяя Хургады, где нам сразу отвыкли мечтать о спокойном и безмятежном отдыхе. Hачалось все cо знаменитой египетской таможни, где толпилось дикое количество людей из разных стран мира, которые судорожно заполняли какие-то специальные арабские декларации (текст на них был, естественно, написан по арабски) и стояли затем в диких очередях к двум окошечкам, где восседали важные таможенники, которые весьма величественно шлепали на эти декларации штампик "уплочено". Каждое священнодействие штампиком вызывало у них такой упадок сил, что они были вынуждены закрывать свои окошки на перерыв и подбадривать себя пятью-восемью сигаретками и паройтройкой чашечек кофе, обсуждая последнюю редакцию Корана со своими помощниками.
Туристы из других стран, конечно, сильно терялись от этих очередей, но нам, прожженным советским гражданам (еще помнящим - что такое очередь за туалетной бумагой), эти проблемы были нипочем. Поэтому мы быстро поймали одного из снующих по толпе арабов, выдали ему пачку паспортов с декларациями (мы летели целой туристической группой в двадцать человек) и пять долларов в национальной американской валюте, после чего этот сын пустыни резво побежал к таможеннику, поделился с ним парой долларов плюс пачкой наших паспортов, и через десять минут мы уже были официально приняты на египетской земле. Выйдя из аэропорта я сразу стал искать глазами знаменитые пирамиды, но их нигде не было видно, зато очень хорошо было видно толпу арабов - носильщиков/ сопровождальщиков/ подгоняльщиков/ попрошальщиков, которые изыскивали любые способы, чтобы выклянчить/вытребовать определенное количество денег с поступающих туристов. Их метод действия был прост и гениален: араб с дикой скоростью подбегал ко мне, вырывал из рук сумку и с еще более дикой скоростью убегал в совершенно произвольном направлении, крича: "Автобус, масса! Быстро, эфенди! Сейчас добегу, сэр! Полный порядок, господин! Дай сигарету, товарищ!".
При моей комплекции бегать их догонять было несколько обременительно (тем более, что когда я его догонял, араб сразу начинал клянчить деньги), поэтому я нашел простой, но эффективный способ противодействия: как только у меня из руки вырывалась сумка и араб убегал в таинственную даль, я резко швырял в него другую сумку и довольно ловко сшибал его как кеглю. После этого данный араб оставлял меня в покое, даже не требуя оплаты (cпособ мною запатентован, поэтому от тех, кто решит им воспользоваться, я требую по пять рублей за каждого сбитого араба).
Через некоторое время вдоль аэропорта забегал весьма изможденного вида араб, который, тем не менее, орал на всю площадь как бешенный верблюд (я, правда, ни разу не слышал - как именно орут бешенные верблюды, но сравнение считаю удачным, поэтому в тексте его оставлю): "Бич альбатрос! Бич альбатрос!". Я немедленно начал дрожать всем своим телом (кстати, это довольно кошмарное зрелище - дрожание всего моего тела; однажды я бросился всем своим телом на кровать, которая после этого оставила от себя печальные, но светлые воспоминания, после чего я себя на кровать бросал только отдельными частями своего тела, не более 10 килограмм части тела в две минуты), ожидая нападения гигантской птицы, - истинного бича этих мест, но внезапно вспомнил, что именно так называется отель, куда мы должны поселиться. Углядев автобус, на который указывал этот макаронообразный араб, я направился туда, постепенно прибавляя шаг (насколько это возможно при моей комплекции).
