Иван Охлобыстин - Соловей-Разбойник

К монастырю Севастиан подъезжает ближе к полуночи. Подходит к монастырским воротам и рукоятью обреза стучится. Вскоре за воротами раздается характерное старушечье шарканье, и в окошко выглядывает древняя монахиня.

Монахиня. Чего тебе, болезный? К свету Божьему рвешься или собак спустить?

Соловей. Давай, старая пепельница, игуменью зови. Скажи: Севастиан Григорьевич Соловьев в совете нуждается.

Монахиня, не торопясь, удаляется. Вскоре у ворот появляется пожилая осанистая игуменья.

Игуменья. С чем пожаловал, мультик золотозубый?

Соловей (крайне доверительно). Вот тут у меня какая проблема возникла, мать-игуменья, – подельщица моя, Изабелла Юрьевна, оказывается, имеет религиозные убеждения. Что же мне с этим делать?

Игуменья. Знаю ее, хорошая баба, только путаная, но спасению подлежит. В монастырь ей надо.

Соловей. Поступок, достойный уважения. Так скажите ей.

Игуменья. Сто раз говорила, но она не хочет пока. Говорит: «Как же я Севастиана Григорьевича одного оставлю? Он же себе сухомяткой желудок испортит!»

Соловей. Ну и чего делать?

Игуменья. Голову помой, а еще лучше – постриги патлы свои, не пионер уже.

Соловей. Поздно стиль менять, мать Устиния.

Игуменья. Ой, не смеши меня. Никогда ничего не поздно. Боишься, так и скажи.

Соловей (возмущенно). Я боюсь?!

Игуменья. Ну, не я же!

Игуменья захлопывает окошко и удаляется. Севастиан раздраженно пинает носком сапога землю и садится на мотоцикл.

Севастиан подлетает на своем мотоцикле прямо к железным дверям ангара, на ходу пристрелив одного из охранников. С двумя другими он расправляется, уже покинув седло. Не теряя времени, входит в ангар и направляется в складской отсек. Там за длинным столом, сколоченным из толстого соснового бруса, зловеще совещаются Прохор с семью рецидивистами. Соловей не объясняет цели своего прибытия и сразу разряжает маузер в грудь Прохору, навсегда отделив его биографию от судьбы остального человечества. Оцепеневшим от таких скоростей рецидивистам он демонстрирует зажатую в левой руке гранату без чеки.

Соловей. Уверен, что не вовремя, но в нашей встрече есть логика.

Первый бандит. Ты Прохора завалил! Прохор вор в законе был!

Соловей. Это не логика, а херня какая-то. По логике так звучит: вот сидите вы, семь вооруженных до зубов граждан, и смерти боитесь, а я стою один перед вами и шансов выжить у меня один из ста. Разве после такого я не достоин уважения?

Один из бандитов согласно кивает.

Продолжаем рассуждать – если вы попытаетесь меня убить, пока вы до своих пулялок дотянетесь, я парочку уложу и гранату бахну. Но даже потом будет геморрой – те, кто выживет, начнут ссориться за атаманское место и лишать друг друга жизни. Блатные вы или тузики?! Я же предлагаю так: у вас все по-старому, только за главного я буду. Для формы. Своего рода – конституционная монархия в отдельно взятой банде. Никому не обидно, дележ по справедливости. Возможности роста. Вот еще: я гляжу – стены бетонные. Брат-рикошет увеличит мои шансы вдвое и во столько же уменьшит ваши. Небось прапор место для сходки выбирал? Боялись, что атомную бомбу кинут?

Второй бандит (глядя на сидящего рядом). Колян, а верно, ты из армии прапором ушел!

Колян. Что ты имеешь против прапоров?

Соловей. Вот видите: я еще жив, а вы уже начали ссориться.

Старый бандит. Понял я, братишка, что ты в короли собрался?

Соловей. Да, а тебе-то что? Ты старый, тебя все равно не выберут, а так ты со всеми в равной доле.

Старый бандит (обращаясь к остальным). Братки, но ведь правильно все выходит – под Соловьем ходить не в падлу, мы при своих остаемся. Я – за. (Поднимает руку.)

Остальные бандиты следуют его примеру. Только один не поднимает руку, за что тут же застрелен Соловьем.

Соловей (перезаряжая маузер). Семеро одного не ждут. Сколько нас? (Считает.) Семеро. Как в масть легло. Я рад нашему сотрудничеству. В знак доброй воли завтра каждый получит по пять кусков премиальных.

Бандиты довольно шумят.

Старый бандит. Извиняй, Севастиан Григорьевич, а правда, люди говорят, что у тебя зубы от Поли Грека?

Соловей (скромно). Не все. Два от Саши Байкала. У Прохора были золотые зубы?

Старый бандит. Один. Коренной, справа.

Соловей концом ствола обреза приоткрывает рот покойнику и ковыряет зуб.

Соловей (разочарованно). Напыление. Вот вам и солидный человек! А у меня чистое литье!

И Соловей в улыбке озаряет присутствующих золотым блеском. На выходе из ангара Севастиан сладко потягивается, глядит на розовеющий горизонт и произносит вслух: «Вот я какой!» Тут выскочившая невесть откуда лохматая собачка по кличке Зиночка визгливо облаивает его. Соловей от неожиданности шарахается в сторону.

Соловей гнал свой трехколесный мотоцикл по ночному шоссе. Ветер трепал его шевелюру, ноздри впитывали свежий воздух, а за пазухой испуганно таращила круглые глаза Зиночка. За десять километров до поворота в лес Севастиан решил прокатиться по давно не паханному полю. Однако едва он съехал с шоссе, как переднее колесо трицикла уперлось в ржавую трубу, неизвестно откуда взявшуюся здесь. Трицикл замер как вкопанный, а Соловей вспорхнул над пашней и приземлился метрах в семи от трубы.

Зиночка преданно облизала ему лицо.

К усадьбе Севастиан подъезжает весь измазанный землей. Прима, Дебет и Молот пьют чай из самовара на веранде. Появление в столь неопрятном виде атамана с собачкой их удивляет.

Прима (насмешливо потягивая горячий чай из блюдечка). Говновозку грабанул, Севастиан Григорьевич? Или «живодерку»?

Дебет (тщательно пережевывая кусочек пирожка с черносмородинным вареньем). Граната?

Изабелла Юрьевна (имея в виду Зиночку). Какая прелесть!

Соловей (присаживаясь к ним и чинно наливая себе чаю, представляет). Зиночка. Умна и беспощадна. (Поворачиваясь к Молоту.) На трубы напоролся, до звезд в глазах.

Молот. Какие трубы?

Соловей. Это я у тебя хотел спросить – какие это трубы по всему полю понатыканы?

Молот. А, эти трубы?! Это чтобы поливать. Для урожая, в засуху.

Соловей. И что – поливают?

Молот. Редко.

Соловей. Плохо, что редко. Чаще надо поливать. А откуда вода идет?

Молот. Вода идет из насосной у трансформаторной за котельной.

Соловей. Надо будет лично посмотреть.

Дебет. Мы решили что-то выращивать?

Молот (воодушевленно). Давайте свеклу выращивать. Из свеклы можно борщи варить.

Дебет (обращаясь к Приме). Изабелла Юрьевна, вы готовы из свеклы борщи варить?

Прима. Не мучайте меня! Какие борщи, какая свекла?! У нас завтра в клубе репетиция.

Соловей (вытаскивая из кармана сложенный вчетверо листок). Наличие в нашей банде вас, любезная госпожа Папаяни, волей-неволей роднит меня с Ахиллесом. Но я слова выучил. Во сколько репетиция?

Дебет (заглянув в органайзер). В семь. В шесть у них собрание, а в семь режиссер из театра Немировича-Данченко приезжает. Тот, которому мы задаток дали.

Соловей (прихлебывая чай). Да, хороший. «Не верю, – кричит. – Не верю». Я с ним абсолютно согласен.

Прима (ласково подкладывая ему на блюдечко пирожок). Ну, Севастиан Григорьевич, это же еще не повод весь репертуар менять. Вы Маленькому Принцу лобковую кость прострелили.

Соловей (стараясь быть убедительным). Ничего! Не нужно бояться всего нового, неизвестного. Маленький Принц десять лет был в климаксе. Теперь его играет очень одаренная гражданка тридцати лет. И, к слову, Карлсон, который живет на крыше, мне тоже не люб. Плохой Карлсон. У него явно проблемы с простатой.

Прима (примирительно). Может быть, вы и правы. В любой труппе необходимы перемены. Сцена не прощает.

Дебет (согласно кивая). Ужасно. Ужасно. Помню, вы в зал пошли, а я в одну из гримерок зашел. Любопытно, знаете. У моей тети Ады из Симферополя муж в артистах между отсидками числился. Так что вы думаете?! Там сидит Фамусов и Чацкого за груди ласкает. Отвратительные нравы!

Прима. Не судите, Александр Ильич. Артист – существо неоднородное. Метафизическое, в плане кому-нибудь в предлагаемых обстоятельствах влепить.

Молот (заинтересованно). Чего влепить?

Дебет (отмахиваясь от него). Забудь. У тебя влепить только в цирке получится. Тигре.