ОБЭРИУТЫ - ВАННА АРХИМЕДА СБОРНИК
И тут же прилег, не дожидаясь разрешения, прилег на софе, как был – в башмаках и бушлате (одетый, когда собирался на уголок), и сразу увидел хороший сон, как гусыни гусака хоронили. И сон интересный, и девочки пришли. Пригласили старичка извозчика. Побежали за штофом… А когда мы с песней домой катили, извозчик разговорился, стал рассказывать, как в здешних местах лодки по воздуху – кого по загривку, кого пополам..
Дома все как было. Внизу у дверей поджидал мой вечный спутник.
425 – Да ты, брат, не в себе. А поможет тебе только штырь, только он. Ладно, до завтра. В конюшне увидимся.
И в комнате было как было. Зеркала, правда, не оказалось и портрета тоже, и коричневая то ли сбежала, то ли прихватил кто-то.
В постели разбросалась Матильда, моя будущая половина. Я притулился рядом, досматривать тот занимательный сон, который про гусынь и гуся.
А дальше все текло по-обычному, без приключений или чего-то подобного.
КОЛОВОРОТ Краткое сообщение Наука много сделала, чтобы облегчить земное существование человека. И все же нашему прогрессу более всего способствует личный опыт.
Академик Р В С некоторых пор у меня появилось настойчивое желание открыть важный секрет. Хотя, говоря по совести, какая' же тайна ходить задом наперед. Вопрос в другом: полезно такое умение или бесполезно? Вы, конечно, заявите: двигаться шиворот-навыворот прежде всего неудобно. И вы, несомненно, правы – да, неудобно. И все же горячо советую взять с меня пример, вроде Элеоноры Фохт, которую многие уважают уже за то, что она меня не посрамила. Заявляю самым решительным образом: кто ей уподобится, получит ни с чем не сравнимое преимущество. Сколько раз мое умение заставляло отъявленных проходимцев выбрасывать на тротуар или еще куда: кортики, пики, шампуры, мало ли чего. Примеров, сами видите, множество. Начну с самого что ни на есть заурядного, но убедительного.
Так вот.
Выхожу на Литейный, где много лет жил. Приближаюсь к Невскому. И представляете, странность: шагает за мной средних лет брюнетка, дамочка вроде приличная, а ступает шаг за шагом. Я, конечно, насторожился, и неспроста, так и следовало – с определенного времени я всегда насторожен и вам советую. Что бы, вы 426 думали, произошло? Стоило мне, по своему обычаю, вывернуться, продолжить путь, заглядывая в ее неумные мигающие глаза, эта, простите за грубость, шароманка сразу остановилась, сразу залезла самой себе, простите за откровенность, под юбку, хотите – верьте, хотите – нет, немного повозилась и вытащила, из того места, небольшого размера топорик. Ну скажите, пожалуйста, зачем обыкновенной брюнетке держать при себе опасный для жизни другого человека предмет? Не знаете. Я же сразу догадался и потому хвать ее по правой щеке, хвать – по левой. Так что она сразу присела и, не вызывая внимания окружающих, успокоилась. А топорик хорош, такой в хозяйстве обязательно пригодится. Сколько лет прошло, а, как видите, не забыл. Некоторые знакомые называли милицию. Да разве боги там восседают, как полагаете? Сунься я туда, меня бы в главные виновники сразу бы записали. Мы же с вами знаем действительно виноватого. Милиция что?…
Нет состава у гражданки, на которую заявление, и все.
А зачем той гражданке с тем предметом поспешно уходить, милиции дела нет. Лень превыше всего.
Теперь другое приключение и на другой улице.
У Пяти Углов. Идет мне навстречу седой, длинноволосый, бородатый. Чем-то он мне подозрительным показался. Я, конечно, за ним. Думал, не иначе подозрительный церковнослужитель. Расстегиваю, как положено, пуговицу, отсчитываю по примете шаги. Думалось, обойдется дело. А встречный ускоряет ход и ускоряет.
Вижу, дрянь дело, пора действовать. Нахожу подходящий номер дома, выворачиваюсь, после чего шагаем глядя друг другу в глаза. Скорее всего такая неожиданность попутчику поднадоела. Почесал он в голове и «.
спрашивает: – Чего это вы, любезнейший, задом наперед шествуете? Меня как бы сразу и осенило…
– А ты чего привязался? Чего за пазухой прячешь? А ну, выкладывай! Старикашка вроде обозлился, хотя противоречить не посмел. И представляете, я, в известной мере, не ошибся.
Наблюдаю, что будет дальше, а дальше вынимает мой попутчик круглый предмет, размером с гусиное яйцо.
Думаю, не иначе старинного образца граната. Я, конечное дело, не растерялся.
– Клади,- приказываю,- на панель.
427 Хоть он, по всему видно, распоряжением недоволен остался, указание выполнил. И, совсем как та брюнетка с Литейного, тут же от меня ходу. А я на него не смотрю.
Мать честная, никак осечка. На асфальте совсем не граната, а лежит самая обычная просфора. Хочу поднять, а булочное изделие тяжелее чугуна. До сих пор не разберусь, почему такое получилось. Булку я, конечно, в бюро находок не понес, "а в карман ухитрился засунуть с таким расчетом, чтобы потом размочить и в голодную минуту отобедать…
Забыл рассказать. Я же того встречного не в последний раз увидал. Захожу в шашлычную, что неподалеку от Знаменской церкви, вижу – стоит мой полузнакомец не в рясе, а в ливрее с позументами и говорит обычные для его сана слова: – Проходите, граждане. Все места заняты…
А какой-то субъект, иначе не скажешь, сунул, кажется, рублевку, дед его и пропустил. Вот как жизнь учит…
А теперь другой случай. Пожалуй, самый занимательный. Произошел он опять в центре, на этот раз неподалеку от Публички – Публичной библиотеки. Там я повстречал прелюбопытного человечка: пальто до пят, на башке соломенная панамка, то ли мясник от Елисеева, то ли артист. За все годы единственный попался – не захотел, чтобы я перед ним выкручивался. Я к нему боком – и он боком, я спиной – и он спиной поворачивается. Вот черт! Так раскрутился – смотреть про-* тивно. Вертится на удивление прохожим.
Тут я ему сюрприз и выдал, говорю: – Думаешь, не вижу, чего у тебя во рту? Плюй, иначе не поздоровится.
Плюнул, конечно. Слюна как слюна, главное в другом, в удаче. Шампур из его глотки вылез, я его, конечно, подобрал, а он все крутится, даже слезы на лице выступили, а изо рта неизвестно что течет.
– Видали, граждане? – кричу прохожим, которые собрались. И побежал к постовому. Да разве его найдешь, когда тебе помощь необходима.
Вернуться на то место, каюсь, не смог. Запах длиннополый распространял непереносимый.
Дома под шубу залез, чтобы скорее тот случай забыть. Вспомнил дня через три, когда снова мимо Публички проходил. И увидел невероятное. Как три дня назад, длиннополый кручение продолжал. На лице ни носа, 428 ни других выпуклостей – до чего докрутился. Ни лицо, ни голова, а тыква. А что особенно удивило – запаха никакого, куда девался – неизвестно. И прохожие… На длиннополого ноль внимания: кружишься – и черт с тобой, своих дел невпроворот. Любопытная особенность: клейщики афиш, эти сразу сообразили, как в свою пользу кружителя использовать. Со всех сторон длиннополого афишами облепили, про кубанских казаков, про хор Пятницкого. Прямо скажем, интерес невелик, а новая тумба в городе появилась. Как видите, от моего открытия хоть небольшая, а хозяйственная польза…
Шли недели, может быть, месяцы, когда уже упоминавшаяся Фохт меня чуть вопросом не озадачила, спрашивает: – Зачем ты иной раз задом наперед прогуливаешься? – Так лучше, бабуся. Польза от подобного гуляния неимоверная.- Кое-что старухе рассказал и название сообщил: «колоборот». Ничего бабуся Фохт не ответила.
Только гляжу, пошла тощим местом вперед. А за бабусей и другие, и другие. Не все, конечно…
И стал мой секрет общеизвестным, или-общедоступным. Интерес для каждого значительный, и благодарности не требуется, разве комплексный обед в районной столовой: суп горох, на второе – треска по-пролетарски, значит с горчичкой, на третье – компот из сухофруктов. А сверх того – ни копейки, ни полкопейки.
Можете слову открывателя раз и навсегда поверить.
С данным сообщением, считаем, покончено. Остается не менее занимательное. Предупреждаю, к предыдущему никакого отношения. Разговор пойдет про ту часть человеческого тела, которая одних украшает, других, вроде меня, безусловно уродует, разговор пойдет про усы. Вспоминаются симпатичные усики той брюнетки с Литейного или седые у неоправданно названного священнослужителем. Ясно вижу курчавые, рыжие у длинноволосого – то ли мясники, то ли лицедея, из какого театра неизвестно… Разговор пойдет о других усах, совсем о других… Я бы так выразился: об усах самых что ни есть правительственных.
По несомненному распоряжению, кого неизвестно, милицейские работники принялись, правду сказать, очень вежливо тревожить граждан, носивших чуть 429 пониже носа, в некотором смысле, украшение. Этих граждан, жителей нашего города, направляли в пикет или отделение, ведя примерно такое собеседование: – Вам, гражданин хороший, носить усы не положено… Вам ходить с усами некрасиво. Сбрить придется, и немедленно…
Или другой разговор: – Что у вас, товарищ, за усы: смотреть невозможно.
