Дитрих Киттнер - Когда-то был человеком
«В 1983 году 35 процентов всех моих выступлений были безвозмездными – для оказания помощи моим согражданам. Поэтому я тоже решил принять участие в конкурсе, чтобы удостоиться публичной награды со стороны господина федерального канцлера в Бонне. Из множества примеров приведу лишь четыре, которые считаю достойными подражания.
1. В сентябре 1983 года учитель Карл-Отто Экартсберг решением дисциплинарного суда подвергся запрету на профессии только за то, что воспользовался своим пассивным избирательным правом. Я, разумеется, немедленно поспешил к нему на помощь, а также к учителям, школьникам и их родителям, протестовавшим против этого беззакония, выступив в знак солидарности с бесплатным концертом, состоявшимся в здании школы.
2. Когда ко мне обратились с просьбой оказать помощь и поддержку моим согражданам, вышедшим на улицы Бонна для участия в крупной демонстрации протеста против размещения ракет в ФРГ, я немедленно откликнулся, дав бесплатное выступление.
3. Как только рабочие бременской верфи «Везер АГ», руководствуясь чувством законной озабоченности за судьбу своих рабочих мест, взяли в свои руки предприятие, я без колебаний прибыл к ним, чтобы дать большое представление в заводском цехе и постараться укрепить их мужество для продолжения справедливой борьбы.
4. Во время забастовки на нижнесаксонском машиностроительном предприятии я помогал своим согражданам поддерживать боевой дух, бесплатно выступив перед пикетами забастовщиков, а также у заводских ворот и на собраниях бастующих.
Надеюсь, вы согласитесь со мной, что такая практическая помощь согражданам заслуживает того, чтобы стать примером для подражания, чего настоятельно ожидает федеральный министр доктор Гайслер…
Если нужно, то я охотно опишу вам и остальные 50 случаев, когда я помогал другим людям с единственной целью – улучшить качество нашей жизни. Продолжить?
Я был бы очень признателен услышать по этому поводу мнение господина министра.
26.12.1983 г. Дитрих Киттнер»
Поскольку листовка настоятельно призывала: «Если у вас есть фото и другие материалы, иллюстрирующие описанные вами случаи, направляйте их!», я приложил к письму снимки, листовки, приглашения и прочее.
В конце концов ведь министр сам предлагал «опубликовать в брошюре примеры, особо достойные подражания». Приведенное мною я считал вполне достойным.
Полученный ответ гласил:
«Акция "Слово – серебро, помощь – золото"»
Уважаемый господин Киттнер!
В рамках проводимой акции Вы сообщили нам о примерах бескорыстной помощи ближним.
От имени федерального министра по делам молодежи, семьи и здравоохранения я хотела бы сердечно поблагодарить Вас за это.
О результатах конкурса мы сообщим Вам весной 1984 года.
С дружеским приветом по поручению Ирена Виттман-Шталь»
Ну вот, по крайней мере моя профсоюзная деятельность в борьбе за свободу в профессиональной области и за укрепление мира получила наконец официальное признание как «пример бескорыстной помощи ближним». Хотя, по всей видимости, письмо было подписано каким-нибудь министерским автоматом. Последующих известий – брошюры или похвалы от канцлера – я тщетно жду по сей день. Господин Гайслер, вероятно, трактовал проблему помощи ближним не так широко.
4. КАК МНЕ ОДНАЖДЫ НИЧЕГО НЕ УДАЛОСЬ ДОБИТЬСЯ ОТ СЕКРЕТНОЙ СЛУЖБЫ
Не скрою: я почувствовал себя как человек, которого обошли, узнав из газет в 1984 году, что военная контрразведка (МАД) завела картотеку на многие тысячи людей. На всех, кто когда-нибудь хоть раз презрительно высказывался о войне и подготовке к ней или предпринимал против этого какие-либо действия. Все более или менее известные в стране люди, активно выступающие против милитаризма, были названы персонально, не было только моего имени! Возникшая в результате отнюдь не секретная переписка с секретной службой – свидетельство испытанного мною огорчения.
«В военную контрразведку
Копия: министру обороны
5300, Бонн Ганновер, 24.1.1984 г.
Уважаемые дамы и господа!
Из газет узнал, что вы заложили в компьютер данные на 50 тысяч граждан нашей страны, в основном на представителей интеллигенции и деятелей искусства, выделив специальный секретный раздел «Основная картотека на лиц, занимающихся подрывом боевого духа». Могу ли я попросить вас кратко подтвердить мне, что и я тоже числюсь в ней, поскольку в газетных публикациях об этом ничего не говорится, хотя за время своей деятельности я имел возможность неоднократно убедиться в том, что ваше ведомство не обходит меня вниманием. Прошу как можно скорее ответить на мой вопрос, поскольку многие друзья уже начинают косо посматривать на меня. Они наверняка поставят под сомнение мои выступления за мир и демократию, если мне не удастся предъявить документ, подтверждающий, что я тоже попал в картотеку. Как гражданин начинаешь испытывать чувство стыда, если за тобой не ведется слежка.
И еще один вопрос (это касается моих личных планов на будущее): ведутся ли уже конкретные разработки по созданию специальных лагерей? Если да, то мы с коллегами могли бы заблаговременно составить списки товарищей, желающих сидеть в одном бараке.
С приветом Дитрих Киттнер»
«Господину Дитриху Киттнеру
(адрес)
Касательно: предоставления сведений согласно федеральному закону о защите граждан против незаконного сбора данных.
Уважаемый господин Киттнер!
К сожалению, я не могу предоставить Вам никаких сведений насчет того, попали ли Вы в упомянутую Вами картотеку МАД в качестве интеллигента или деятеля искусства.
Дело совсем не в том, что нельзя установить, считаетесь ли Вы просто интеллигентом или деятелем искусства. Дело в том, что МАД, согласно § 13 разд. 2 и § 12 разд. 2 п. 1 закона о защите граждан против нелегального сбора данных, свободна от обязанностей предоставлять какие-либо сведения, касающиеся сбора и накапливания информации на частных лиц.
Далее Вы пишете: «Как гражданин, начинаешь испытывать чувство стыда, если за тобой не ведется слежка».
Мне очень жаль, но тут я ничем не могу помочь Вам: по нашим данным, сотрудники МАД никогда не устанавливали за Вами слежку. На Ваш последний вопрос, касающийся создания специальных лагерей и заблаговременного составления списков товарищей, желающих сидеть в одном бараке, я также, к сожалению, ничего не могу Вам ответить.
Несмотря на добросовестное изучение вопроса, мне не удалось узнать что-либо об упомянутых Вами лагерях.
Если же Вам лично удастся получить какие-либо сведения на этот счет, я был бы Вам чрезвычайно признателен, если Вы поделитесь с нами Вашей информацией, дабы мы могли закрыть пробел в наших знаниях.
С уважением по поручению (подпись неразборчива)»
От этих строк веет разочарованием, что вполне понятно, если учесть, что упомянутое ведомство известно отнюдь не славными делами. Оно, например, вместе со своим министром копалось в помойных ямах – в среде сутенеров и мальчиков с панели, – тщетно пытаясь собрать компрометирующий материал на одного впавшего в немилость генерала и доказать, что он является якобы гомосексуалистом. Единственное, чего они добились – спровоцировали правительственный кризис на грани государственного.
Строго секретные документы бундесвера, которые были обнаружены вскоре после этого случая беспризорно сваленными в какой-то кювет, окончательно превратили МАД в посмешище. В своем ответе я сознательно бил по этому больному месту.
«Уважаемые дамы и господа!
К сожалению, лишен возможности обратиться к вам иначе, поскольку подпись под ответом неразборчива. Но на то ведь вы и считаетесь секретной службой.
Благодарю за то, что вы мне ответили.
Как это славно, что вы свободны от обязательств давать какие-либо сведения. Тем не менее мне было бы куда приятнее услышать от вас, что незаконно заведенная картотека на лиц, занимающихся «подрывом боевого духа», ликвидирована в соответствии с вашими прежними публичными заверениями. Что ж, теперь мне остается только ожидать, пока ее найдут в каком-нибудь кювете.
Было бы еще лучше, если бы вы смогли ответить '4-251 несложным и категорическим «нет» на мой вопрос о возможности создания специальных лагерей.
Что касается вашего предложения предоставить вам сведения и ликвидировать пробелы в знаниях МАД, то я вынужден отклонить его по принципиальным соображениям. Опасаюсь также, что я не дорос до роли осведомителя секретной службы, не говоря уже о том, что вращаюсь не в столь интересной для вас среде.
