Стивен Гуттенберг - Полицейская Академия
Что, отдаешь старые долги?- весело спросил Джерри, обращаясь к Агате.
Да, приходится, я же человек слова!- ответила та, продолжая равномерно двигать бедрами.
А как тебе нравится?- поинтересовался МакКони у Рика – тот, двигая бедрами в такт Агате, произнес:
– Да, ничего не скажешь – высший пилотаж!… Это
тебе не какие-нибудь малолетки!… Слегка постанывая, Агата сказала Джерри:
– Ладно, оставь нас… Я – девушка очень
стеснительная, не могу при посторонних… МакКони широко улыбнулся.
Да разве я – посторонний?…
Нет…
Ладно, коп, хорош трепаться! Если и ты хочешь принять участие – раздевайся, сейчас мы устроим замечательную групповуху!…- воскликнул Рик.
Ладно,- ответил МакКони,- трахайтесь, не буду вам мешать!…
Выйдя на коридор и закрыв за собой двери, МакКони вернулся в холл, где и происходил банкет. Тут он внезапно столкнулся с комендантом Лассардом – тот, окончив свою речь, стоял у столика, наливая себе в фужер алкоголь.
– Ну, что,- спросил он Джерри,- значит, завтра
вновь возвращаешься в свой полицейский участок?… МакКони вздохнул.
– Да,- грустно произнес он,- вновь эти бесконечные патрулирования улиц, составление протоколов, беседы с разными мерзавцами…
– Ничего не поделаешь,- ответил комендант,- такая уж наша служба…
– Значит – до скорого свидания?- спросил коменданта Джерри.
До скорого ли?
Как знать…
ЧАСТЬ V
В середине 1986 года Управление полиции штата НьюЙорк постановило, что все полицейские офицеры, достигшие пенсионного возраста, должны незамедлительно подать в отставку – руководство решило омолодить командные кадры. Совершенно очевидно, что подобный поворот событий не очень понравился старожилам службы охраны правопорядка, в том числе – и бессменному начальнику Полицейской Академии штата коменданту Лассарду…
Была ночь.
Неяркий луч ручного электрического фонарика прорезал чернильную темноту одного из служебных помещений Полицейской Академии. Стараясь не шуметь, к высоким стеллажам, где хранились служебные документы, пробирались двое, повадками и манерой себя держать похожие на квартирных воров, один – с начальственным экстерьером – был, видимо, за старшего, другой, следовавший за ним, при каждом жесте, обращенном в его сторону, подобострастно приседал…
Неловко повернувшись в темноте, он задел рукой настольную лампу – та едва не свалилась на пол.
– Тише, идиот,- зашипел на него старший,- сейчас весь город разбудишь…
Отодвинув настольную лампу подальше, младший виновато прошептал:
– Извините, сэр, я ведь не нарочно…
Тот, чей облик и поведение свидетельствовали о старшинстве, подошел к стеллажам и коротко скомандовал, указав на длинные ряды папок:
– Посвети!… Подчиненный направил луч электрофонарика на торчащие корешки.
Старший, подойдя к стеллажам вплотную, принялся читать свистящим шепотом:
– «Б»: Барби, Бернардсон, Бжезински, Боум… ага, дальше… «С»: Сведенборг, Стефани… «Д», «Е», «Ф», ага, вот и «Л»: Ланкастер, Лаперсон… Лассард!- он вытащил с полки папку.
– Господин Харрис,- несмело спросил подчиненный,- что вы собираетесь делать?…
Тот, не поворачиваясь в сторону говорившего, произнес:
– Заткнись, Колтон!… Может быть, хоть эти документы позволят нам послать в задницу этого старого пердуна Лассарда!…
Да, это был капитан Харрис и его младший коллега лейтенант Колтон. После позорной истории с Чангом, Харрис сам подал рапорт с просьбой о переводе в самый дальний полицейский участок города – выносить насмешки после всего случившегося ему было невмоготу. К новому месту службы он забрал и Колтона, и Робертса – те, как всегда, были очень послушны, смотрели ему в рот и старались, в меру своих способностей, выполнять, не размышляя, все распоряжения капитана. Однако, узнав, что Управление решило омолодить командный состав полиции, Харрис загорелся идеей – ему очень захотелось стать начальником Полицейской Академии. В этом ему пообещал помочь старый товарищ капитан Маузер, который занимал в Управлении должность, имеющую отношение к кадровым перестановкам…
Харрис принялся листать папку с личным делом Лассарда.
– Отличный послужной список,- бормотал он себе под нос,- ну просто отличный: служба в морской пехоте, Вьетнам, Сайгон, специальные полицейские курсы, беспорочная служба в полицейском участке… я помню его в то время – хороший был человек, никогда не давал спуску ни черножопым, ни прочей швали… правда, потом он испортился… ага,- перевернул он следующую страницу,- служба начальником этой Академии… Правительственные награды, благодарности мэра, премии… По-моему,- он повернулся к Колтону,- по-моему, этот Лассард уже засиделся в своем кресле, не правда ли?…
Подобострастно изогнувшись перед начальником, Колтон прошептал:
– Так точно, сэр, засиделся…
Харрис вытащил из кармана портативный фотоаппарат со встроенной вспышкой и принялся фотографировать личное дело коменданта.
– Не кажется ли тебе, Колтон, что на эту должность есть куда более достойные кандидатуры, чем этот старый пердун Лассард?…
– Так точно, сэр, кажется,- ответил лейтенант,- есть более достойные…
Окончив фотографирование, Харрис спрятал аппарат обратно в карман и, поставив папку с личным делом Лассарда на прежнее место, уселся за начальственный стол.
– Не правда ли, Колтон,- самодовольно продолжил он,- что на этом месте куда лучше смотрюсь я?…
– Да, сэр,- ответил подчиненный,- только я очень
боюсь, сэр… Харрис слегка нахмурился.
– Чего же ты боишься? Если я стану начальником Полицейской Академии, я заберу сюда и тебя, и твоего друга Робертса. Правда,- улыбнулся капитан,- таким тупицам, как вы, ни одного серьезного дела и доверить нельзя…
Колтон обидчиво посмотрел на Харриса.
– Почему же нельзя, сэр?- спросил он,- очень даже можно. Мы с Робертсом можем выбарать до потери пульса кого угодно… Сэр, разве это несерьезное дело?…
Харрис заулыбался.
– Серьезное, Колтон, очень даже серьезное… Это – самое серьезное дело в полицейской службе… Ладно, Колтон, так чего же ты в таком случае боишься?…
Тот замялся.
– Понимаете, сэр, мы проникли сюда… м-м-м… не совсем законно, ночью, никого не поставив в известность… Это не совсем хорошо…
Ты хочешь сказать, что мы нарушили закон?
Да, сэр, я очень боюсь…
– Ты не понимаешь. Мы не нарушили закон, а, как бы это выразиться поточнее… мы его слегка растянули,- Харрис медленно развел руками в воздухе, будто бы растягивая невидимую резину,- мы его слегка растянули… Мы стоим на страже закона, мы должны следить, чтобы все его нормы неукоснительно соблюдались, в том числе – и самими полицейскими…
– Вы имеете в виду коменданта Лассарда, сэр?…
– Вот-вот, Колтон, молодец, сразу же догадался, ты, оказывается, не совсем безнадежный идиот… Именно Лассарда. Он ведь уже достиг пенсионного возраста, стало быть, должен освободить это кресло для более перспективных и способных – то есть, для меня… Не волнуйся, Колтон, все будет отлично! Ты ведь не первый год знаешь капитана Харриса!…
– Сообщаем экстренный выпуск последних известий: вчера ночью из федеральной тюрьмы сбежал приговоренный к электрическому стулу опасный преступник Салдам. При побеге он убил охранника и завладел его пистолетом. Полицейские службы ведут поиск…
Комендант Лассард уменьшил громкость телевизора.
– Как это случилось, сэр?- спросил у него лейтенант МакКони, зашедший к бывшему начальнику по какому-то служебному делу.- Разве тюрьма для приговоренных к смертной казни плохо охраняется?
– Охраняется она хорошо, только этот Салдам оказался очень хитрым и коварным,- ответил тот.- Кроме
того, сразу же после водворения туда этого треклятого китайца Чанга у Салдама начались большие неприятности…
– А при чем тут Чанг?- не понял МакКони.
– Дело в том, что в последнее время все тюрьмы, в том числе и для приговоренных к высшей мере наказания, просто переполнены,- ответил комендант,- раньше по служебной инструкции приговоренных к электростулу садили в одиночные камеры, но в связи с отсутствием мест начали садить по двое, даже по трое. Салдаму очень не повезло: тюремное начальство то ли сдуру, то ли по злому умыслу подсадило к нему Чанга…
– Но ведь вся каша с похищением Харриса заварилась именно из-за того, что Чанг требовал этого Салдама – он поклялся ему отомстить за мученическую смерть Ли, прошлого предводителя банды!- воскликнул МакКони.
– Вот именно. Хотя, по-моему, лучше бы мэр отдал на съедение узкоглазым этого засранца – от него всей ньюйоркской полиции куда больше неприятности, чем от дюжины азиатских головорезов,- ответил комендант,- впрочем, я отвлекся: представляешь, как обрадовался Чанг?