Неизвестен Автор - Сборник юмора из сетей
Однажды она вдруг позвонила тетке в Ригу, чего до той поры никогда не делала. "Фанечка, - прогудела она в трубку своим неповторимым басом, вы уже посмотрели фильм "Осторожно, бабушка!" со мной в главной роли? Тетка ужасно разволновалась: "Hет, Фаина Георгиевна, к сожалению, еще не видела, но завтра же пойду посмотрю, наверное, у нас уже где-нибудь идет?" "Ага, ага, наверное идет, - сказала Раневская, - так чего я звоню-то? Hе ходите ни в коем случае: фильм говно!"
Раневская всю жизнь прожила одиноко: ни семьи, ни детей. Однажды ее спросили, была ли она когда-нибудь влюблена. "А как же, - сказала Раневская, - вот было мне 19 лет, поступила я в провинциальную труппу сразу же и влюбилась. В первого героя-любовника. Уж какой красавец был! А я-то, правду сказать, страшна была как смертный грех... Но очень его любила: ходила вокруг, глаза таращила. Он, конечно, ноль внимания... Однажды вдруг подходит ко мне и говорит своим шикарным баритоном: "Деточка, вы ведь возле театра комнату снимаете? Так ждите сегодня вечером, буду к вам в семь часов".
Я побежала к антрепренеру, денег в счет жалованья взяла, вина накупила, еды всякой, оделась, накрасилась - жду сижу. В семь нету, в восемь нету, в десятом часу приходит... Пьяный и с бабой! "Деточка, - говорит, - погуляйте где-нибудь пару часиков, дорогая моя!.."
С тех пор не то что влюбиться - смотреть на них не могу: гады и мерзавцы!"
Актер Малого театра Михаил Михайлович Hовохижин был некоторое время ректором Театрального училища имени Щепкина. Однажды звонит ему Раневская: "Мишенька, милый мой, огромную просьбу к вам имею: к вам поступает мальчик, фамилия Малахов, обратите внимание, умоляю - очень талантливый, очень, очень! Личная просьба моя: не проглядите, дорогой мой, безумно талантливый мальчик!.."
Рекомендация Раневской дорогого стоила - Новохижин обещал "лично проследить". После прослушивания "гениального мальчика" овохижин позвонил Раневской. "Фаина Георгиевна, дорогая, видите ли..., не знаю, как и сказать..." И тут же услышал крик Раневской: "Что? Говно мальчишка? Гоните его в шею, Мишенька, гоните немедленно! Боже мой, что я могу поделать: меня все просят, никому не могу отказать!"
Кто-то из актеров звонит Раневской справиться о здоровье. "Дорогой мой, - жалуется она, - такой кошмар! Голова болит, зубы ни к черту, сердце жмет, кашляю ужасно, печень, почки, желудок - все ноет! Суставы ломит, еле хожу... Слава Богу, что я не мужчина, а то была бы еще и предстательная железа!"
В Театре им. Моссовета Охлопков поставил "Преступление и наказание". Геннадию Бортникову как раз об эту пору выпало съездить во Францию и встретиться там с дочерью Достоевского. Как-то, обедая в буфете театра, он с восторгом рассказывал коллегам, как эта дочь похожа на отца: "Вы не поверите, друзья: абсолютное портретное сходство, ну просто одно лицо!.." Сидевшая тут же Раневская подняла лицо от супа и как бы между прочим спросила: "И с бородой?"
Артисту Ляховицкому, неизменному партнеру А.Райкина, пришлось как-то ехать с рядом с Раневской в автобусе на концерт. Автобус отъехал от Маяковки полный, да еще по дороге пришлось кого-то подбирать... Словом, где-то посреди дороги с кем-то случился грех. Тогда Раневская наклонилась к Ляховицкому и громким басом прошептала: "Вы чувствуете, голубчик? Кажется, у кого-то открылось второе дыхание!.."
Вера Петровна Марецкая загорает на южном пляже. Загорает очень своеобразно: на женском лежбище, где дамы сбросили даже легкие купальнички, знаменитая актриса лежит на топчане в платье, подставив солнцу только руки, ноги и лицо. Проходящая мимо жена поэта Дудина замечает ей: "Что это вы, Верочка, здесь все голые, а вы вон как..." "Ах, дорогая, - вздыхает Марецкая, - я загораю для моих зрителей. Они любят меня. Я выйду на сцену, тысяча людей ахнет от моего загорелого лица, от моих рук, ног... А кто увидит мое загорелое тело? Кроме мужа человек пять-шесть. Стоит ли стараться?"
Раневская в 70 лет объявила, что вступает в партию. "Зачем? - поразились друзья. "Hадо! - твердо сказала Раневская. - Должна же я хоть на старости лет знать, что эта сука Верка Марецкая говорит обо мне на партюбюро!"
Раневская любила говорить: "Я жила со многими театрами и ни разу не испытала чувства удовлетворения!" И это не было преувеличением: даже большие мастера "не доставали" до гения этой актрисы. В спектакле театра им. Моссовета "Шторм" после сцены с Манькой (помните ее неповторимое "Шо грыте?") зрители толпами уходили домой: больше смотреть было нечего. И однажды на доске объявлений появился приказ об изъятии этой сцены из спектакля, "как нарушающей его художественную целостность"! Хорошо, что успели заснять на пленку.
Однажды Юрий Завадский закричал ей из зала: "Фаина! Вы своими выходками сожрали весь мой замысел!" "То-то у меня чувство, будто я говна наелась!" - достаточно громко пробурчала Раневская. "Вон из театра!" крикнул Завадский. Раневская, подойдя к авансцене, ответила ему: "Вон из искусства!"
Раневская называла Завадского "Перпетуум кобеле".
Одной из замечательный работ Раневской была бабушка в спектакле театра им. Пушкина "Деревья умирают стоя". Артист Витольд Успенский, рассказал, как она однажды нахулиганила. Как-то на гастролях молодые актеры собрались выпить и закусить. Бегут гурьбой в гостиничный ресторан, а им навстречу по лестнице поднимается Раневская. "Ах, молодые люди, - завздыхала она, - вы бежите гулять-веселиться, а я старая старуха, буду лежать в номере одна, в тоске и грусти..." "Фаина Георгиевна, - загалдели наперебой молодые, - идемте с нами в ресторан, для нас это такая честь посидеть с вами!" "Нет, дорогие мои, - вздохнула та, - я старая старуха, я уж буду в номере лежать... Разве что чашечку кофе мне принесите!" "Вот вы, дружок, - обратилась она к артисту Шевцову, - не откажите в любезности..." "Момент! - крикнул Шевцов, - для вас - все!!!"
Вот он прибегает с чашкой кофе к ее номеру, стучит в дверь и слышит ее бас: "Войдите!" Входит и от неожиданности роняет чашку. Положив матрас на пол, открыв настежь все окна, лежит совершенно голая великая артистка и курит папиросу! Невозмутимо посмотрев на остолбеневшего Шевцова она пророкотала: "Голубчик! Вас не шокирует. что я курю "Беломор"?
Раневская часто заходила в буфет и покупала конфеты или пирожные. Hо не для себя. С ее страшным диабетом ей это было противопоказано. Сладости она покупала чтобы угостить кого-нибудь из друзей-актеров.
Однажды в будете она подошла к актрисе Варваре Сошальской: "Вавочка!, - пробасила она нежно, - позвольте подарит вам этот огурец!" "Фуфочка! так звали Раневскую близкие, - с восторгом приму!" "Только вы уж, пожалуйста, скажите к нему что-нибудь со значением!" "Вавочка, дорогая, снова начала Раневская, - я, старая хулиганка, дарю вам огурец. Он большой и красивый. Хотите ешьте, хотите живите с ним!"
В театре им. Моссовета режиссер Инна Данкман ставила пьесу "Двери хлопают". а одну из репетиций пришел Юрий Завадский. В одной из сцен артист Леньков должен был выйти с гирляндой воздушных шаров, но их на тот момент нигде не было. Реквизиторы сказали: "Обойдешься! Хороший артист и без шариков сыграет." о Саша Леньков придумал выход. Он нашел где-то здоровый радиозонд, надул его и вытащил на сцену, ожидая режиссерской похвалы. И тут же услышал недовольный голос Завадского: "Что это такое? Почему Леньков с надутым презервативом?" "Что вы, Юрий Александрович! стали объяснять ему, - это радиозонд..." "Прекратите, - хлопнул по столу мэтр, - я еще, слава Богу, помню, как выглядит презерватив!"
На вахтанговской сцене идет "Антоний и Клеопатра". В роли Цезаря Михаил Ульянов. События на сцене близятся к развязке: вот-вот Цезаря истыкают ножами... А по закулисью из всех динамиков разносится бодрый голос помрежа: "Передайте Ульянову: как только умрет, пусть сразу же позвонит домой!"
В театре им. Вахтангова давали "Анну Каренину". Инсценировка Г.Горина, постановка Р.Виктюка, главную роль играет Л.Максакова. Набор - высший класс. Но спектакль получился длинноватый. Около 5 часов.
Hа премьере где-то к концу 4 часа пожилой еврей наклоняется к Григорию Горину, сидевшему рядом, и говорит: "Слушайте, я еще никогда в жизни так долго не ждал поезда!.."
Когда Евгений Симонов был еще молодым режиссером, как-то раз он решил пробежать с этажа на этаж по задней лестнице театра, которой обычно мало пользовались. Выскочил он площадку и остолбенел: у лестничных перил один из видных деятелей театра совершал любовный акт с молодой актрисой. Симонов ойкнул, резко дал обратный ход и побежал к другой лестнице. А через 10 минут он наткнулся на пылкого любовника в фойе театра. Тот остановил его и сурово сказал: "Женя! Я делаю вам замечание! Почему вы не поздоровались с педагогом?!"
После смерти Хмелева МХАТом управлял триумвират: Кедров, Станицын, Ливанов. Кедров умер, станицын отошел от дел, и все шло к тому, что Ливанова утвердят главным режиссером театра и откроют, наконец, для него "красный кабинет" Станиславского, в котором после смерти Учителя не сидел никто.
